Трансплантация, или, если проще, пересадка органов, мало интересует тех, кто с этим не сталкивался непосредственно — в силу проблем со здоровьем. Для всех остальных — это красивые кадры из фильмов, когда специальный контейнер с органами для пересадки на огромной скорости в сопровождении патрульных машин доставляют в аэропорт, откуда спецрейсом — в другой конец страны. Где в операционной с нетерпением ждут хирурги и пациент. В завершение красивой картинки крупным планом — полные слез счастливые глаза родственников и слова вышедшего из операционной усталого хирурга «Будет жить!».

Интересно, что относительно недавно красивая картинка практически полностью соответствовала действительности. Тем более Украине сам Бог велел быть в этой ситуации, как говорится, «впереди планеты всей». Ведь первая в мире пересадка почки была осуществлена украинским хирургом Юрием Вороным в Харькове 3 апреля 1933 года...

Трансплантолог Виктор Анатольевич Сагатович — заведующий отделением трансплантации и гемодиализа Одесской областной клинической больницы — посвятил трансплантологии всю свою жизнь. Он начинал работать в Кишиневе, первую пересадку органов сделал в 1982 году.

- В Украине долгие годы трансплантология развивалась с использованием донорских органов умерших людей,- вспоминает В.А. Сагатович. — Оперировали достаточно много; отправляли донорские органы и в другие города. Спасали сотни людей. По стране открывались специализированные центры. В Запорожье, к примеру, в 1990-е годы открылся такой центр, ставший впоследствии одним из самых передовых в стране. Наш одесский центр, который меня из Кишинёва пригласили организовать, открылся в 1997 году. Первую пересадку сделали 24 декабря. В 1998 году пересадили 19 почек. В те годы в абсолютном большинстве пересаживали почки. Но планировались первые шаги и по трансплантациям других органов. В приказах Минздрава СССР были определены критерии забора органов после биологической смерти и смерти мозга у потенциального донора. К примеру, когда человека невозможно спасти — автомобильная авария с необратимой травмой мозга. Последствия ранений головы, тяжелых производственных травм, катастроф, когда нейрохирурги бессильны помочь пострадавшему, а внутренние органы остались неповреждёнными. Реально, при поставленной службе, можно было бы осуществлять забор 5-7 органов — сердца, легких, почек, поджелудочной железы, кишечника — и спасать тысячи людей. Но этого не произошло...

Долгая пауза в развитии трансплантологии в Украине началась в 1999 году после принятия собственного закона о трансплантации (разработанного людьми, не имеющими никакого отношения к практической работе медиков) и отменившего действовавшие со времен СССР документы. Главная проблема этого закона в утверждении «презумпции несогласия». Как известно, это один из двух существующих принципов донорства, применяемых в мировой практике. Презумпция согласия подразумевает, что человек, не желающий быть донором после своей смерти, должен написать соответствующее заявление. Если заявления нет, считается, что покойный был согласен на донорство по умолчанию. Немало стран и в ЕС используют презумпцию согласия. Особенно последовательно ее придерживаются в Польше, Испании, Италии, Франции, Бельгии и Австрии. Презумпция несогласия, напротив, требует, чтобы лицо документально оформило свое согласие стать донором органов после смерти. Она принята в Германии, Великобритании и США. В Украине презумпция несогласия практически поставила крест на трупном донорстве в связи с тем, что большая часть населения страны пока не готова жертвовать органы после смерти.

Результат такого решения четко характеризуют статистические данные по Одессе. В этом году сделана одна пересадка почки, в прошлом — четыре. в позапрошлом — 11. Это — от родственных доноров. Трупных — дважды. Одна в 2002 и одна — в 2011 годах. К слову, в Украине в 2015 году было всего 4 случая пересадки по трупному донорству. Это при том, что на Международном конгрессе трансплантологов в Риме отмечалось, что в следующем десятилетии в развитых странах каждая вторая полостная операция будет связана с пересадкой органов.

По сути, если называть вещи своими именами, ситуация с трансплантологией в Украине обогащает другие государства, выводя колоссальные суммы денег из нашей страны. Это и целевое финансирование операций в иностранных клиниках, проводимых в рамках министерской программы «Лечение граждан Украины за рубежом», и сбор денег всевозможными волонтерскими организациями с этими же целями, и обращение в иностранные трансплантологические центры украинских граждан, имеющих такую возможность.. В результате сотни тысяч долларов попадают в клиники Белоруссии, Австрии, Индии (там даже легкие и сердце пересаживают). Сегодня порядка 70 тысяч долларов платят за почку, 100 тысяч — за сердце, 120-140 тысяч — за печень. При том, что реальная стоимость в Украине трансплантации той же почки с учетом иммуносупрессивной дорогой терапии — где-то порядка 100 тысяч гривень. Разумеется, при наличии трупной донорской почки, что сегодня мало реально... Понятно, что такая ситуация нормальной считаться не может. Те же, кто не находит средства на операцию — а их большинство, -умирают, если речь идёт о сердце, лёгком, очень часто печени, или живут с помощью заместительной терапии (гемодиализ, введение инсулина), если речь идёт о почке и поджелудочной железе. Но на заменителях биологическая реабилитация и качество жизни существенно ниже.

1 августа, в свой первый день в качестве исполняющей обязанности министра здравоохранения Украины, Ульяна Супрун уверила, что приложит все усилия для принятия закона о трансплантации. «Мы готовы как можно скорее принять закон. Принять требования и депутатов, и пациентов... Лично буду прилагать все усилия, чтобы как можно скорее этот закон был принят». 17 мая этого года Верховная Рада Украины приняла во втором чтении и в целом законопроект №2386а-1, который разрешил трансплантацию органов после смерти донора. За законопроект с внесением комитетских правок проголосовали 255 народных депутатов.

Новый закон адаптирует отечественную систему трансплантологии к европейской. Весь процесс пересадки органа от донора к реципиенту поделен на три этапа. За каждый из них отвечает отдельный человек.

Чтобы весь процесс происходил слаженно, вводятся должности необходимых специалистов — так называемых трансплант-координаторов. В Минздраве обещают организовать их подготовку. Планируется создать и специальный закрытый реестр, где будут находиться данные людей, желающих стать донорами после смерти мозга. То есть закон предусматривает, что трансплантация органов после смерти донора возможна только при условии, что сам донор заранее предоставил письменное согласие.

А теперь представьте себе наши реалии и людей, которые будут искать этот реестр, приходить туда в приемный день с паспортом и писать заявления, не боясь попутно того, что будет утечка информации и есть реальный шанс, что кто-то захочет их сделать донором раньше времени... Сегодня, когда уровень доверия к власти очень невысок, вообразить толпы граждан с такими заявлениями очень сложно. Каков же выход из этой ситуации?

- У нас есть европейский опыт,- говорит Виктор Сагатович.- К примеру, опыт Испании. Это — католическое государство, которое в свое время по трансплантации органов находилось на послед-нем месте в мире. Переломили сознание людей два фактора. Это слова человека, который был высочайшим моральным авторитетом, — папы Римского Иоанна Павла II «Богу на небе органы не нужны». Таблички с этой фразой висят во многих испанских храмах. И конечно, очень важно доверие людей государству. В Испании реформа началась в 90-х годах прошлого века и длится до сих пор, потому что оправдалась. В результате, родственного донорства там практически нет, потому что люди осознанно согласны на то, чтобы их органы после смерти послужили спасению жизни других.

Сейчас там государство рассматривает труп здорового человека, ушедший без изъятия органов на кладбище, как невыполнение медиками своего долга, за это реаниматолога снимают с работы. Там в каждом лечебном учреждении есть трансплант-координатор и, когда поступает человек после тяжелой аварии или ДТП, которого реально невозможно спасти, он сообщает об этом заведующему отделением реанимации. Дальше вопрос стоит о проверке жизнеспособности мозга по различным критериям. Дальнейшая работа — это дело специалистов. Аналогичная ситуация в Австрии, Латвии, Беларуси, на Кубе, ряде других стран. Но там ответственность за ситуацию с донорскими органами взяло на себя государство, которому люди доверяют.

У нас нужно возрождать доверие к власти. У нас нужно объяснять людям, что органы нельзя тайно изъять — это сложная хирургическая процедура. Их нельзя просто вырезать — все должно быть стерильно, и орган должен остаться живым. Кроме того, есть очень серьезные, ограничения по времени и условиям доставки — с рюкзаком с органами через границу некие курьеры «черных трансплантологов» не ходят. Это просто смешно. В первую очередь сейчас важна работа с массовым сознанием, в том числе через СМИ.

Насколько быстро Украина сможет приблизиться к цивилизованному европейскому подходу в трансплантологии — трудно сказать. Специалисты подчеркивают — невозможно скрыть изъятие органа, совершенное преступным путем. В этой операции участвует порядка 15-20 человек. Это врачи, медсестры, вспомогательный персонал. Купить всех нереально, тогда необходимый для операции орган обойдется дороже операции за рубежом. Но при том, что украинские трансплантологи в пяти имеющихся центрах могут проводить до 1000 операций в год, сегодня трансплантология в Украине существует только за счет родственного донорства. Да еще тех редких случаев, когда родственники умирающих людей нашли в себе мужество признать это и разрешить взять органы своих близких для спасения тех, кто в этом нуждается. Так погибший в ДТП мужчина с согласия его овдовевшей жены стал донором для молодых женщины и мужчины, жизни которых были спасены в Одессе благодаря его почкам. Но этот случай — скорее исключение, чем правило.

Поэтому украинские трансплантологи согласны на любую — самую жесткую — систему общественного контроля, привлечение прокуратуры, создание общественных организаций из пенсионеров-медиков различных специальностей, которые строжайшим образом будут контролировать каждое действие по забору органов. Следить, куда ушел орган, что его не продали, и смогут засвидетельствовать общественности, что в данной ситуации преступление не произошло, а все действия медиков осуществлялись в соответствии с законом...

Позитивная европейская реформа — это то, чего мы все ждем от реализации принятого Верховной Радой закона. Сейчас идет решение организационных проблем. Очень хочется надеяться, что закон заработает в самое ближайшее время. Или придется корректировать его, чтобы применить принцип «презумпции согласия». Ведь это Моисей мог позволить себе роскошь водить народ 40 лет по пустыне. У украинских трансплантологов такой возможности нет. Ведь страшно представить, сколько людей в Украине ушло из жизни, не получив необходимой помощи, с 1999 года, когда трансплантология в нашей стране оказалась на точке замерзания...