В Минздраве подготовили резонансный законопроект, по которому каждый гражданин станет бесплатным донором органов, если при жизни юридически не оформит «отказную». Врачи уверяют, что новшество может спасти тысячи жизней, поскольку нынешняя система трансплантологии слишком несовершенна. Однако есть опасения, что даже малейшее упрощение в этой сфере спровоцирует волну коррупции и появится «черный рынок» донорских органов.

В случае принятия законопроект может в корне изменить процесс получения донорских органов для пересадки. Согласно документу, каждый человек после смерти автоматически становится донором. Причем разрешение родственников будет необязательным, в то время как сейчас, чтобы получить необходимые части тела, медикам нужно письменное согласие близких погибшего.

«Родственники, находясь в тяжелом психологическом состоянии, редко на такое соглашаются. Кроме того, мы, врачи, дополнительно травмируем близких погибшего, задавая подобные вопросы. В результате в нашей стране за прошедший год было сделано всего сто двенадцать трансплантаций почек, четырнадцать — печени и одна — сердца. В то время как ежегодно в трансплантации почки нуждаются более двух тысяч человек, печени — около полутора тысяч, сердца — тысяча. Еще три тысячи человек ждут роговицу, и их зрение может спасти лишь пересадка ее. У нас было два донора в прошлом году и один в этом, буквально пару недель назад. В последнем случае родственников уговорил архиепископ. Получив одного донора, мы можем спасти четыре—пять жизней», — цитируют «Известия в Украине» главного трансплантолога Минздрава Александра Никоненко.

Как пример он приводит Белоруссию, где подобный закон уже работает. Там за прошедший год было сделано семьсот операций. Однако оказанная медицинская помощь в разы дороже, чем в Украине. «У нас операция по пересадке почки стоит четыре тысячи долларов, у них сорок», — приводит цифры Никоненко.

Если закон примут, все украинцы станут потенциальными донорами. Но перед этим два месяца им будут разъяснять, что при желании они могут и отказаться от этого: нужно написать заявление и отнести в поликлинику по месту жительства. «Отказную» можно будет отправить и по электронной почте в Госслужбу по трансплантации. Их всех внесут в единый реестр отказников.

В больницах должны работать специально обученные люди, которые будут заниматься поиском доноров и информированием специальных служб. «Мы должны обучить трансплантат-координаторов. Такая специальность есть во всех развитых странах. Это работающие анестезиологи в реанимационных бригадах. Когда они видят потенциального донора, сообщают об этом в специальные органы, разговаривают с родственниками, ведут весь процесс от начала до конца. Они не просто врачи — они психологи», — считает А. Никоненко.

Елене Швед сделали пересадку почки более пяти лет назад, она хирург, а опасное заболевание диагностировали после беременности. «Рождение ребенка спровоцировало заболевание. Вначале донором должна была стать мама, однако у нее нашли мочекаменную болезнь. Тогда я стала на очередь в Киеве и Запорожье. Мне нашли почку, и я благодарна Богу за второй шанс. Я могу жить, работать, воспитывать сына. Иначе я бы не дожила до сегодняшнего дня», — рассказывает Е. Швед.

Игорю Полякову повезло меньше. Он пока ждет и надеется на пересадку. «Уже два года я стою в очереди в Белоруссии и полтора — в Запорожье. Все это время через день пять часов я провожу на диализе. Я надеюсь на чудо, но врачи говорят, что нужно ждать. Может, повезет, а может — нет», — вздыхает И. Поляков.

В Верховной Раде говорят, что закон, усовершенствующий трансплантологию, должен быть принят, однако пока наша страна к этому не готова. Необходимо создать специальные контролирующие органы и обучающие кафедры при медицинских вузах. В противном случае новшество подстегнет коррупцию и будет способствовать развитию «черной трансплантологии».

«Наша страна пока не готова принять закон в том виде, в каком он разработан. Документ требует детального изучения, должен быть очень жесткий контроль за каждой операцией, — считает глава Комитета ВР по вопросам здравоохранения Татьяна Бахтеева. — Действительно, на сегодняшний день проводятся единицы пересадок, в то время как требуются тысячи. Однако без должного контроля это приведет к всплеску «черной» трансплантологии. Должен быть собран консилиум врачей, который бы мог диагностировать смерть мозга у пациента и выдать разрешение на трансплантацию. Также необходимо создать единый реестр пациентов, которым требуется операция, и уже проведенных операций, нужно ввести обязательное страхование, чтобы контролировать процесс и с этой стороны. Только после этого можно говорить о принятии такого закона».

В понедельник в эфире телепрограммы «Свобода слова» на ICTV Татьяна Бахтеева еще раз подчеркнула, что Украина пока не готова к введению закона о посмертном изъятии органов.

«Донорство органов после смерти — это индивидуальный вопрос о сохранении целостности своего тела после смерти, — сказала Т. Бахтеева. — Не стоит забывать и о религиозных убеждениях людей. Так что этот вопрос каждый должен решать сам.

Поэтому ввести сегодня с помощью законопроекта презумпцию согласия на изъятие органов после смерти без письменного уведомления нельзя. Мы сейчас к этому абсолютно не готовы».

По словам медицинского адвоката Людмилы Солоп, закон может быть полезен, но нужно смотреть, какие в нем предусмотрят механизмы против злоупотреблений. Среди возможных рисков – то, что трансплантология предусматривает не только пересадку внутренних органов, но и сухожилий, мышц, кожи. То есть человека смогут просто разобрать на органы, и родственникам даже нечего будет похоронить.

Еще один риск, о котором говорят юристы, – некачественные органы для трансплантологии и процветание «черного» рынка органов.

Подготовила Татьяна ВЛАДИМИРОВА.

В тему.

Международный медицинский скандал разразился недавно в Подмосковье. Украинцу Максиму Шолотюку вырезали органы после того, как он попал в больницу с травмой головы. Родственники узнали об этом уже в морге.

Как выяснилось, врачи действовали по закону. В России принята презумпция согласия: каждый, кто при жизни не отказался стать донором, в случае смерти может стать им без разрешения родных.

Максиму было девятнадцать. Парень второй раз отправился в Подмосковье на заработки. На стройке упал с трехметровой высоты. В больницу его привезли в сознании, рассказали в телерепортаже «Интера» журналисты.

Леонид Шолотюк, отец Максима:

— Він все розумів, коли лікарі його там запитували, він давав нормальні відповіді, знав, як його звати, знав прізвище, знав, скільки йому років.

Максиму сделали нейрон-операцию. После нее он пришел в себя. Но отца, который срочно приехал из Украины, в реанимацию к сыну не пустили.

Спустя несколько часов по телефону сообщили, что Максим умер. В морге отец узнал — у сына забрали почки и сердце.

Надежда Шолотюк, мать Максима:

— В нас, казали, такий закон три місяці тому вийшов, що можемо без згоди — чи це руський, чи не руський, хто поступає, ми можемо здорові органи забрати.

Получить комментарий в Видновской больнице журналистам «Интера» не удалось. Но российским изданиям ситуацию с Максимом Шолотюком главврач объяснил так: «Мы как медучреждение изъятием органов не занимаемся. У кого, когда и кем были изъяты органы, я сказать не могу, поскольку это является врачебной тайной. В статье восьмой соответствующего закона говорится о презумпции согласия на изъятие органов. Изъятие органов или тканей у трупа не допускается, если учреждение здравоохранения поставлено в известность о том, что человек при жизни не хотел этого делать».

Украинские юристы слова подмосковных врачей подтверждают.

Лидия Санжаровская-Гурлач, юрист:

— Врачи действовали правомерно. По законодательству России согласия не требуется. Поэтому обращение родителей в суд на сегодняшний день, скорее всего, не принесет каких-либо результатов.

История Максима вызвала настоящую бурю дискуссий в Интернете. Оказалось, многие граждане России попросту не знали, что, по закону о презумпции согласия, все они потенциальные доноры. Принять такой же закон в Украине депутатов просят и отечественные трансплантологи.

Пока же украинцы по умолчанию не согласны становиться донорами после смерти. Но отечественные трансплантологи подчеркивают, что направили законопроект в парламент. Теперь — слово за Верховной Радой.

В семье Шолотюков, которой уже коснулся чужой закон о презумпции согласия, говорят, что искать правду за границу не поедут. Их мучает только одно: а вдруг сына еще можно было спасти, но его молодые органы оказались кому-то очень нужны…