Бизнесмен и политик рассказал о том, к чему стремится большая часть украинского общества

У Олега Радковского, как у всякого успешного менеджера, день расписан по минутам. Но он все­таки нашел в своем графике время, чтобы ответить на наши вопросы о политике, обществе и бизнесе.

– Олег Владимирович, Вас знают в Одессе много лет. Вы избираетесь в законодательные органы власти и присутствуете в медиапространстве, но никогда не были замечены среди претендентов на пост мэра города Одессы. Почему?

– Если честно, никогда не хватало времени заняться серьезной кампанией по своему выдвижению. Это очень серьезная задача, и к ней нужно готовиться основательно. Еще одна причина – специфика моего характера: если я участвую в какой­либо кампании, то не имею права проиграть. Именно поэтому раньше я не выставлял свою кандидатуру на выборах в исполнительные органы власти.

Продолжение. Начало на стр. 1

– Но амбиции у вас есть?

– Амбиции, безусловно, есть.

Главное – приток инвестиций

– В таком случае вопрос: каковы критерии эффективности для политика­управленца?

– Главным показателем эффективности мэра Одессы, например, является нормально функционирующий город с бесперебойно работающей системой жизнеобеспечения. Но главный критерий – приток инвестиций. Если мы увидим заинтересованность бизнес­кругов и деловых элит в инвестировании в Одессу, то это будет главным доказательством того, что город развивается правильно.

– Начиная с первых лет независимости Украины ни один из руководителей Одессы не смог выстроить эффективную систему управления городом. В чем, на Ваш взгляд, причина?

– Мэр должен, прежде всего, быть хорошим управленцем. Основная его задача – наладить работу системы так, чтобы она функционировала даже без него. Почему такую систему до сих пор не удалось создать? Я считаю, что всему виной коррупция. К сожалению, большинство людей, которые занимались управлением города, видели свою основную задачу в том, чтобы не упустить никаких денежных потоков.

Бизнес против

коррупции

– Сегодня на первые роли в областных администрациях и, соответственно, на выборы в местные органы власти, выдвигаются представители успешного бизнеса. В данном случае это способ победить коррупцию?

– Здесь есть несколько причин. Во­первых, город – это серьезная, многофункциональная хозяйственная система. И руководить ею не может человек, который не создал в своей жизни никакого бизнеса, не руководил никаким предприятием и не общался в сложной хозяйственно­экономической системе. Бизнесмен, который сумел создать успешный бизнес, обладает достаточным опытом, чтобы так же успешно наладить функционирование огромной хозяйственной системы, которой является город. Второе – бизнесмен, который чего­то достиг в жизни, никогда не будет ставить коррупцию на первое место.

– Существует мнение, что бизнесмен и чиновник – это люди, в принципе, разной породы. Их взгляды на мир принципиально отличны.

– Бизнесмен, который достиг успеха в своем деле, отличается от любого чиновника тем, что хочет получить конечный результат. Условно говоря, чиновник мыслит категориями «здесь и сейчас», а опытный предприниматель видит стратегию. Если у него конечная цель совпадает с задачей сделать свой город процветающим, то он добьется успеха во много раз быстрее, чем профессиональный чиновник.

– Для решения многих задач, стоящих перед городом, необходима не только политическая воля, но и политическое лобби в центральных органах власти. Существует донецкая группа влияния. И есть днепропетровская. Правильно ли наблюдение, что одесская региональная элита наименее сплоченная?

– Наблюдение, безусловно, верное. Я присутствовал при многих попытках объединить влияние одесских лидеров. И ни разу эти попытки не увенчались успехом. Я считаю, что одна из основных задач как для будущих созывов Верховной Рады, так и для будущих представителей города – это создание такой лоббистской группы в Одессе, которая сможет перешагнуть через внутренние противоречия, политические противостояния и объединить усилия для защиты интересов Одессы.

– Существует несколько противоположных точек зрения на то, что мы сейчас называем юго­восточным сепаратизмом. Бытует мнение, что федерализация могла бы стать неким компромиссом для сохранения единства нации. Противоположная точка зрения, которой придерживается и власть, подразумевает, что даже разговоры о федерализации – это акт сепаратизма.

– Мое мнение – на данном этапе федерализация просто ускорит развал Украины. Я не вижу смысла в федерализации Украины: у нас этнически однородное население, общая религия и общие исторические ценности. Нужно приложить максимум усилий, чтобы Украина осталась единым государством. А вопрос языка – временный. Просто необходимо понять, что нельзя русскоязычному населению навязывать украинский язык. Русский должен иметь статус регионального языка с большой буквы. Если в какой­то области преобладает русский язык, то и жизнеустройство должно быть соответствующим – с возможностью изъясняться по­русски в быту, учебных заведениях, органах власти и судах, а также получать русскоязычную информацию из СМИ. И не надо дублировать кинофильмы на украинский язык. Украина – это молодое государство, и лет через десять­двадцать языковая проблема будет казаться просто смешной.

Выбор определен историей

– На теме сближения с Европой или Россией сегодня слишком много манипуляций. В чем польза от сближения Украины с Европейским союзом, подписания ассоциации с ЕС, и вообще, ориентации Украины на сближение с Европейским союзом для среднестатистического украинца?

– Надо понимать, как исторически заселялась Украина. Со времен Российской империи Украину заселяли люди, которые убегали от крепостного права. Это изначально был свободный народ, который хотел самостоятельно жить и определять свою историю. Почему в Украине так велико стремление к Европе? Потому что для большинства из нас очевидно, что европейский вектор развития – это, прежде всего, свобода. Да, экономически на первых этапах будет тяжело, но если называть вещи своими именами – европейский выбор Украины – это гарантия самого существования независимого украинского государства.

– Противники евроинтеграции продолжают пугать украинцев тем, что страна потеряет целые отрасли своей экономики, а население 46­миллионной страны превратится в дешевую рабочую силу для более развитых стран. Как можно развеять опасения обычного одессита относительно таких мыслей?

– Ответ очень прост. Мы живем в двадцать первом веке. Это век нанотехнологий и наукоемких производств. И для того, чтобы страна была в тонусе, а экономика развивалась, необходимо вкладывать колоссальные средства в научные исследования. Иначе мы будем безнадежно отставать. Последние экономические модели показывают, что все эти исследования могут проходить в том случае, если рынок сбыта, где может потребляться такая продукция, насчитывает минимум полмиллиарда человек. Для нас ближайший такой рынок – это Европа. В случае, если Украина присоединится непосредственно к Европейскому союзу, в нашу страну зайдут крупные промышленные производства. Мы получим современные технологии, европейский рынок сбыта и мощный импульс для развития, который не получаем от России. Я уже не говорю об украинских черноземах и сельском хозяйстве, которое при современных аграрных технологиях стало бы золотым руном для Украины.

Не перспективы, а манипуляции

– Тем не менее Вы готовы признать, что целые отрасли украинской экономики (тот же ВПК) европейцы поддерживать не будут?

– Сегодня много разговоров про ВПК, который плотно связан с Россией. Я сам много лет работал в «оборонке» и прекрасно понимаю, что делает наш северный сосед на самом деле. Украинский ВПК – это мертвая отрасль. Отрасль, которую Россия, к сожалению, только добивает. Ничего не мешало выпускать самолеты Ан совместно в Украиной, которые были бы, безусловно, лучшими среднемагистральными самолетами в Европе. Россия же стремится максимально перенести все производства военно­промышленной техники на свою территорию, а потому выпускает их на заводе в Воронеже. Это касается также завода Богуслаева в Запорожье, где выпускаются вертолетные двигатели, и танкового завода имени Малышева, который просто погибает. То есть Россия наш ВПК просто уничтожает. Поэтому все разговоры о совместных перспективах – политическая манипуляция, а не экономический план действий.