Если у вас захотят отнять жилье, не имея на то убедительных и документально подтвержденных оснований, совсем не обязательно, что вас защитит суд.

Может случиться и наоборот: суд примет в производство дело, не имея никаких оснований для возбуждения производства. И вы проиграете в этом неправедном суде. А того факта, что судья наплевал и на ваши права, и на саму букву закона, никто не заметит. Ни в апелляционной инстанции, ни в Высшем суде.

Называется это одним именем — произвол. Но это — не просто реалии наших будней. Это — «картинка с натуры»…

Не знаю, как там было во времена Древнего Рима, но точно знаю, что право и законодательство впервые там родились на свет только для того, чтобы у каждого гражданина возникли не только права, но и появилась ответственность, чтобы в обществе предотвратить хаос, а государство защищало бы интересы своих граждан.

Закон этой цели служит всегда и везде. Недаром же говорят, что плохих законов нет — есть плохие исполнители. Или нарушители. Или преступники. Называйте, как хотите. Но самое страшное, когда этим «плохим исполнителем» становится суд, когда не всегда и не везде он служит закону…

Приморский районный суд города Одессы — частый гость новостных сводок. Одна из последних, датированная 20 июня этого года, особенно интересна. Как сообщала тогда пресс-служба УМВД в Одесской области, «20 июня, в 10 часов утра по спецлинии «102» поступило анонимное телефонное сообщение о том, что в административном здании Приморского суда города Одессы по улице Балковской заложена взрывчатка. На место происшествия направлена следственно-оперативная группа, специалистов-взрывотехников, кинологов и подразделения МЧС. На месте проведена эвакуация персонала учреждения. Продолжается обследование помещений». В дальнейшем, тот же источник указывал, что «сотрудниками Портофранковского отдела милиции города Одессы и Управления СБУ в Одесской области установлен и задержан неработающий 27 – летний одессит, который совершил анонимное сообщение о минировании Приморского районного суда. Молодой человек признался, что сделал это с целью пошутить, и увидеть реакцию сотрудников силовых структур».

Возможно, это действительно была неудачная «шутка», которая дорого обойдется «шутнику». Но возникает вопрос, почему так «пошутить» молодой человек решил именно с Приморским райсудом, а не с каким-либо другим? Может быть, «знаменитость» этого суда была тому причиной? Причем знаменитость именно в кавычках, ведь о тотальной несовместимости с законом многих и многих решений судей именно этого суда не знает только глухой.

Не будем гадать, каков был истинный мотив поведения человека, совершившего преступление. На этот опрос ответит суд, будем надеяться, непредвзятый. Для нас же данный эпизод — еще один повод поговорить о «буднях» Приморского райсуда, тем более что эти «будни» сильно «попахивают» презрением к закону — кстати, точно таким же презрением, каким отличалось и поведение «шутника». И разницы между первым и вторым автор не видит. Каждый плюет на закон в силу своего, если можно так выразиться «интеллекта».

Правда, разница все же существует. Если плюет на закон расшалившийся недоросль, его призвать к порядку нетрудно. А вот если плюет на закон безответственный судья, призвать его к порядку бывает просто невозможно (что, кстати, мы вынуждены будем констатировать в эпилоге этой статьи). А это для общества не просто опасно — это грозит и обществу, и государству физической гибелью. Физической — потому что всегда она начинается с нравственной. А ведь именно о нравственной несостоятельности судей, как личностей, нам слишком часто приходится говорить в «аспектах…».

* * *

Ранее, редакция нашей газеты освещала серию судебных прецедентов жителя Одессы Н. Х. Кошура, и так уж получается, что сегодня мы приступаем к «третьей серии» тяжб этого человека. Основной героиней повествования снова станет судья Приморского районного суда города Одессы Ольга Петровна Шенцева, которая может по праву претендовать на получение лавров, скажем так, в номинации «за скорость рассмотрения дела».

Напомню только, что указанный истец ищет в суде справедливости по поводу восстановления его прав на квартиру, где до смерти жены он проживал с нею, а после ее смерти права эту жилплощадь оспаривает сын покойной А. Н. Дмитришин, проживающий в США.

Не будем ссылаться на различного рода процессуальные материалы (иски, отзывы и прочее), а сошлемся на «акт правосудия». Так, в Решении судьи Шенцевой от 14 июля 2011 года в деле № 2 – 3133/11 указано, что «16 марта 2007 года представитель Дмитришина А. Н. обратился в суд с иском к Кошур Н. Х., и просил суд признать за ним право собственности на ½ двухкомнатной квартиры № 44 по улице Фонтанская дорога № 15 – а в городе Одессе, общей площадью 43,2 кв. м., в порядке наследования по закону после смерти матери» (забегая вперед, отмечу, что коллегия судей апелляционной инстанции в лице Л. А. Гирняк, Н. Д. Плавич и А. М. Кварталовой установила иную дату обращения в суд — 6 июня 2007 года, и кому прикажете верить? — И. П.).

Интересным в описательной части Решения Шенцевой является ссылка на «представителя Дмитришина А. Н.». Дело в том, что такого гражданина с 2003 года нет вообще. Вместо Дмитришина А. Н. существует гражданин Алекс Дмитришин. И об этом Н. Х. Кошур неоднократно указывал судье Шенцевой. Увы, та не принимала данный факт во внимание, чем активно нарушала процессуальное законодательство, пока не случилось чудо.

14.07.2011 года (в день вынесения Решения по делу!) в судебном заседании со стороны так называемого представителя (об этом мы скажем позднее) появляется исковое заявление, уточненное в порядке Статьи 31 Гражданского Процессуального Кодекса Украины.

Сделаем небольшое отступление, чтобы прояснить кое-какие детали. Согласно части 2 Статьи 31 ГПК, истец имеет право на протяжении всего времени рассмотрения дела увеличить или уменьшить размер исковых требований, при этом, истец до начала рассмотрения дела по сути, также может путем подачи письменного заявления изменить предмет либо основание иска.

Что это означает? В частности, то, что возможность реализации вышеуказанных прав ограничивается временными рамками, а именно, связывается с моментом вынесения судом решения.

Иск в гражданском процессе — это письменно оформленное и адресованное суду письменное требование, которое состоит из требования процессуального характера (открыть производство по делу) и требования материального характера (защитить непризнанное, оспариваемое или нарушенное право).

Увеличение (уменьшение) размера исковых требований — это изменение истцом цены первоначально заявленных требований. Изменение размера исковых требований может быть вызвано уточнением расчета цены иска, частичным исполнением спорного обязательства ответчиком, и прочим. При этом такое изменение не ограничено временными рамками процесса.

В свою очередь, предмет иска — это материальное содержание исковых требований истца, которое проявляется в материально-правовой заинтересованности: получить определенное материальное благо. А основание иска — обстоятельства, которыми истец обосновывает свои требования, и которые объективируются в представленных доказательствах.

В свое время, Верховный Суд Украины отметил, что под основаниями иска, в соответствии со Статьей 31 ГПК Украины, следует понимать обстоятельства, которыми обосновываются исковые требования, а не сама по себе ссылка истца на определенную норму закона, которую суд может заменить, если эта норма не распространяется на данные правоотношения. Изменение предмета, либо основания возможно только на стадии, предшествующей рассмотрению дела по сути.

Что же было изложено в «исковом заявлении, уточненном в порядке Статьи 31 ГПК»? По сути ничего! Увеличения (уменьшения) размера исковых требований не было. Изменения предмета и основания иска не было. Уточнение заключалось лишь в изменении истца — с А. Н. Дмитришина на Алекса Дмитришина.

Судья Шенцева после двух лет проволочек, после постоянных упоминаний Н. Х. Кошура о том, что такого человека как Дмитришин А. Н. не существует, с легкостью принимает уточнение иска в части стороны по делу, и сразу выносит решение!

В то же время судья не дает возможности Н. Х. Кошуру ни получить исковое заявление с документами (которые так и не были предоставлены), ни ознакомиться с уточнениями, ни заявить свои возражения.

Мы не будем сейчас повторять описание всех мытарств, с которыми столкнулся Н. Х. Кошур, пытавшийся отстоять свое право жить в собственной квартире, записанной на имя жены Дмитришиной, с которой до ее смерти он находился в фиктивном разводе. Изложению сути этой проблемы мы посвятили свои предыдущие публикации, да и речь сегодня не об этом, а о фактах грубейшего нарушения законов со стороны судейского корпуса.

В чем оно выразилось? Решение суда основывалось, как мы видели, на иске А. Н. Дмитришина, направленном в суд через его представителей. Но эти представители по факту действовали на основании незаконной доверенности. Так, доверенность, которой оперировал представитель, была выдана в США, и все свое время существования (до 14.07.2011 года) не имела так называемого «Апостиля», то есть, не являлась документом, который по закону может фигурировать в суде в качестве официального, тем более что она была выдана от имени не существующего гражданина А. Н. Дмитришина (к тому времени у него уже было другое имя — Алекс, — И. П.).

В который раз отмечаем: с 22 декабря 2003 года в Украине вступили в законную силу нормативы Гаагской Конвенции (1961 года), которой отменено требование легализации иностранных официальных документов для стран участниц конвенции. С того времени все официальные документы из иностранных государств действуют на территории Украины после проведения соответствующей процедуры — простановки на них в установленном порядке специального штампа «Апостиль».

Гаагская Конвенция действует и для США. Но требования ее не были выполнены и там. Из этого следует, что украинский суд принял к рассмотрению иск А. Н. Дмитришина, не имея на то никаких правовых оснований. Когда же не существующий А. Н. Дмитришин, наконец-то, по документам, стал уже существующим Алексом Дмитришиным, произошло… все то же самое.

В ходе судебного заседания, которое состоялось 14.07.2011 года, в суде фигурировала уже новая доверенность — от Алекса Дмитришина. Но и она не проходила соответствующей процедуры в нашей стране, и не содержала «Апостиля». То есть, и на этот раз представители Дмитришина не имели права претендовать на рассмотрение своих заявлений в суде. Как минимум, их иск судья должна была отвергнуть до того момента, пока представительство интересов Алекса Дмитришина не будет должным образом оформлено. И что? Судья на это внимания не обратила…

Таким образом, во время слушания дела в суде первой инстанции, судья Шенцева допустила грубое нарушение процессуального закона. Она просто проигнорировала тот факт, что у представителя стороны Дмитришина не было надлежащих полномочий не только на удовлетворение их требований, но и вообще на рассмотрение каких бы то ни было их аргументов в суде (к слову, мною были исследованы обе доверенности, в сравнении с паспортом Алекса Дмитришина. И лично у меня очень большие сомнения в подлинности подписей на данных документах).

Самое удивительное, впрочем, ждало нас впереди. Указанные вопиющие факты нарушения процессуального законодательства, к сожалению, не дали оснований (?!) апелляционной инстанции (коллегии Л. А. Гирняк, Н. Д. Плавич и А. М. Кварталовой), а также судье Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел В. П. Гончар, пересмотреть позицию судьи Шенцевой, и прямо указать ей на произвол.

Фемида в который раз осталась слепа. Но не потому, что бесстрастна, а потому, что уродлива и безграмотна.