Слесарь-обходчик ПАО “Херсонской ТЭЦ” Игорь Евграфов пошел 5 ноября 2010 года на работу И... не вернулся. Было ему всего 47 лет.

Около шести часов вечера Светлане Викторовне, жене Евграфова, позвонили и сказали, что Игорь – в реанимации больницы “Водников”. Она сразу же бросилась туда. А там врачи рассказали, что Игоря привезла его бригада около 16 часов на каталке, он был без сознания и сейчас – в коме.

На вопрос, почему у мужа исцарапаны лицо и грудь – Светлане объяснили, что его тянули по трубам за веревку, привязанную за ноги (!?). А через два дня Игорь Владимирович, не приходя в сознание, умер.

Только 8 ноября Светлана получила справку судмедэкспертизы о причине смерти: отравление неизвестным веществом. Патологоанатом сказал ей, что все внутренние органы, особенно почки и печень, были просто разложившимися. И что такое состояние похоже на очень сильное отравление, вот только непонятно, чем.

От сотрудников ТЭЦ Светлана так и не смогла толком узнать, что же произошло 5 ноября. По официальной версии, в этот день нужно было выполнить работы в подземной тепловой камере на перекрестке ул. Пестеля и переулка Военного в районе больницы Водников. Работали с утра. Днем всей бригадой пообедали. У Игоря был “тормозок” из дома. Жена утром наполнила одинаковые банки с обедом мужу и сыну, оставшаяся порция была как раз ей на завтрак. По словам мастера, никто за обедом не пил ничего спиртного, “он же был рядом”! После обеда Игорь с мастером спустились в камеру. Мастер был рядом с Игорем и тогда, когда тот потерял сознание. И мастер же вытаскивал Игоря. Администрация ТЭЦ горячо отстаивает версию, что Игорь отравился то ли продуктами из дома, то ли спиртным, которое он где-то в рабочее время раздобыл и выпил (будучи в камере под землей вместе с мастером что ли,– авт.)…

Вдова обратилась за помощью к юристам Херсонского областного Фонда милосердия и здоровья. Эта история нечеловеческой черствостью чиновников потрясла и редакцию. Мужчина в расцвете сил погиб на работе. Семья потеряла мужа и отца, а память о нем пытаются всеми силами очернить. А контролирующие, и надзирающие органы с руководством предприятия, по сути, – заодно.

А у юристов к ним много вопросов. Во-первых, незадолго до смерти Игорь Владимирович проходил медосмотр на предприятии и был допущен к работе. То есть, состояние его здоровья не вызывало у врачей опасений.

Во-вторых, перед началом работ мастер, отвечающий за технику безопасности на объекте, должен убедиться, что рабочие имеют средства индивидуальной защиты, в данном случае – предохранительный пояс, противогаз. А ведь от марки пояса зависит метод спасения потерпевшего! Такая дикость, как тащить живого человека по трубам, привязав веревку за ноги, никакой инструкцией не предусмотрена! Тем не менее, и это осталось вне внимания комиссии. Как и тот факт, что мастер, видя якобы нетрезвого сотрудника, обязан был бы отстранить его от работы. Почему же этого не сделал?

Почему комиссия по расследованию несчастного случая начала работать только 12 ноября? Специальное расследование несчастного случая проводится в течение 10 рабочих дней с момента происшествия. Почему же акт был вручен вдове только 28 декабря – через 53 дня? На что комиссия потратила эти “лишние” сорок три дня?

Почему так и не было установлено, что именно стало причиной смерти человека, и как это вещество попало в его организм? Неужели уровень подготовки наших экспертов настолько низок? Ведь если принять версию администрации ТЭЦ, то их работника либо отравили члены семьи, которые что-то подмешали в обед, либо в городе продается яд под видом спиртного, и тогда можно ожидать дальнейших смертей?

Почему члены бригады категорически отказываются от общения с вдовой их товарища и коллеги? Может, им есть что скрывать? И почему эта явно насильственная смерть не была расследована милицией? Или расследование все-таки было?

Ну и, наконец, вопрос, на который ответ вряд ли когда-нибудь будет получен. Почему администрация ТЭЦ, где Игорь Евграфов проработал почти 8 лет, получал грамоты и премии за добросовестный труд и высокие показатели в работе, делает все, чтобы очернить его память перед близкими? Почему никто из руководства ни разу не позвонил семье, ни пока их работник был в коме, ни потом – после его смерти, и не предложил никакой помощи? Почему даже машину на похороны не смогли найти?

Может, потому, что на одной чаше весов – утрата своих премий, выплаты семье погибшего порядка 200 000 грн., а на другой – чья-то жизнь? И, может именно поэтому никому и не нужно знать, а что же действительно произошло, почему погиб Игорь Евграфов и как сделать, чтобы подобное не повторялось?

Да, в Украине очень высокий уровень травматизма на производстве. По этому показателю мы занимаем второе место в Европе после Португалии. Еще более печальная статистика по количеству погибших в результате несчастных случаев. В Украине гибнет один работник на 20 травмированных. В Европе соотношение производственных несчастных случаев с летальным исходом к общему числу травматизма на производстве составляет 1:500, а в Германии – 1:1000! И это даже при том, что далеко не все случаи травм на производстве попадают в статотчеты – те, кто работает нелегально, не могут претендовать на выплаты.

По статистике, только 14% производственных несчастных случаев происходит по техническим причинам, из-за неисправности оборудования. Куда больше инцидентов (73%) случается из-за плохой техники безопасности. У нас должностные лица практически не несут ответственности за ее нарушение. Законом предусмотрен штраф от 85 до 200 гривень. Раньше штрафы устанавливали в зависимости от фонда оплаты труда, сейчас – фиксированные. Скажем, по закону предприятие обязано выделять на охрану труда не менее 0,5% от суммы реализованной продукции. Если руководитель решит ни копейки не тратить даже на ремонт расхлябанного оборудования, то он заплатит штраф всего лишь 200 гривень.

Немаловажно и то, что люди чаще всего не готовы защищать свои права – правовой нигилизм, неверие в то, что можно добиться восстановления прав в Украине, высокая стоимость юридических услуг – это некоторые из причин того, что не каждый из пострадавших готов пройти непростой путь отстаивания своих прав и чести. Но в этой истории точку ставить – рано.

P.S. Публикация подготовлена в рамках проекта Херсонского областного фонда милосердия и здоровья “Усиление правовых возможностей малообеспеченных граждан Голопристанского и Скадовского районов Херсонской области и г. Херсона” при поддержке МФ “Відродження”, а также проекта ПРООН “Розвиток громадянського суспільства”, которая финансируется Министервством иностранных дел Дании. Точка зрения автора может не совпадать с позицией МФВ и проекта ПРООН.

Справка

Общественная приемная Херсонского областного Фонда милосердия и здоровья находится по адресу: Херсон, ул. Фрунзе 2, оф. 19.