С нашим народом можно делать все! Можно отобрать деньги под видом денежной реформы, повысить тарифы на газ и прочие коммунальные услуги, поднять цены на хлеб и мясо, но только не отобрать праздник. Даже если высокие государственные деятели не удосужатся придумать замену, то все равно повод мы найдем.

В пример можно привести поминальный день. Как утверждают священнослужители православной церкви, в этот день надо вспомнить ушедших и помолиться об их душах. Но на постсоветском пространстве этот день превратился в праздник. Херсон – не исключение.

Утром 1 мая улицы города были непривычно пусты. Базары, в воскресные дни переполненные, удивляли закрытыми прилавками. Остались у причалов теплоходы, развозящие дачников. У большинства маршруток конечная остановка – кладбища.

Не обошлось без трудностей. Если с центра можно было сесть в автобус без проблем, то на ХБК, чтобы попасть в маршрутку, идущую на кладбище возле поселка Геологов, надо было выстоять часовую очередь. Хотя на Камышанское кладбище транспорта хватало с избытком.

Выгрузившись, народ, толкая коляски с детьми и сгибаясь под тяжестью сумок, вливался в ворота и деловито пробирался среди могил. Вдоль центральной аллеи, соблюдая субординацию и ранги, расположились нищие. Пластмассовый стаканчик, наполнившись мелочью до половины, тут же высыпался в карман. Высший рейтинг по подаяниям был у замурзанного до гуталиновой черноты папаши, который держал на руках годовалого спящего ребенка. (Примечательно, что дите спит независимо от времени и места побирания). Смуглые представители кочующего племени предпочитали кормиться на ходу, сметая с могил печенье, конфеты и прочую снедь.

Наконец многочисленные родственники замирают с печальными физиономиями у могилы. Затем развивается бурная деятельность. Вытаскивают кастрюли с салатами и мясом. Режется сыр и колбаса. Пиво-водочный резерв прячут в тени кустов. Если отсутствовали столы и скамейки, скатерть стелили прямо на могильную плиту. В качестве посадочных мест использовались соседние могилы. Наполнив стаканы, все поначалу делали скорбные лица: «Как рано ушел! Ты там, а мы здесь! Мы здесь, а ты там!». Печали хватало на два разлива. Затем народ пускался в темы житейские.

– Ленк, а Ленк слышала, а Нинка с хахалем разошлась!

– Да ты шо! Такая пара!

– Мама, я хочу в туалет!

– Не мешай! Сходи под кустик сама, только дядю, спящего на могилке, не обрызгай!

– Батя, водка закончилась!

– Дуй к куму Валерке, через аллею! У него полная сумка!

Между надгробиями носились на повышенных скоростях борцы с зеленым змием, которых стянули как с города, так и с окрестных сел. Достигнув кондиции, народ принимал горизонтальное положение на могилах.

Центральная аллея напоминала парк культуры и отдыха. В дефилирующей толпе слышался смех, мелькали радостные улыбки, раскланивались знакомые. Недалеко от входа служитель культа раскинул палатку, и гудя басом, поминал усопших, на ходу принимая деньги и списки с именами.

Возле центральных ворот в боевой готовности стояли машины «скорой», МЧС и милиции. Симпатичная девушка в погонах лейтенанта выясняла у семилетней девчушки с пакетом, набитым печеньем и конфетами, откуда она. Дитя бойко выдала домашний адрес. Выяснилось, она приехала с бабушкой. Через минут десять милиционеры привели еще одну ее ровесницу, которая также побиралась по могилам. Ее родителей нашли через полчаса, их интересовал не ребенок, а некая Люська – сука, которая исчезла с бутылкой водки.

На Камышанском кладбище с транспортом для развозки горожан было более-менее нормально. Для желающих доехать на кладбище возле поселка Геологов, ходила маршрутка. Забившись до отказа, граждане получали незабываемые впечатления от поездки. Сначала ехали по грейдеру, в клубах сплошной желтой пыли. Из за этого приходилось закрывать окна и дышать спертым воздухом с запахом пота и перегара. На подъезде к кладбищу маршрутка вставала в «пробке». Граждане вываливались на свет изрядно помятые и шли с полтора километра до могил. Идти по пыли не хотелось, и народ двигался по проезжей части, так как за все годы власть так и не удосужилась проложить пешеходные дорожки.

На конечной остановке царил хаос. Толпа в несколько тысяч человек заполнила все пространство. Автобусы, загруженные под завязку, с трудом выруливали с «пятачка». И тут же опять останавливались, не в силах пробиться сквозь толпу. Разъяренная женщина с двумя малышами во всю силу легких орала на милиционера и требовала место в автобусе. На вопрос, зачем было в такой день брать малолетнюю детвору, мамаша ответила трехэтажным матом. Толпа, разогретая алкоголем, начинала «заводиться».

Трудно сказать, чем бы это все закончилось, но ситуацию разрешил прибывший начальник городской милиции Руслан Бугринец. Действовал он четко. С территории кладбища были собраны все патрулирующие милиционеры. Цепь правоохранителей направила людскую массу в определенное место для посадки на автобусы и дала возможность транспорту хоть и медленно, но начать движение. Также удалось разблокировать дорогу. Через полчаса ситуация была под контролем, а через два – на маршрутки можно было сесть без проблем. Как удалось выяснить, транспортный коллапс и со всеми вытекающими последствиями был подготовлен заранее. За день кладбище инспектировал мэр Владимир Сальдо. И почему- то глаз городского головы не заметил, что значительная часть территории перед воротами, где ранее останавливались автобусы, отдана на откуп предпринимателю, торгующему памятниками. Развернуться транспорту ниже было невозможно, так как с двух сторон дороги вырыты траншеи. Зато на забор были водружены таблички с надписью «ХБК», «Остров», «Шуменский» и т.д., порадовавшие взор мэра. Получилось, как всегда. В результате крайними пришлось быть милиционерам и им же ликвидировать последствия решений городских чиновников.