Журналисты газеты «Слово» побывали на месте базирования героического партизанского соединения под командованием Степана Дроздова

Одесса и катакомбы — такое же неразрывное понятие, как, к примеру, Одесса и море. Одесские подземелья — это целый таинственный мир, возникший еще при рождении города. Он по-прежнему влечет к себе загадочностью и неповторимостью и ученых-геологов, и историков, и самых обычных одесских мальчишек, да и просто любопытствующих.

О катакомбах можно слушать сколько угодно, можно просмотреть тысячи «картинок». Но, поверьте, чтобы их «прочувствовать», однажды стоит самому спуститься (но только с надежным знатоком одесских пещер!) под землю.

Партизанской «дорогой»

Мы с нашим фотокорреспондентом Вячеславом Теняковым получили такую возможность. Вместе с заведующим подземным музеем «Одесские катакомбы» ОНУ Константином Прониным и специалистом-спасателем Сергеем Быковским нам удалось побывать на месте базирования партизанского отряда имени Сталина, который действовал в катакомбах на Молдаванке, в районе Михайловской площади.

Вниз, вниз и вниз. Бушующий страстями мир остается там, наверху, здесь же — тишина, темно, порой небезопасно. Отлично знающие «дорогу» Константин Пронин и Сергей Быковский то и дело предупреждают: «Держитесь левее!», «А теперь — правее!». Здесь опасность для ног, здесь — для головы. Да уж, это не музей, как в Нерубайском: И так трудно поверить, что здесь 70 лет тому назад успешно действовал целый партизанский отряд. Его возглавлял очень скромный человек — одесский инженер Степан Дроздов.

Лабиринт! Галереи, узкие проходы, переходящие в совсем узкие, потом — в широкие, стены со следами выработки камня, с рисунками, значками и надписями самых разных времен. Под ногами — неровная поверхность, небольшие водоемы, в некоторых местах — мокрые стены, а то и вовсе на голову капает. Всю дорогу спрашивала себя: «Ну как, как здесь можно было находиться, действовать, организовывать хоть какой-то быт?..»

Между тем, как рассказывает Константин Пронин, и как свидетельствуют исторические заметки и воспоминания, отряд не просто «пребывал» под землей, а и действовал в полную силу.

Партизанский отряд Ильичевского района во главе с инженером-монтажником завода имени Январского восстания Степаном Ильичом Дроздовым и комиссаром Д.Овчаренко был сформирован в 1943 г. на базе других подпольных групп. Он насчитывал 240 человек.

Как гласят исторические источники, действуя на железной дороге, партизаны-катакомбники совершили множество диверсий. Подпольные группы распространяли листовки среди населения города, обращения к военнопленным, к солдатам чехословацкого гарнизона. Это привело к тому, что чехи и словаки переходили на сторону партизан. К примеру, чехословацкий солдат Гайдучка (Гайдучек) привел в отряд 45 солдат. Вслед за ними на сторону партизан перешла группа чехословацких партизан во главе с командиром Конгетти. Так отряд стал поистине международным.

Из воспоминаний начальника штаба Павла Прокопенко: «Наш отряд под командованием Степана Ильича Дроздова вместе с примкнувшими словацкими солдатами и офицерами стал мощной боевой единицей в районе».

Советская республика под землей, — так называли позже партизанские отряды, действовавшие в годы оккупации Одессы, так же называются и воспоминания И.Ирошниковой, посвященные отряду Дроздова, действовавшему на Молдаванке.

«С Дроздовым и Овчаренко мы ходили по тенистым одесским улицам, по неостывшим еще руинам, по следам недавних партизанских сражений, — пишет И.Ирошникова. — Спускались в катакомбы.

— Задача ставилась такая, — рассказывал Дроздов, — действовать на поверхности! В случае же грозящей опасности уходить под землю. Там никто не возьмет. Но все известные нам выходы были уже обнаружены немцами, заминированы, закрыты... Кто-то из подпольщиков выяснил, что в районе Головковской и Картамышевской должен быть еще вход. Там был в то время винный подвальчик, где, случалось, мы назначали встречи. Держала его некая тетя Оля — женщина простая, с располагающей внешностью. Посоветовался я с ребятами, решил рискнуть. Выбрал время, когда народа в погребке не было, подошел к стойке, спрашиваю: «Слушай, Ольга, можешь ты нам вход в катакомбы указать?»

Так отряд отыскал себе место базирования.

— Вот здесь день и ночь несли свою вахту часовые, — говорил Дроздов. — Без пропуска они не впускали и не выпускали никого — каждый выход на землю, на поверхность, был сопряжен с опасностью и риском, что враг обнаружит вход.

Право свободного входа и выхода имели очень немногие из руководителей отряда. Обычно же пропуск на выход давался только тому, кто шел на боевую операцию.

«Полуслепыми выходили наружу»

Каменные плиты вместо скамеек: Они сохранились и до сих пор. В воспоминаниях об отряде указано, что у Дроздова даже был телефон: кто-то из партизан работал мастером на городской телефонной станции, он и устроил это «чудо техники».

Константин Пронин рассказывает, что здесь размещалась и оружейная мастерская. Кроме того, в отряде печатали листовки и даже издавали газету <За счастье Родины>.

Конечно, ничего этого сегодня увидеть уже нельзя. Можно лишь разглядеть то, что осталось от железной койки. Кстати, эти койки завезли сюда во время войны словаки. Тащили их через другой ход — более широкий.

Круглые сутки горели здесь керосиновые лампы или же фонари.

— Полуслепыми выходили наружу,- вспоминал потом Дроздов. — Как летучие мыши, привыкали к темноте:

Мы идем дальше, Константин Пронин показывает на рисунок на стене тех времен. Рядом с характерным рисунком надпись: «Гитлер едет на Антонеску. Смерть фашистам!». Подобных «произведений» много, как и характерных надписей. Такая вот «стенная газета» глубоко под землей: партизаны, как могли, поддерживали боевой дух.

Позже, копаясь в разных (довольно скупых!) материалах по истории отряда Дроздова, поняла, что удивительная это все-таки вещь — <рыться> в исторических документах. Так, к примеру, неожиданно встретилась мне статья, которая удивительным образом имела прямое отношение к отряду Дроздова. Статья была посвящена памяти украинского тренера по баскетболу Наполеона Каракашьяна, который трагически погиб в 1967 году. В 50-60 годах он являлся всесоюзным любимцем для многих баскетбольных специалистов и почитателей этой игры, стал первым украинским баскетболистом, кому было присвоено звание мастера спорта СССР. И — ну надо же! — читаю: «Напа (так все называли Наполеона Каракашьяна. — М.К.) был четвертым, последним сыном в армянской семье, которая еще задолго до революции 1917 года переселилась в Украину. В 1937 году он поступил в Киевский медицинский институт. Великую Отечественную войну он встретил студентом-третьекурсником. Фашистский режим, установившийся в августе 1941 года в Киеве, развернул жесточайшие репрессии и преследования, особенно евреев, цыган и армян. Однако это не помешало Напе стать участником киевского подполья. В самый сложный и опасный период сентября-октября 1941 года, когда начались массовые расстрелы киевлян в Бабьем Яру, столичное подполье переправило Каракашьяна в Одессу. Именно там, в известных приморских катакомбах, был создан партизанский отряд имени Сталина, в котором стал работать врачом 22-летний Напа. Его, шустрого, подвижного, физически закаленного парня, частенько посылали в город в качестве связного. Он всегда с особой теплотой и благодарностью вспоминал о своем друге — командире партизанского отряда Степане Ильиче Дроздове. Это он взял Напу, как тогда говорили, чужака, к себе в отряд, чем спас юноше жизнь...»

— Мне кажется, что это все же был счастливый отряд, — размышляю я вслух, осторожно ступая по неровной «подземной дороге». — Ведь практически все они остались живы.

— В живых остались не все. А насчет <счастливого отряда>: Не знаю, уместно ли такое сравнение. Жизнью ведь, по сути, каждый день рисковали, — доносится голос Константина Пронина.

«Умер на строительстве ТЭЦ в Грозном»

В апреле сорок четвертого отряд вышел из подполья: последовали удары вооруженных групп партизан по объектам румыно-германских войск в ночь с 9 на 10 апреля 1944 года. В этой операции принимали участие и словацкие антифашисты, которые еще в 1943 году установили контакт с одесскими партизанами. В этих боях пал смертью храбрых Ян Павлик. Ныне его прах покоится на Аллее Славы города-героя.

— В дни боев за Одессу особенно отличился личный состав партизанского отряда Дроздова, — такую оценку позже дал маршал Советского Союза Родион Яковлевич Малиновский.

А что же сам командир отряда Степан Дроздов? Сведения о его «невоенной» биографии очень и очень скупы. Но вот недавно в Интернете мне попалось письмо, подписанное «журналисткой из Баку». Женщина ищет знакомых и родственников. В письме, в частности, говорится: «Мой дед Дроздов Степан Ильич был командиром партизанского отряда в Одессе. После войны в Баку переехал: Дед был инженером-теплотехником, все в командировках, строил тепловые электростанции, умер на строительстве ТЭЦ в Грозном...».

Улицы Дроздова в Одессе нет. Общим памятником партизанам-подпольщикам стал, пожалуй, лишь Музей в Нерубайских катакомбах.

Мне кажется, давно пришло время создать в Одессе памятник героям-катакомбникам, чей партизанский подвиг вписал в историю той долгой и страшной войны яркие и поразительные страницы...