Одесские психологи помогают преодолеть душевные травмы, возникшие на почве войны в Донбассе, и переселенцам, и солдатам, и рядовым одесситам. Корреспондент «Вестей» выяснял, что может помочь человеку избавиться от стресса

«Посттравматический синдром», или сокращенно ПТСР, становится актуальным в нашей стране.

Ему подвергаются не только те, кто непосредственно принимал участие в боевых действиях или проживает в зоне АТО. На самом деле, каждый может оказаться в ситуации, воспоминание о которой будет вызывать стрессовое расстройство психики. И, как уверяют психологи, сейчас в Украине его можно с уверенностью диагностировать доброй половине страны.

«Сейчас каждый уже имеет психическое расстройство. Мы смотрим новости, а там кто-то кого-то убивает, обстреливает. В городе раз за разом что-то взрывается. А страх и потеря чувства безопасности — неизменные спутники ПТСР», — заверяют психологи.

Специалисты уже успели окрестить такого рода расстройство Донбасским синдромом, по аналогии с Афганским. А многопрофильные волонтеры стали оказывать людям поддержку и по этой части.

Будучи переселенцем и пережив испытания войны, я оказался в мирной Одессе и столкнулся с тем, что найти качественную психологическую помощь не так-то просто. Специалиста мне помогли найти в Волонтерской диспетчерской службе психологической помощи (с 9.00 до 18.00 по телефонам 093 495 49 10, 066 745 92 25, 068 682 97 88).

Наш эксперимент

«Так сложилась ситуация, что часть одесских психологов хочет работать исключительно с военными или волонтерами. Жители Донбасса для них не интересны, что ли. Хотя десять месяцев бойцов они не видели и только недавно их допустили к военнослужащим. Поэтому, я для себя решила — буду помогать всем. Ведь здесь растет мой ребенок и мне абсолютно все равно, у кого проявится ПТСР, будь то военнослужащий или мать ребенка-инвалида из Горловки. Это расстройство может проявиться по разному и предугадать, к чему оно может привести, очень сложно», — рассказывает психолог Юлия.

Я жалуюсь на расстройство сна и постоянные кошмары. Слушая мой рассказ, Юлия резюмирует: «Я, конечно, не психиатр и диагнозы ставить не в моей компетенции, но смело могу заверить — это посттравматическое».

Флотилии и тесто

Основная специализация Юлии — арт-терапия. Этот вид, по ее словам, наиболее мягкий, но не менее эффективный, чем другие методики.

«Взрослых из числа переселенцев в Сергеевке мы заманивали через детей. У многих была резкая реакция на самолеты. Они видели, как они сбрасывают бомбы, люди погибают и для них, самолет стал синонимом слова «смерть». И мы очень часто мастерили самолетики из бумаги, раскрашивали их. Сперва они были черные, потом серые, потом стали приобретать яркие цвета. Делали целые флотилии самолетиков и для детей они уже не несли угрозы. У тебя та же проблема — даже далеко от передовой ты не чувствуешь себя в безопасности, а это напряжение, стресс», — поясняет Юлия.

Она просит представить место, в котором я бы мог быть в безопасности. Из воспоминаний выбираю вид весеннего феодосийского побережья. Именно его я должен поместить в условную черную рамку и мысленно войти в нее, однако сосредоточиться не получается.

Психолог протягивает мне упаковку пластилина: «Сможешь вылепить это место? Лепи». Я принимаюсь лепить, но вместо морского пейзажа вырисовывается месиво из желтого и синего кусков пластилина.

«Или вот, тоже беженцы из Иловайска рассказали: каждый вечер они лепили тесто. Не на завтра, как многие делают, а на сейчас. И это приносило им спокойствие, все наболевшее за день они выплескивали в это тесто. Вот и получалось, что и стресс снимали, и тесто хорошо вымешанным выходило», — улыбается Юлия.

Электростимуляция радости

Медики объясняют ПТСР очень просто: гормон радости, эндорфин, в стрессовой ситуации заменяется на гормон опасности — адреналин. «Находясь в стрессовой ситуации длительное время, организм привыкает к постоянной сильной дозе адреналина в крови и мир становится скучен, не интересен — нет радости. От этого может развиться еще одна проблема — адреналиновая наркомания, когда каждый раз хочется более сильных ощущений. А у нас есть очень хорошие приборы — они с помощью электрического тока стимулируют определенные зоны, ответственные за выработку эндорфина. Ну как электротренажер для мышц, только для мозга» — успокаивает меня Юлия, подключая меня к прибору.

Устройство, разработанное еще в советские годы, позволяет лечить наркоманию. Собственно, его хозяин раньше этим и занимался. «У меня была как-то раз одна пациентка. У нее ломка, хотелось наркотиков. И пока я отлучился — она добавила на максимум напряжения. В итоге — у нее ожоги, но она их не чувствовала, была близка к состоянию наркотического опьянения», — рассказал хозяин прибора, волонтер Олег. У меня тоже от первого использования остался ожог. «Ты с напряжением перестарался, но в следующий раз — будешь умнее, ведь эффект достигается не сразу».

В общей сложности мне пришлось посетить около десятка сеансов. И стоит отметить, что да — после пятого сеанса у меня действительно случился перелом и настроение улучшилось. К слову, если раньше и правда были проблемы со сном, то воздействие электричества утомляло настолько, что вечером я отключался.

В Одессу прибыла новая группа раненых

3 февраля в Одессу спецрейсом была доставлена новая группа раненых. Среди тринадцати военнослужащих, прибывших на лечение, двое киборгов — защитников донецкого аэропорта.

Двоих новоприбывших, которые были в наиболее тяжелом состоянии, сразу отвезли в реанимацию. У остальных — ранения средней тяжести. Врачи уверяют: раненые обеспечены всем необходимым.

В то же время волонтеры говорят, что есть и список необходимых индивидуальных препаратов, по ним постоянно ведется работа. Там же раненым оказывают профессиональную психологическую помощь. При этом до сих пор ощущается острая нехватка военных психологов и психиатров.

Побывавшим на фронте нужна психологическая реабилитация, но специалистов в этой области почти нет. А гражданских специалистов тут стараются не привлекать, в том числе и потому, что у них зачастую нет специальной подготовки.