Если 2017-й был годом достижения договоренностей, а 2018-й – начала их реализации, то 2019-й должен стать годом принятия практических решений, направленных на улучшение жизни людей – такой взгляд на приднестровское урегулирование высказал так называемый президент ПМР Вадим Красносельский на состоявшейся в феврале коллегии МИД непризнанной республики. При этом лидер сепаратистов считает, что для того, чтобы в переговорном процессе сохранилась положительная динамика, необходимо встречное движение Тирасполя и Кишинева друг к другу.

Впрочем, что такое встречное движение в приднестровском понимании можно судить по тому, как в последние месяцы складывались отношения между Кишиневом и Тирасполем.

Незадолго до нового года вице-премьер по реинтеграции Кристина Лесник заявила, что в 2019 году Республика Молдова будет использовать в переговорном формате 5+2 по урегулированию приднестровского конфликта новую стратегию. Суть ее — одновременное рассмотрение проблем из всех трех «корзин», в том числе политической (имеется в виду вопрос о статусе Приднестровья). По словам вице-премьера, заявление о данной стратегии было поддержано на заседании министров ОБСЕ в Милане.

Высказывание Лесник вызвало недоумение. Во-первых, Тирасполь неоднократно заявлял, что готов обсуждать с Кишиневом вопросы экономическое, социальные, экологические, в общем, какие угодно, кроме вопроса о политическом статусе. Здесь лидеры сепаратистов, неважно кто — Игорь Смирнов, Евгений Шевчук или нынешний Вадим Красносельский, придерживались единой точки зрения — Приднестровье должно быть независимым и отношения между двумя берегами Днестра должны быть отношениями двух равноправных государств. Во-вторых, было удивительно, что прозвучало само слово «стратегия». Проблема в том, что за 27 лет, прошедших с момента завершения вооруженной фазы конфликта молдавское руководство так и не выработало стратегии урегулирования конфликта. Пожалуй, самой масштабной попыткой можно считать российский план – так называемый Меморандум Козака 2003 года, который предусматривал превращение Молдовы в ассиметричную федерацию с широкими правами для Приднестровья и Гагаузии. Но этот план в итоге был отвергнут Кишиневом. В 2005 году молдавский парламент принял Закон «Об основных положениях особого правового статуса населённых пунктов левобережья Днестра (Приднестровья)», который, в свою очередь не был принят сепаратистами. С этого момента, процесс урегулирования свелся к тактике «малых шагов», не всегда последовательных и далеко не однозначных. О разработке стратегии реинтеграции было заявлено в 2016 году предшественником Лесник Георге Бэланом, но документ так и не был обнародован и существует ли он в природе, неизвестно.

Вернемся к заявлению Кристины Лесник. По ее словам, молдавское руководство ранее критиковали за то, что переговоры продвинулись больше в плане решения социально-экономических проблем и в меньшей степени проблем, связанных с обеспечением безопасности и обороны, которые включены в третью корзину. Если верить Кристине Лесник, так было отчасти потому, что предыдущая формула предполагала переход к третьей корзине только после достижения конкретных результатов по первым двум. Но по настоянию Кишинева в 2019 году будет применяться новая формула: «все корзины будут на равных».

Однако это заявление было фактически дезавуировано лидером приднестровских сепаратистов Вадимом Красносельским, который заявил, что если кто-то желает «открыть» третью корзину, то первым вопросом будет оценка юридических последствий решения парламента Молдовы от 23 июня 1990 года. Речь идет о Заключении Комиссии Верховного Совета ССР Молдова по политико-юридической оценке Советско-Германского договора о ненападении и Дополнительного секретного протокола от 23 августа 1939 года, а также их последствий для Бессарабии и Северной Буковины. В этом документе говорится, в частности, признается незаконным создание Молдавской ССР в августе 1940 года. По мнению приднестровской стороны, таким образом Кишинев сам отказался от Приднестровья, ведь Молдавская ССР была создана путем слияния части Бессарабии и Молдавской АССР, созданной в 1924 году и входившей на правах автономии в Украинскую ССР.

Тирасполь постоянно использует этот сомнительный с правовой позиции аргумент (заявление комиссии не является законодательным актом), когда заходит речь о политическом статусе Приднестровья. Использовал еще раз. Красносельский заявил, что «может быть, когда будет дана международными участниками формата «5+2» правовая оценка, не надо будет переходить ко второму вопросу, а надо будет признать Приднестровскую Молдавскую Республику. Потому что других вариантов нет».

Вместо решения политических проблем Приднестровье предлагает сосредоточиться на проблемах более приземленного характера, например, восстановления телефонной связи между берегами Днестра и закрытия Кишиневом «политически мотивированных уголовных дел».

Большинство пунктов Берлинского протокола, подписанного в июне 2016 года в рамках встречи в формате «5+2» и предусматривающего обязательства Кишинева и Тирасполя по решению наиболее острых проблем, выполнены. Даже с лихвой. Впервые за долгие годы удалось решить вопрос апостилирования (подтверждения юридической силы) дипломов о высшем образовании, выданных вузами Приднестровского региона, использования автомобилей с номерными знаками, выдаваемыми на неконтролируемой территории, сдвинулось с места решение вопроса о восстановлении телефонной связи между берегами Днестра. Помимо протокола: открыт мост через Днестр между селами Гура Быкулуй и Бычок, урегулирован вопрос о функционировании школ с преподаванием на румынском языке, расположенных на территории непризнанного Приднестровья, молдавские фермеры получили свободный доступ к своим сельскохозяйственным угодьям в Дубоссарском районе на берегу Днестра. Да, при практическом воплощении принятых решений есть нюансы, но в целом, конечно же, прогресс налицо.

Почему же тогда со стороны молдавского экспертного сообщества раздается критика в адрес принятых решений?

Во-первых, некоторые к из «малых шагов» по мнению экспертов являются уступками сепаратистам и подрывают суверенитет Молдовы. Например, нейтральные номера приднестровским автомобилистам выдаются на основании прав, выданных властями непризнанной ПМР, а значит, де-факто, молдавские власти признают легитимность и этих документов и органов, их выдавших. Приднестровье стремится снять преграды для банковской деятельности. Не станет ли это фактическим признанием приднестровского рубля как национальной валюты Приднестровья?

Во-вторых, подписанные соглашения с сепаратистами требуют внесения изменений в действующее законодательство. Получается, что не решив вопрос о статусе Приднестровья Молдова уже вынуждена подстраивать свое законодательство под приднестровские требования. На уже упомянутой коллегии приднестровского МИДа Вадим Красносельский заявил о необходимости, чтобы «достигнутые договоренности были имплементированы как в молдавское, так и в приднестровское законодательство и стали нормой дня». Фактически ставится знак равенства между законодательством легитимного государства и сепаратистским анклавом.

В-третьих, Генеральная Ассамблея ООН в июне 2018 года приняла резолюцию «О полном и безусловном выводе зарубежных вооруженных сил с территории Республики Молдова». Годом ранее, в мае 2017 года, Конституционный Суд РМ признал нарушающим Основной закон страны нахождение российской группы войск в Приднестровском регионе и назвал это «военной оккупацией». Однако практических действий со стороны правящей верхушки пока не воспоследовало, что дает повод экспертному сообществу критиковать ее за непоследовательность и бездеятельность. Стоит отметить, что в Молдове до сих пор нет даже официально озвученной характеристики войны 1992 года.

Можно ли ожидать каких-либо серьезных шагов в процессе приднестровского урегулирования в 2019 году? Однозначного ответа нет. Молдова вступила в период политической неопределенности, когда решается вопрос о том, кто и на каких условиях будет вести переговоры. В случае, если на парламентских выборах победят пророссийские социалисты, то вполне может сложиться благоприятная ситуация, когда Москва навяжет Кишиневу свой план урегулирования, близкий по сути к Меморандуму Козака. Если же окончательный победитель не определится (что вполне вероятно), то процесс формирования правительства и, соответственно, назначение политического представителя на переговорах, может затянуться на неопределенный период.

Кроме того, в период избирательной турбулентности вступила и Украина, являющаяся участником формата «5+2». И здесь также многое зависит от того, кто станет Президентом страны, поскольку внешняя политика – прерогатива именно Главы государства. Петр Порошенко за последнее время сделал немало для улучшения украинско-молдавских отношений. Совместные пограничные и таможенные посты на границе, в том числе и на приднестровском участке – серьезный рычаг давления на сепаратистов. Повторное избрание Петра Порошенко на президентский пост стало бы гарантией того, что Украина будет проводить прежнюю политику в приднестровском урегулировании.

Артем Филипенко, начальник отдела исследований Придунайско-Черноморского региона Национального института стратегических исследований