Тысячи вынужденных переселенцев могут остаться без помощи, потому что между общественными организациями нет согласия...

Недавно в Одесской области разгорелся крупный скандал по поводу выделения европейского гранта в два миллиона евро для помощи беженцам из зоны АТО.

— Десять общественных организаций, по сути дела, совершили рейдерский захват проекта по выделению гранта,- говорит председатель общественного совета при Одесской облгосадминистрации Тамила Афанасьева.- Мы не отрицаем заслуги некоторых из них, однако, уверены, что такой подход не является демократичным.

Поезд ушел?

Не у дел, к сожалению, остались даже Красный крест и Одесская епархия. Сама же Тамила Афанасьева, представляющая интересы ста семидесяти пяти одесских организаций, узнала о проекте лишь тогда, когда уже была готова его концепция. Эту концепцию в виде заявки упомянутые десять организаций направили в Евросоюз. Таким образом, поезд, как говорится, ушел, и запрыгнуть в него фактически невозможно.

Возмущенное руководство общественного совета обратилось с открытым письмом к послу Европейского Союза в Украине Яну Томбинскому. Излишне говорить, что теперь Одесская область, скорее всего, никаких денег вообще не получит.

Между тем, в Одесский регион свезли почти всех инвалидов с Востока Украины. Рискну даже предположить, что общественные организации намеренно собирали их в одной области, потому что с самого начала рассчитывали на европейский грант. И уже тогда вся эта затея показалась мне слегка авантюрной. Хорошо, если добросердечные европейцы и в самом деле раскошелятся. Но если нет, то с точки зрения элементарной экономической целесообразности общий поток переселенцев следовало бы распределить по всем областям, равномерно распределив, таким образом, и бюджетную нагрузку.

Однако все пошло по наихудшему сценарию и опасения оправдались. Теперь Одесская область, по сути дела, оказалась на грани гуманитарной катастрофы. Здесь находятся примерно 16 тысяч вынужденных переселенцев, многие из которых нуждаются абсолютно во всем, вплоть до самого необходимого. Напомню еще раз, значительная часть этих людей — инвалиды.

Управление есть, а коммуникации нет?

В подобной ситуации всегда возникают два сакраментальных вопроса: кто виноват и что делать? Начнем с первого. Думаю, найдутся желающие бросить камень, прежде всего, в Тамилу Афанасьеву. Дескать, написала послу Евросоюза и пошла по принципу: не доставайся же ты никому! Но, во-первых, каждый из нас вправе писать и обращаться куда угодно. Во-вторых, по сведениям Афанасьевой, концепция будущего проекта основана на строительстве коттеджей в поселке Сергеевка. Если это и в самом деле так, то едва ли такую идею можно признать удачной. Гораздо целесообразнее было бы привести в порядок какой-нибудь из заброшенных корпусов в любом из одесских санаториев, где уже есть все необходимые коммуникации и не так уж далеко от города. Во всяком случае, эту возможность стоило бы, по крайней мере, изучить.

Думаю, гораздо правильнее — не корить Афанасьеву за то, что она не стерпела явного ущемления своих прав, а задуматься над тем, кто и почему его допустил. На мой взгляд, здесь возможная недоработка областного управления коммуникаций с общественностью. Дело в том, что Евросоюз намеревался выделить упомянутый грант не только для помощи переселенцам, но и для укрепления партнерских отношений общественных организаций с властью. На Западе таким отношениям придают огромное значение. Они составляют основу так называемой партнерской демократии или демократии участия. Иными словами, демократическая власть обязана не только регулярно проводить выборы, но и сотрудничать с общественными организациями. Несколько забегая вперед, скажу, что в нашей стране это сотрудничество находится лишь на самом зачаточном уровне. Тем не менее, в облгосадминистрации есть упомянутое управление коммуникаций с общественностью — своего рода переходной мостик между активистами и чиновниками. По логике вещей, это структурное подразделение должно было обеспечить взаимодействие общественных организаций как с государственной властью, так и друг с другом. По крайней мере, там, где эти организации являются репрезентативными (упрощенно, солидными. — Прим. автора) и по закону о социальном партнерстве являются социальными партнерами власти.

Однако у начальника управления коммуникаций с общественностью Ирины Пьянковой на сей счет своя логика.

— Наше управление не имеет к этому никакого отношения, — говорит Ирина Пьянкова.- Работой с переселенцами занимается координационный штаб при Госслужбе по чрезвычайным ситуациям, а с грантами — Департамент внешнеэкономической деятельности. Общественные организации сами организовались и сделали этот проект:

Мы работали с ними лишь потому, что самом начале те из них, кто вызвался помогать переселенцам, обратились во все департаменты и попросили о координации действий. Мы взяли на себя эту координацию абсолютно добровольно. Если вы сделаете официальный запрос в управление информации, то вам ответят, что наше управление не обязано работать с переселенцами:

— Но ведь речь пока идет о работе не с грантом и не с переселенцами, а с общественными организациями!

— Работать с ними обязаны все структурные подразделения облгосадминистрации,- возражает Ирина Пьянкова.

— Хорошо, пусть так. Но ведь ваше управление имеет определенную специализацию. Почему же вы даже не сообщили Общественному совету о том, что разрабатывается заявка на проект?

— Покажите мне в положении о нашем управлении строчку, где написано, что мы обязаны делать подобные сообщения.

Но разве недостаточно самого названия управления: «коммуникаций с общественностью». В конце концов, на все случаи жизни нельзя предусмотреть определенную строчку. Существует и простая логика вещей, такая же доступная, как и солнечный свет.

К сожалению, наша беседа с Ириной Пьянковой больше напоминала спор, в конце которого каждый остался при своем мнении. Напоследок чиновница предупредила меня, что будет отстаивать свою позицию на любом уровне и не даст топтать ни себя, ни свое управление. Если речь о судебном иске по поводу ущерба деловой репутации, то, разумеется, такой иск неотъемлемое право каждого. Только очень бы хотелось, чтобы чиновники отстаивали свою репутацию не в судах, а процессе плодотворной работы.

Разбор полетов не поможет!

К слову, Ирина Пьянкова и Тамила Афанасьева рекомендовали мне встретиться с некоторыми руководителями общественных организаций. Причем обе они называли совершенно разные имена и телефоны. Дескать, позвоните такому-то, и вам станет ясно, кто стоял у истоков работы над проектом. Этого я не стала делать намеренно, потому что не хочу начинать склочный разбор полетов: кто помогал переселенцам больше, кто меньше, а кто здесь и вовсе примазался. На мой взгляд, все это абсолютно неважно. Все, по крайней мере, репрезентативные организации имеют равные права. А если у кого-то в деле помощи переселенцам есть определенные наработки и заслуги, значит, его часть проекта должна была оказаться наиболее перспективной. И в Евросоюзе это обязательно оценили бы. Однако сейчас, скорее всего, уже поздно копья ломать.

Теперь по поводу того, что же следует делать в создавшейся ситуации. Уверена, для областных властей наступило самое время обратиться в Кабинет министров с просьбой о дополнительном бюджетном финансировании. Если же эта просьба не будет удовлетворена, то думаю, следует равномерно распределить вынужденных переселенцев по всем регионам Украины, исправив, таким образом, ранее допущенную ошибку. Есть также вероятность, что общественникам еще не поздно вновь обратиться к послу Евросоюза и сообщить ему о своем взаимопонимании. Но, само собой, перед этим все общественные организации должны забыть о своих прежних разногласиях и наладить между собой тесное сотрудничество.

К сожалению, этот последний вариант весьма проблематичен потому, что усадить общественников за общий стол переговоров, по логике вещей, должно управление коммуникаций с общественностью. Однако его руководство заявляет о своей полной непричастности к подобным процессам: