Киевский районный суд г. Одессы принял решение оставить капитана катера «Иволга» Александра Кнышова под стражей еще на два месяца.

Следствие по делу о гибели 20 человек, находившихся на борту данного судна, в 300 метрах от входа в Белгород-Днестровский лиман (возле поселка Затока) 17 октября 2015 года длится уже два месяца. «Иволга», возвращаясь с рыбной ловли, попала в шторм и перевернулась…

Как говорит прокурор Александр Захарьев, необходимость продлить срок, нужный для расследования, возникла потому, что приходится проводить много экспертиз как по утонувшим, так и по 20 спасенным пассажирам, получившим телесные повреждения. Такая мера вызвана предположением, что подозреваемый ввиду грядущего наказания может скрыться: он живет в Белгороде-Днестровском, от которого всего 40 км до границы с непризнанным Приднестровьем, – нетрудно сбежать. На мягкий приговор 32-летнему капитану «Иволги» рассчитывать не приходится. Ему инкриминируют часть 3 статьи 276 Уголовного кодекса («Нарушение правил эксплуатации… водного транспорта»). Поскольку нарушение повлекло гибель людей, Александру грозит срок от 5 до 10 лет.

На том, чтобы А. Кнышов находился в изоляторе, настаивала также следователь. Ее мотивация такова: в день морской катастрофы было обнаружено 14 погибших. В течение полутора месяцев найдено еще шесть тел, число выросло до 20. А с этим увеличился объем необходимых следственных действий. Одновременно растет ее беспокойство, что подследственный будет, как это нередко случается, либо искать способы воздействия на свидетелей, либо – опять-таки – сбежит. Дополнительный двухмесячный тайм-аут нужен, так как еще не все потерпевшие опрошены. Также еще не взяты показания у должностных лиц, от которых зависел выход катера в море.

Судья заметила, что рост засвидетельствованного количества погибших не усиливает мотивацию подследственного куда-нибудь скрыться. Тем не менее она приняла решение продлить срок содержания под стражей. Не повлияла на нее и речь защитника.

Адвокат Владимир Нефедов заметил, что в ходатайстве следователя и прокурора конкретно не подтверждена предполагаемая неблагонадежность капитана. В пользу того, что «закрывать» подследственного еще на два месяца нет необходимости, он привел следующие аргументы:

– По данному производству работают 17 следователей. Почему эта группа не смогла уложиться в положенные хронологические нормы? Ответа нет! Но в затягивании расследования нет вины капитана. Он сотрудничал со следствием, не чинил препятствий, дважды давал пояснения членам правительственной комиссии. Давить на потерпевших и свидетелей он не может, потому что они все давно допрошены. Преступление хоть и тяжкое, но неумышленное, совершенное по неосторожности. К тому же капитан участвовал в спасении людей, оказавшихся в море. Потом помогал им на берегу. Бежать он никуда не собирался. Вместе с остальными поехал в больницу, где врачи не обнаружили алкоголя в его крови. Родственники капитана дали деньги на отправку одного из потерпевших, который хотел лечиться дома.

В суд пришел один из тех, кто тонул, упав с борта «Иволги» в воду, и спасся на плотике. У Александра Гужвы иное видение действий капитана.

– Если бы с нами провели инструктаж по технике безопасности, было бы меньше жертв, – сказал он. – Плот мы раскрыли сами, будучи в воде. Счастье, что у моего товарища Кости Бердичевского был нож, и мы разрезали транспортировочные ленты, которыми был схвачен плотик. Только после этого он раскрылся. Рядом плавали еще два спасательных круга. Один из них матрос отдал женщине. Из спасателей нам никто не помогал. Эти показания приобщены к делу. Добавлю, что возле меня сидел инвалид. Двери в машинное отделение были открыты. Когда перевернулось судно, его с потоком воды втянуло внутрь. Там его потом и нашли, когда катер подняли и поставили на причал в Ильичевске. Еще были люди, которые, когда катер встал на воде, как поплавок, стучали изнутри. Если бы сразу началась спасательная операция, их можно было бы спасти.

Сам Кнышов на вопросы журналистов не отвечал. Да и не всегда мог, поскольку, как заметил адвокат, капитан не должен нести ответственность за действия чиновников.

Если вдуматься, рядом с ним могут сидеть на скамье, наверное, еще человек десять?

– Пока преждевременно говорить, кто виноват и как за это должен отвечать. Комиссии от Кабинета Министров Украины и Мининфраструктуры еще не закончили работу. Они брали пояснения у руководителей контролирующих служб, Белгород-Днестровского портпункта, ряда других лиц, – сказал защитник. – Не хочется, чтобы на одного виновного вешали всех собак.

Точку в этом деле поставит суд.