Ветеран войны в Афганистане, кавалер ордена Красной Звезды, инвалид второй группы, отец двоих несовершеннолетних детей Александр Мельниченко и подумать не мог, что окажется жертвой рейдерского захвата собственной квартиры. Его товарищи из городской ветеранской организации воинов-«афганцев», потрясенные этим событием, настроены жестко отстаивать права своего друга.

Они сразу же обратилась в СМИ с заявлением о недопустимости таких действий со стороны судебной исполнительной власти и правоохранительных органов. О том, что же произошло в последний день ноября, мне рассказал сам Александр Мельниченко.

Я встретилась с ним и его двенадцатилетней дочерью в Приморской райадминистрации возле двери кабинета службы по делам детей. В тот день заседала комиссия, которая решала вопрос — разрешить ли дочери проживать с отцом или нет. Разрешили, но и здесь им пришлось немного поволноваться. Казалось бы, все документы в порядке: дочь желает жить с отцом, бывшая жена, мать дочери, не возражает и даже дала письменное согласие на это, но на заседание она не явилась. Кроме того, просила повременить с принятием решения до ее появления там.

Комиссия приняла решение в отсутствие бывшей жены Мельниченко на основании представленных документов. А теперь обо всем по порядку.

— 30 ноября в десять часов утра я, находясь в квартире (Лермонтовский переулок, 1), услышал, как кто-то сверлит замки в двери, — рассказывает Александр. — Я только успел позвонить куму, который крестил младшего сына Максима, и сказал ему об этом. Он пообещал подъехать.

Замки взломали. В квартиру вошли люди, их было много. Один из них — представитель судебной исполнительной службы по фамилии Белый, а также участковый и еще какой-то милиционер. С ними зашли человек десять крепкого телосложения в спортивных костюмах. Я спросил, чем обязан такому вторжению в мою квартиру? При этом я предъявил паспорт с регистрацией по этому адресу, сообщил, что в этой квартире зарегистрированы также двое моих несовершеннолетних детей.

В ответ мне сказали, что причиной вторжения является решение судьи Никитиной Приморского районного суда о вселении в квартиру некоего гражданина, которому моя бывшая жена сдала квартиру в аренду.

Александр пояснил, что после развода прошел год, но разделить имущество бывшие супруги до сих пор не могут. Эта квартира находится под арестом с момента начала бракоразводного процесса. Бывшая жена с шестилетним сыном живет в другой квартире, также принадлежащей бывшим супругам. В общении с сыном она и ее родители Александру препятствуют. По словам Мельниченко, ему точно известно, что рейдерский захват квартиры организовали они.

— О том, что было заседание суда, мне никто не сообщил, — продолжает Александр. — Я поинтересовался: почему меня не предупредили заранее о вселении квартиранта, но отвечать на мои вопросы никто и не собирался. Участковый милиционер вышел и, как я понимаю, ожидал на улице, чем все закончится. Люди в спортивных костюмах, назвавшиеся свидетелями, быстро подписали какие-то документы и набросились на меня. Я попытался закрыться в спальне, но мне это не удалось, завязалась драка. Они начали меня бить…

Били по легким, ребрам, голове. После ранения у меня удалена половина легкого. Теперь сломаны ребра, зафиксировано сотрясение мозга. Из карманов все вытряхнули, мобильный телефон разбили о стену. Вероятно, меня спасло то, что внизу раздался шум, и они испугались. «Давай вынесем его в подъезд, подумают, что он сам там упал», — услышал я их слова. Они взяли меня за руки и за ноги, вынесли в подъезд и оставили на лестнице…

Приехал мой товарищ, стал снимать происходящее на мобильный телефон, хотя ему препятствовали в этом. Соседи и друзья восемнадцать раз звонили в милицию. Говорили, что меня убивают, но милиционеры так и не приехали. Дело в том, что участковый, находившийся на месте события, отправил назад наряд милиции. Он объяснил, дескать, это банальный бытовой конфликт, участие наряда не требуется. Ему поверили.

Помню, как люди из какой-то охранной фирмы поменяли замки. Только они уехали, как словно по взмаху волшебной палочки появился участковый милиционер. Он постучал в дверь. Ему вежливо ответили, что в квартире находятся хозяева и, дескать, беспокоиться не надо, они просто сменили замки. Участковый так же вежливо распрощался с захватчиками квартиры, переступил через меня и ушел…

Меня увезла «скорая помощь». Медики диагностировали сотрясение мозга, повышенное давление... Положили меня в военный госпиталь, я и сейчас еще продолжаю лечиться. Две недели я обращаюсь в милицию, а участковый повторяет одно и то же: произошел бытовой конфликт.

Сотрудник судебной исполнительной службы, как мне кажется, хорошо понимал, что идет с людьми на незаконный захват квартиры, которая находится под арестом. Он умышленно проигнорировал то, что в квартире зарегистрированы несовершеннолетние дети. Судебная исполнительная служба почему-то оказалась втянутой в рейдерский захват…

Судебный исполнитель не должен был заводить в квартиру этих людей. Решение суда было не о выселении нас из квартиры, а о вселении квартиранта, тем не менее мы с дочерью оказались на улице.

Все, как в лихие девяностые годы. Подумать не мог, что я, офицер, имеющий боевые ранения и боевые ордена, окажусь когда-нибудь в такой ситуации! Что же говорить о простом человеке? Это страшно. К любому из нас в любой момент могут ворваться в квартиру с каким угодно «решением», выбросить на улицу, и ничего нельзя будет сделать. Никто не слушает какие-либо объяснения. И все, как говорится, иди — гуляй. Сейчас дочь живет в семье моего товарища.

Александр показал мне решение Приморского районного суда от 15 октября этого года, на которое ссылался судебный исполнитель и его подручные, выбрасывая Мельниченко с дочерью на улицу. Решение принято по иску некоего гражданина к бывшей жене Александра. Сам Александр не является стороной по делу.

Суть дела заключается в следующем. Некий гражданин утверждает, что бывшая жена Александра не выполняет условия заключенного между ними договора аренды квартиры. Арендатор подчеркивает, что он, заплатив шесть тысяч гривень за три месяца, не может, дескать, вселиться в квартиру, и требует исполнения условий договора. «Ответчица» в суде не возражала, и готова была исполнить условия договора. На этом основании суд, невзирая на то, что квартира под арестом, не проверив, кто в ней зарегистрирован, принимает решение вселить арендатора в квартиру.

Спустя полтора месяца в квартиру с этим решением явился судебный исполнитель. О том, что из квартиры надо кого-то выселить, в решении нет ни слова.

Замечу, что в собственности бывших супругов две квартиры, по одной на каждого. Александр с детьми зарегистрирован в той, которая оформлена на бывшую жену. Она же зарегистрирована и проживает в квартире, оформленной на Александра.

Председатель городской организации ветеранов-«афганцев» Александр Луценко сказал:

— Пусть виновные не думают, что им удастся уйти от ответственности. Наши ребята настроены жестко. Ситуация отвратительная. Ветерана-«афганца», кавалера ордена Красной Звезды, избили в собственной квартире, сломали ребра, оскорбили и унизили. Виновные должны ответить перед законом. Участковому милиционеру, который присутствовал при этом, не место в правоохранительных органах.

По мнению Александра Мельниченко, против него действует организованная группа, выполняющая указания его бывших родственников:

— Последствия ситуации могут быть непредсказуемыми, — сказал он.

Дочь опасается за жизнь отца и не скрывает этого. Она уговаривает его быть более осмотрительным с людьми, захватившими квартиру. Отец ей возражает:

— Но не дрожать же перед ними!

Мельниченко сказал, что приедут друзья, чтобы помочь ему вселиться в квартиру:

— Я поступлю почти так, как захватчики: позвоню в фирму, работники которой вскрывают замки хозяевам квартир, потерявшим ключи. Предъявлю им паспорт с регистрацией, правоустанавливающие документы. Сменю замки. Нам с дочкой негде жить.

Второго декабря я с поломанными ребрами снова пришел в милицию, на милицейской машине мы приехали к дому. И тут я заметил, как правоохранители стали суетиться, куда-то звонить. Вдруг откуда-то к нам подошел человек, представившийся другом моей бывшей жены. Он сказал, что в квартиру мы не войдем, так как в ней находятся такие же «друзья». Сотрудники милиции стали звонить моей бывшей жене, а она ответила, что находится на отдыхе, «друзей» якобы закрыла снаружи на ключ. Словом, цинично посмеялась над нами. Эти люди просто выполняют ее заказ по охране квартиры. Обычный бандитизм. Вопрос о месте моего проживания никого не волнует, и во всех инстанциях, куда я обращался, мне прямо говорили об этом. Если бы не вмешались журналисты, о моей проблеме мало бы кто узнал.

Беседуя с Александром, я не могла не спросить о его военной карьере.

— Я окончил в России Кировское летное военное училище, — рассказал Александр, — еще во времена Советского Союза. По окончании училища служил в летных войсках. Вначале в Венгрии, потом в Забайкалье, а оттуда в 1987 году попал в Афганистан. Там получил ранение. Мне удалили часть легкого, после чего летать я больше не мог. Поступил в Киевскую военную инженерную академию. После распада Союза был комиссован по состоянию здоровья. Много лет занимаюсь дизайном, проектированием, строительством.

Когда материал готовился к печати, позвонил Александр и сообщил, что он, как и обещал, при поддержке друзей-«афганцев» все-таки вошел с дочерью в свою квартиру.

— Спилили дверные петли и вошли, — сказал он. – В квартире находился парень крепкого телосложения. Он забаррикадировался в надежде, что нам не удастся открыть дверь. Он назвался сотрудником охранной фирмы «Патриот», которого наняли «хозяева». При поддержке правоохранителей мои друзья выдворили его из квартиры. Кроме того, нам стало известно, что охранная фирма «Патриот» уже давно не имеет лицензии на соответствующие услуги. Из квартиры пропали деньги и некоторые вещи, но зато теперь мы с дочерью дома.