Инициатива Президента Украины Петра Порошенко относительно обращения к Вселенскому Патриарху Варфоломею о предоставлении Томоса об автокефалии Православной церкви в Украине, ожидаемо вызвала бурную как положительную, так и отрицательную реакцию в религиозной среде нашей страны и среди представителей разных конфессий.

Дела светско-церковные

Если отбросить определенную эйфорию националистически настроенных кругов, отношение к вопросу «украинской церковной независимости» со стороны ее сторонников и их оппонентов довольно сдержано. Однако, следует заметить, что основания для такого взвешенного подхода диаметрально противоположны.

Сторонники украинской церковной автокефалии, причем как от светской, так и от церковной власти, считают, что еще слишком рано говорить о победе. Действительно, следует понимать, что инициатива Президента Украины, так же как и ее поддержка со стороны Верховной Рады Украины, являются серьезным шагом на пути получения УПЦ самостоятельности и независимости от других крупных клерикальных центров, в первую очередь, от РПЦ. Однако, умеренная часть высшего духовенства УПЦ КП считает, что этот шаг является только началом. Украинской власти, украинскому клиру и обществу в целом следует быть готовыми еще ко многим вызовам. По мнению священнослужителей Киевского патриархата, равно как и сторонников «церковной независимости», представляющих УПЦ МП, есть несколько угроз, которые могут помешать Украинской православной церкви в получении желаемого автокефального статуса.

Во-первых, это существующая, хотя и маловероятная, возможность единоличного выхода из процесса создания самостоятельной Украинской церкви духовенства Украинской автокефальной православной церкви (УАПЦ), что уже неоднократно случалось за период украинской независимости. Однако, как считают в УПЦ КП, с учетом сегодняшнего расклада, это почти не повлияет на решение Вселенского Патриарха. Более того, если митрополит УАПЦ Макарий или кто из его близкого окружения все-таки решатся на такой шаг, это будет означать фактическую «церковную смерть» для этой структуры.

Во-вторых, и это гораздо более серьезный фактор, насколько агрессивной будет реакция Патриарха Всея Руси Кирилла, Московской патриархии и официального Кремля на украинскую инициативу, насколько далеко они смогут зайти, чтобы помешать Украинской церкви получить самостоятельность, а также как «Чистый переулок» (резиденция Патриарха Кирила) намерен использовать фактор «легитимности» УПЦ МП на украинском религиозном пространстве.

В УПЦ КП предостерегают, что не следует обнадеживающе воспринимать пока довольно вялую реакцию со стороны РПЦ, которая на сегодня состоит из нескольких общих заявлений председателя Отдела внешних церковных связей РПЦ митрополита Илариона (Алфеева), пресс-секретаря УПЦ МП Василия Анисимова и уже привычной истерии в российских и пророссийских украинских СМИ о преследовании «истинной православной веры в Украине со стороны бандеровской власти, фашистов и т.д.».

Собственно, такая реакция была вполне ожидаема. Противиться созданию Поместной церкви – это, как прокомментировал один из архиереев Киевского патриархата, «святой долг Москвы». И было бы странно, если бы в Москве промолчали. Другое дело, что церковные и близкие к ним круги ожидали чего-то большего, чем отсутствие конкретики и неверную трактовку церковных канонов со стороны противников автокефалии. Почему так вышло, мнения разнятся.

Одни считают, что Кирилл и его кремлевские кураторы элементарно не ожидали столь стремительного наскока украинской власти, поддержанного высшим духовенством как УПЦ КП и УАПЦ, так, что очень важно, и епископом Украинской греко-католической церкви Святославов Шевчуком. Другие склонны считать, что у Москвы «припрятана карта в рукаве», что при существующих реальных рычагах Кремля очень даже допустимо (от бессилия спровоцировать массовые беспорядки, конфликты кровопролитие на чужой территории в Кремле умеют – Донбасс тому пример).

Поэтому представители украинского духовенства уверены, что Москва, безусловно, имеет и более серьезные ресурсы, чтобы любой ценой помешать нашей стране получить церковную независимость.

Сценариев развития в этом контексте может быть несколько, причем, развиваться они могут одновременно.

Следует помнить, что, как и ранее, одним из слабых мест в вопросах «дать или не дать» самостоятельность и «признавать или не признавать» Украинскую поместную церковь остается роль Фанара в лице Вселенского Патриарха.

С одной стороны, Москва разыгрывает уже проверенный сценарий как это было во времена президентства Виктора Ющенко, когда Кремль через официальный Стамбул дипломатическим путем надавил на Фанар и Украина не получила независимого церковного статуса. Но, исходя из сказанного, не будем забывать, что ситуация на международной арене 2008 года в корне разнится от ситуации 2018-ого. Тогда не было «Крымнаша», не было войны на Донбассе и уже надоевших всему миру «ихтамнетов». Все по-другому. И было бы грубейшей ошибкой Украины не воспользоваться случаем и имеющейся на сегодня поддержкой мирового сообщества.

Но параллельно с этим, видя, что «дипломатический рычаг» не приносит желаемых результатов и Варфоломей, пока во всяком случае непреклонен, кремлевский и патриарший агитромы запустили два новых «темника»: Томос – это пиар ход Президента Порошенка и второй – Мировое православие, «спаси и помог! То есть, «Хэлп! Наших бьют!».

Но, насколько эти «многоходовки» спасут имидж Патриарха Кирилла и РПЦ, и, собственно, сам Кремль, осталось ждать недолго.

Дела мирские

По мнению ряда экспертов по вопросам светстко-церковных отношений, у Украины есть шанс сыграть на сегодняшних настроениях Администрации президента Трампа, и что на данный момент американские власти в некоторых вопросах являются нашим союзником и выступают против агрессивной политики Кремля. Фактически, как утверждают специалисты, сегодня Администрация президента США является единственным гарантом для Фанара, что президент Турции Р.Т. Эрдоган не прибегнет к жестким действиям по отношению к Константинополю, и не сделает его «разменной монетой» в решении «мусульманского вопроса». То есть, Р.Т.Эрдогану, с учетом сегодняшних внутренних политических проблемам, с одной стороны, будет просто не до «дел церковных». С другой, налицо общность, пусть и ситуативная, американо-турецких интересов по «сирийскому вопросу». Более того, учитывая имеющееся открытое противостояние между Западом и РФ, РПЦ вряд ли может выступить надежным гарантом безопасности Варфоломея, чего, к слову, не скажешь о западных христианах, в частности из Канады и США. Это реальная финансовая и политическая сила, которая взамен на безопасность Вселенского Патриарха хочет видеть независимость Украинской церкви, что в перспективе может быть использовано Западом в собственных интересах в борьбе с кремлевским режимом.

Кстати, тезис о том, что Раджеп Эрдоган для усиления своих позиций по Сирии вполне может принять косвенное участие в решении «украинского вопроса», подтверждается и протодиаконом РПЦ Андреем Кураевым (а он знает «моспатриаршую кухню). То есть, как пишет Кураев в своем блоге, «…если с точки зрения Эрдогана, Москва нуждается в союзе с ним больше, чем наоборот, то в этом случае он может решить, что нынешняя ситуация может оказаться для него удобной для отсоединения церкви Украины от Москвы».

Но, по оценке украинского духовенства, кроме политических факторов, существуют и церковные аспекты, которые могут негативно повлиять на перспективы получения Украиной церковной независимости.

Дела церковные

Главным внешним фактором, который может сыграть не в пользу Украины, может стать своеобразное решение Варфоломея по выходу из довольно запутанной ситуации, при которой, с одной стороны, Вселенский Патриарх и не откажет украинской просьбе, но при этом и сохранит нормальные взаимоотношения с Патриархом Кириллом, чтобы в перспективе не быть обвиненным, что своими действиями он привел к очередному церковному расколу в православии.

Данный вариант заключается в следующем. Варфоломей соглашается предоставить Томос об автокефалии УПЦ, но при условии, что, как вариант, она войдет в юрисдикцию Константинопольского патриархата. Но тогда речь уже зайдет не об автокефалии, а о статусе митрополии, на что действующий Патриарх Филарет вряд ли согласятся (хотя, по последней информации церковных кругов – его мнение уже не берется в особый расчет, т.е. епископат УПЦ КП пошел по принципу: независимость от Москвы любой ценой). Другой вариант, который может спутать расклад, это обещание Варфоломея, что Томос Украинской церкви будет-таки предоставлено, но не сегодня, и не завтра, а где-то в ближайшее время. А это может длиться бесконечно долго.

К внутренним факторам, которые могут так или иначе повлиять на процесс обретения украинской церковной независимости, часть экспертов и духовенство относит «греко-католический фактор» и то, как себя поведет проукраинское крыло УПЦ МП.

То есть, с одной стороны, если брать во внимание реакцию архиепископа УГКЦ Святослава Шевчука на инициативу Петра Порошенко, то он полностью поддержал идею украинской церковной независимости. С другой стороны, не следует игнорировать тот факт, что если УПЦ все же получит автокефалию, духовенство УГКЦ предстанет перед непростым выбором, а именно, оставаться под омофором Папы Римского, или присоединиться к вновь созданной самостоятельной церковной структуре. Если учитывать, что сама история создания УГКЦ заключалась в желании сохранить любой ценой украинскую духовную аутентичность, можно прогнозировать, что значительная часть священников УГКЦ решит влиться в новую украинскую Церковь, а это, безусловно, не входит в круг интересов Ватикана.

Что же касается проукраинского крыла духовенства УПЦ МП, то их желание примкнуть к новой единой церковной структуре довольно прогнозируемо, но в тоже время может вызвать определенные негативные последствия. Дело в том, что в соответствии с распределением собственности церковного имущества в УПЦ МП, большинство церковных сооружений (храмы, монастыри, церкви, приходы и т.п.) принадлежат не общине, как водится, а записаны на митрополию. То есть, «конечным бенефициаром» (фактическим собственником) считается, соответственно, тот или иной митрополит. Это означает, что, если кто-то из настоятелей решит перейти в новую Церковь, он сможет это сделать, но оставив приход, где он служил, на попечение прежним хозяевам. В противном случае, есть угроза возникновения конфликтных ситуаций, которые и сегодня не редкость, когда по решению общины прихожане выражают желание перейти из УПЦ МП в другую конфессию, например, в УПЦ КП.

Кроме этого, не стоит сбрасывать со счетов, что «перекрой» религиозной карты Украины скажется не только на высшем уровне, но может повлиять и на социальную стабильность в целом по регионам. В первую очередь, это касается юга и юго-востока Украины, где позиции УПЦ Московского патриархата по-прежнему сильны.

Стоит ли опасаться перечисленных трудностей на пути получения автокефалии? Вероятно, нет. Но готовыми к ним быть необходимо.

Поэтому, роль государства и светской власти не может заканчиваться только выражением своей политической воли в получении для Украины церковной независимости. Власть должна быть готова в перспективе, если, дай Бог сложиться, и наша Украинская православная церковь получит независимость, в полном объеме и в соответствии с существующим украинским законодательством юридически ее поддержать. То есть, не вмешиваясь в церковные дела, выступить гарантом в вопросах, которые могут быть связаны с решением хозяйственных споров, вопросами прав собственности и тому подобное.

Более того, при условии, что Вселенский Патриарх Варфоломей предоставит Томос об автокефалии, Православная Церковь Украины и власть должны быть готовы к дальнейшим непростым шагам, связанными с самим процессом признания мировыми клерикальными центрами независимости Украинской поместной православной церкви. Важно, чтобы в конце концов признание было провозглашено, главным образом, большинством патриархов Востока: Константинопольским, Александрийским, Иерусалимским и Антиохийским. И как подчеркивают сами священнослужители, это важно не для статуса, а для достоинства самой Церкви. Этот процесс может быть длительным, но заслуживает того, чтобы историческая справедливость восторжествовала.

Игорь Болдырев