Полтора года назад государственные сортоиспытательные станции были реорганизованы – приказом Минагрополитики их превратили в структурные подразделения ГП «Центр сертификации и экспертизы семян и посадочного материала». Полигоны селекционеров, а их на территории Украины насчитывается 68, потеряли свой юридический статус и счета в банках. Теперь все заработанные средства уходят «наверх». Там же оседают деньги, оплачиваемые за испытания. Агрономам сортоиспытательных участков – полевым командирам селекционной работы – остается ждать зарплаты как манны небесной.

Тем временем миссия сорто­испытательных участков, система которых была создана еще в тридцатые годы прошлого века академиком Николаем Ивановичем Вавиловым с целью обеспечения продовольственной безопасности страны, остается стратегически важной для основополагающей отрасли Украины.

– Сейчас, например, мы готовим семинар для руководителей и ведущих агрономов районных сельхозпредприятий, – рассказывает заведующий Килийской станцией, предприятия с 65-летней историей, выпускник Москов­ской аграрной академии Гали Харисович Байбиков, который вот уже 30 лет руководит испытаниями, проводящимися в этом южном городке. – Наша главная задача на местах – пропаганда лучших новых сортов и гибридов. Информации о новых семенах сегодня очень много, но достоверной – мало. А когда агроном приходит на наш участок и своими глазами видит демонстрационные посевы различных сортов пшеницы, ячменя и других культур, слова здесь излишни. Кроме производственников, на наш участок приезжают селекционеры, работа которых без испытаний просто невозможна.

– В том, что Килийский район всегда среди передовых в области по урожаям, очевидно, есть заслуга и сортоиспытательного участка. Гали Харисович, насколько серьезно специалисты относятся к подбору семенного материала?

– Очень серьезно. Руководители хозяйств Килийского района постоянно интересуются новыми сортами, их характеристиками. Сегодня, когда ограничены возможности в использовании орошения и удобрений, на первое место в формировании урожая выходит семенной материал. Если нет хорошего сор­та, приспособленного к нашим засушливым условиям, все затраты могут оказаться напрасными. А что такое один год потерять урожай и понести убытки? Восстановиться потом практически невозможно. Именно поэтому такие руководители, как Константин Алексеевич Мыца, Михаил Афанасьевич Стоев, Устинья Филипповна Чеботарева и многие другие всегда с нами на связи. Высокая урожайность, которой они добиваются, – результат сотрудничества с селекционной наукой.

– Тем временем после реформирования сами сортоиспытательные участки оказались на грани выживания…

– На территории Одесской области действуют шесть сортоиспытательных станций. У нас, в Килие, например, 105 гектаров земли, из которых только 10 используются для испытаний. Остальная площадь – для хозяйственной деятельности, поскольку мы сами должны обеспечить зарплату техперсоналу. После реформирования сортоиспытание поставлено так. В Киеве институт экспертизы сортов растений принимает заказы на исследовательскую деятельность. До нас доводится программа на экспертизу сортов, которую мы реализуем за «спасибо». Нам говорят: держитесь, крепитесь. Но это долго не может продолжаться. Реформирование поставило участки на грань выживания. Килийская станция еще держится на старой наработанной базе: у нас высокий агрофон почв, слаженный коллектив, есть техника, склады. А некоторые мои коллеги не то что испытания, даже хозяйственную деятельность самостоятельно вести не могут – сдают землю в аренду, зазывают инвесторов.

– Общаясь с руководителями сельхозпредприятий юга Одес­щины, я иногда узнаю, что некоторые из них отдают предпочтение семенам иностранной селекции. Особенно когда речь идет о кукурузе. А где же наша «царица полей»? Гали Харисович, какие семена сейчас испытываются на вверенном Вам участке?

– Украина – одна из тех стран Европы, которые обладают большим количеством черноземов, поэтому зарубежные селекционеры видят для себя здесь обширный рынок. Желающих занести свои сорта или гибриды в наш государственный реестр очень много. Иностранные компании делают заявки, платят в Киеве деньги, и на участках, аналогичных нашему, проводятся сортоиспытания. Мы даем свое заключение об урожайности, о поражаемости болезнями, об устойчивости к засухе, то есть по целому ряду параметров. Данные всех участков централизованно обрабатываются, и в результате выносится заключение: сорт или гибрид заносится в реестр, или – извините, он для Украины не годится. Сегодня любая страна может предложить нам свои сорта.

На Килийском участке сейчас проходят испытания 270 гибридов подсолнечника, 56 гибридов сои, а также сорго, нут и другие культуры. И хотя все образцы поступают на сортоучастки под кодовыми номерами, известно, что соя, кукуруза и подсолнечник большей частью – иностранной селекции. А вот по пшенице и ячменям нам равных нет, в чем заслуга Одесского селекционно-генетического института. Мы в Килие в свое время испытывали и чешскую, и французскую пшеницу – она не годится. А вот сорта и гибриды, которые предлагают академик Савелий Филиппович Лыфенко и его коллеги, зарекомендовали себя с самой лучшей стороны и пользуются у наших аграриев большим спросом.

– Синоптики прогнозируют, что климат в Украине будет меняться. А это значит, что перед селекционерами стоят новые задачи.

– Я считаю, что в южной зоне нам предстоит перейти на сорта и гибриды более раннего срока созревания. В июле-августе у нас температурные условия таковы, что практически ничего не растет. В перспективе будут преобладать только ранние и ультраранние гибриды, из поздних останется только рис. Но это сугубо мое личное мнение.

– Волнующая всех тема – генетически модифицированные растения. Проходят ли у нас в Украине испытания культур-ГМО?

– В Европе продукция из ГМО запрещена, американцы же утверж­дают, что ничего страшного в ней нет. Они говорят: если бы не было ГМО, 10 – 15 процентов населения земного шара умирало бы от голода. Это – сложный вопрос. Каждый выбирает свой путь. Американцы поставляют нам свои гибриды генетически модифицированной сои. Также поступают сорта и гибриды картофеля, подсолнечника, сахарной свеклы, возделываемые затем в Украине, созданные с использованием ГМО. Беда в том, что идет постоянное опыление перекрестно опыляемых культур с ГМО и без. Поэтому, когда мы покупаем на рынке даже домашнюю картошку, невозможно определить, какого она качества. Эти вопросы должны решаться на уровне государства.

– Здесь свое веское слово, прежде всего, должна сказать наука. Но давайте вернемся к нашим полям. Сейчас на юге Одесщины появились фирмы, которые предложили нашим аграриям возделывать нетрадиционные культуры – лен и хлопок. Насколько это перспективно?

– Когда я был помоложе, тоже был склонен к экспериментам, например, пробовал возделывать кориандр. Но на нетрадиционные для нас культуры ни один серьезный руководитель ставку делать не будет. Рынок стихийный, никто не знает, какой будет спрос на лен или на горчицу. Если же выращивать по контракту с гарантированной закупкой, все равно нельзя предугадать, какие сложатся погодные условия. Лен, например, – он для средней полосы, на юге – риск велик. Поэтому в севообороте таких культур должно быть не более 10 процентов, чтобы, в случае неудачи, предприятие не понесло серьезных потерь. Есть для нашей зоны традиционные культуры, и на них надо держаться. Продовольственная независимость – это основа независимости страны в целом. Поэтому государство должно заботиться о сорто­испытательных станциях.

Да, в Украине земли много, и кажется, что голод нам не грозит. Тем более, что к руководству пришли люди, которые никогда не видели ни голода, ни нищеты. Как-то в санатории я познакомился с мужчиной из Западной Украины, он сказал: «Хліб в Україні був і буде, треба розвивати пісні та мову». А на мой взгляд, именно хлеб заслуживает первостепенного внимания. Потому что без его изобилия песни звучать не будут.