Кошачий глаз

Ретинобластома — злокачественная опухоль глаза, развивающаяся преимущественно в детском возрасте из тканей эмбрионального происхождения. Согласно научным исследованиям, она распространяется достаточно редко — примерно один случай на двадцать тысяч новорожденных. Пик заболевания приходится на два года, в семидесяти процентах случаев выявляется до трех лет, почти всегда — до пятилетнего возраста. Но у маленькой жительницы Измаила Инночки Андриец ее обнаружили, когда ребенок начал учиться в первом классе.

— Мы простая дружная семья, — рассказывает мама Инны Людмила. — Муж Андрей — наладчик Измаильского завода оцинкованной посуды, я продавец в магазине строительных материалов. Души не чаем в наших троих детках: Оленьке уже тринадцать, Танюше двенадцать. Перед началом учебного года радовались от души все вместе — 1 сентября в школу пошла младшая дочь. Постоянно напевая, она перебирала карандаши и линейки, любовалась белыми бантами, вплетенными в роскошную косу. Праздник удался на славу. Но прошло совсем немного времени и в наш дом постучала беда.

Мы заметили, что у Инночки по вечерам… светится левый глаз. Как у кошки! Однако ни на боли, ни на плохое зрение ребенок не жаловался. Более того, во время оформления в школу Инна, как и положено, прошла медкомиссию, и офтальмолог уверенно сделал заключение: на оба глаза здорова. Тем не менее к врачу обратились. Он обнаружил отслойку сетчатки и направил на консультацию в Одессу — в Научно-исследовательский институт глазных болезней и тканевой терапии имени Владимира Филатова. Диагноз прозвучал как приговор: ретинобластома третьей стадии. Одесские специалисты поражались: за такой короткий промежуток времени опухоль развиться попросту не могла! Более того, она продолжала расти, как на дрожжах. Нашему ребенку оставалось жить не больше месяца…

Стоит отметить: большинство детей, страдающих ретинобластомой, погибают в результате того, что злокачественное образование доходит до глазного нерва, потом — в голову и спинной мозг. Лечение применяется, как правило, радикальное — удаление опухоли вместе с пораженным органом зрения. Исходя из серьезности ситуации, именно это и предложили офтальмологи. Но потрясенная мать от операции отказалась. Женщина буквально заходилась в истериках. Ее охватывал ужас лишь от одной мысли о том, что маленькая дочурка останется без глаза. Оставив старших детей дома, в Одессу из Измаила примчался глава семьи — Андрей пытался успокоить супругу. Тщетно. После длительных раздумий родители пришли к выводу: все нужно оставить на волю Бога и от операции отказаться.

— Врачи сказали, что я безответственная мать, так как речь шла уже не о спасении зрения, а о жизни дочери,

— признается Людмила. — В тот момент я сильно рисковала, но вмешательство Бога произошло! Понимая мое горе, профессор Надежда Федоровна Боброва решилась провести своего рода эксперимент: применить новый медикаментозный метод лечения, находящийся в стадии разработки. Я умолила ее об этом! Умоляла и молилась о спасении! Господь нас услышал: опытные врачи помогли — болезнь отступила.

Две стороны одной защиты

Заведующая отделением детской офтальмологии Института Филатова доктор медицинских наук заслуженный деятель науки и техники Украины Надежда Боброва рискнула — впервые в мире применила комбинированный метод лечения. Маленькая пациентка прошла три курса общей традиционной внутривенной химиотерапии и получила два местных введения химиопрепаратов непосредственно в глаз.

Работу Бобровой, без преувеличения, можно назвать ювелирной. Ведь препарат необходимо ввести рядом с опухолью, не повредив ни ее, ни глазные ткани. Тончайшей иглой под контролем сверхточного микроскопа, позволяющего видеть мельчайшую частицу стекловидного тела и направление течения лекарства, профессор сделала укол, который войдет в историю офтальмологии.

— Метод использован впервые, — улыбается Надежда Федоровна. — В орган зрения введен алкилирующий цитостатик (препарат, приостанавливающий деление опухолевых клеток на уровне ДНК), зарегистрированный в Украине. Ранее его пытались применить японские врачи, но воздействия суммарного — общего и местного, которое потенцировало один другой, не было. То есть смысл лечения заключается в воздействии на ретинобластому с двух сторон.

За последние десять лет у нас пролечились двести тридцать пять детей (триста восемь глаз) с ретинобластомой. Опухоль в третьей стадии встречается наиболее часто в 66,7 процента случаев. К слову, аналогичная тенденция отмечается во всем мире. По данным российских офтальмологов, третья стадия встречается в восьмидесяти процентах, американских — в семидесяти семи процентах случаев. То есть частота выявления опухоли в таком запущенном состоянии практически одинаково прослеживается в разных странах.

Инна Андриец обратилась к нам в октябре 2009 года. В тот момент образование высотой в сантиметр, размерами семнадцать с половиной на шестнадцать с половиной миллиметров уже заняло две трети глаза и одним полюсом дошло до хрусталика. Зрение снизилось со ста процентов до одного. Был поставлен диагноз — ретинобластома третьей стадии с прогрессирующим ростом, прорывом в стекловидное тело и выраженной отслойкой сетчатки. Последний симптом обнаружил и измаильский врач. Но ретинобластома встречается нечасто, поэтому он не понял, что причина отслойки — именно опухоль.

По словам Н.Бобровой, глаз — уникальное создание природы, имеющее своеобразный барьер, который препятствует попаданию в орган зрения каких-либо веществ. Например, человек, получив сильное пищевое отравление, находится на грани смерти, но видит хорошо. Суть в том, что благодаря барьеру, токсические вещества, оказавшиеся в крови, в глаз не проникают. Однако уникальная защита имеет и оборотную сторону — не позволяет необходимому объему лекарственных препаратов «войти» в глаз, чтобы побороть рак. В зависимости от типа и размера опухолей с ними борются посредством лазера, криотерапии (сверхнизкими температурами), облучением, химиотерапией и прочими способами. Эти технологии применяют специалисты всех развитых стран. Из-за защитных особенностей глаза американские медики в определенных случаях отдают предпочтение внутриартериальному методу. Однако, по словам профессора Бобровой, это очень сложный процесс, безопасность которого пока не доказана. Он заключается в следующем. Пациенту лекарство вводят в бедренную артерию, оно проходит через сердце, попадая в мозг по внутренней сонной артерии, откуда — к артерии, питающей глаз.

— Опухоль — живое образование, бурно реагирующее на частичное воздействие, — продолжает Надежда Федоровна. — То есть ее необходимо «покрыть» полностью. Если одну ее часть, скажем, заморозить, а другую оставить неповрежденной, произойдет бурный рост. Поэтому применение лазера или криотерапии позволительно при условии соответствующих размеров образования — очень большую опухоль местным лечением лучше не беспокоить. Процесс может стать необратимым.

— У взрослых пациентов доминирует другая злокачественная опухоль — меланома, — вступает в беседу доктор медицинских наук профессор Людмила Терентьева. — Она составляет девяносто процентов внутриглазных опухолей, может быть локализована в коже, в слизистых оболочках (в том числе на поверхности глаза). Но наиболее частой является внутриглазная. Достаточно сказать, что даже после удаления органа зрения вместе с опухолью почти в сорока процентах случаев развиваются метастазы во внутренние органы. Прежде всего, в печень и легкие. Спустя десять и более лет после операции (удаления глаза) метастазы развиваются у каждого второго больного.

Безусловно, без согласия родителей детей не оперируют, но быстрорастущая ретинобластома «работает» против маленьких пациентов. И когда нужно решить удалить глаз или нет, времени на размышление у мам и пап практически нет. Надежда Боброва решилась на эксперимент, отнюдь не рассчитывая на выздоровление Инны. Укол был сделан для временной стабилизации опухоли, чтобы позволить семье Андриец вернуться домой и спокойно обсудить ситуацию. Иными словами, людям дали время на обдумывание.

Коса — дело наживное

Результат превзошел все ожидания. Когда Инночка вернулась в Одессу через месяц, обследование показало: опухоль уменьшилась в десять раз! Спустя некоторое время после ввода второй инъекции и повторного курса полихимиотерапии, ретинобластома полностью исчезла, а зрение девочки возросло до десяти процентов.

— Это большое достижение, — говорит Надежда Боброва. — Ведь в подобных случаях глаз подлежит удалению, а нам его удалось не только спасти, но и сохранить зрение. Сразу отмечу: успех вовсе не означает, что мы отбросим другие методы лечения и всем пациентам начнем делать новый укол. Нет! Панацеи от рака пока никто не изобрел. Наш блестящий результат — лишь маленькая ступенька, которую мы преодолели в борьбе со страшным недугом.

Случай с Инной отнюдь не законченное событие. Одесские медики только в начале пути. Предстоит все изучить, выработать показания. Ведь ретинобластома бывает разных видов и стадий. От двух до пяти лет необходимо прослеживать воздействие того или иного лечебного мероприятия на опухоль, чтобы с уверенностью сказать: прогресс есть. Столь длительные наблюдения — общая онкологическая практика. И утверждать, что новый метод будет работать в каждом случае, нельзя. К примеру, сейчас в детском отделении находится мальчик из Житомирской области. У малыша огромная ретинобластома, уже заполнившая все глазное пространство. Мама заметила свечение зрачка еще в августе прошлого года, но не придала этому значения. В Одессу семья приехала только в нынешнем феврале. Сделать укол в орган зрения невозможно — нет пространства для введения препарата. В данной ситуации единственное, что остается офтальмологам, — убеждать мать в необходимости удаления пораженного глаза.

Тем не менее Надежда Боброва уверена: «двойной коктейль» займет достойное место среди прочих имеющихся способов разрушения опухоли. По словам заведующего взрослого отделения офтальмоонкологии Института имени Филатова доктора медицинских наук Анатолия Малицкого, такой результат получен в связи с тем, что использован нестандартный медицинский прием. Результат Бобровой — первый в мировой практике.

— Мне нужно было переступить через табу и осознать степень риска, — признается Надежда Федоровна.

— Прежде чем через себя переступить, долго размышляла: я глазной хирург и делаю эти операции каждый день, я умею их делать, я вижу эту опухоль — эту гадину, которая разъедает глаз изнутри. Почему я должна думать о введении препарата по американскому методу — со стороны бедренной артерии? Почему, обладая микрохирургической техникой, не могу воздействовать на рак, как положено? Все гениальное просто: увидеть образование через кожу невозможно, но глаз прозрачен! Я убедила себя, что могу это сделать, и сделала...

Одесские специалисты о своем открытии уже подали предварительный доклад на мировой конгресс, который состоится в июне 2010 года в Берлине. Уже получен ответ — заявка принята. Безусловно, очень хочется, чтобы новая методика получила украинское гражданство. Однако о запрещающих приоритетах никто не помышляет. Наоборот — отечественные офтальмологи хотят познакомить европейскую общественность со своими достижениями. Пусть все пользуются. Ведь ретинобластома поражает детей всех стран и народов.

— Каждого больного ребенка мы пропускаем через свое сердце, — говорит лечащий врач Инны доктор медицинских наук Татьяна Сорочинская. — Вместе с Людмилой Андриец я переживала, когда планировалось радикальное удаление глаза. В данном случае большое значение имела настойчивость матери и ее вера в успех. Это поддерживало и нас, и ребенка. Инъекция, сделанная Надеждой Федоровной, была отчаянной попыткой помочь.

Очень часто ретинобластома имеет генетическую предрасположенность. Например, недавно у нас лечился мальчик с поражением обоих глаз. Аналогичное, но одностороннее заболевание в детстве было у его бабушки и у мамы, у которой удален глаз. Но в случае с Андриец все не так — две старшие сестры здоровы, ни у кого из родственников никогда ничего подобного не выявлялось. Скорее всего, произошла какая-то мутация во время бере-менности Людмилы, своего рода поломка в гене.

К сожалению, количество больных детей возрастает. Если десять лет назад к нам обращались двенадцать-шестнадцать детей, страдающих ретинобластомой, то в 2004 году — девятнадцать, в 2007-м — двадцать два ребенка, в 2008-м — двадцать пять, в 2009-м — уже тридцать два случая. К нам обращаются из всех регионов Украины, что позволило проанализировать степень предрасположенности к этому недугу в той или иной местности. Безусловно, количество больных необходимо проецировать на численность населения, но общую картину можно представить. В частности, наибольшее количество ребятишек, пораженных раком глаза, к нам приезжают на лечение и консультацию из Киева и Киевской области, много — из Львовской и Волынской областей, наименее подвержены этой болезни в Восточной Украине.

Сейчас Инночка Андриец старается наверстать пропущенные школьные уроки. Приезжая домой между курсами химиотерапии, ребенок с нетерпением ждет учителя, который приходит к ней на индивидуальные занятия. Ребенку не портит настроение даже утраченная коса. «Это дело наживное», — по-взрослому рассуждает семилетняя девочка.