Уже мало кто помнит, что в советское время главными потребителями овечьей шерсти были Вооруженные Силы, МВД и другие казенные ведомства, закупавшие сырье для обмундирования, а также фабрики по производству школьной формы. Затем обнищавшие силовики резко сократили заказ на шерсть, и предприятия по ее переработке остались без работы. Это, естественно, привело к тому, что поставщики шерсти потеряли рынок сбыта. В итоге с 1991 по 2008 год поголовье овец в Украине уменьшилось в 10 раз (!) — с 10 до 1 миллиона голов.

Отара овец, медленно бредущая по степи, — неотъемлемая часть бессарабского пейзажа. Более того — это элемент местной культуры и экономики, включая кулинарные, фольклорные и бытовые традиции. В то же время овцы — настолько привычный «атрибут» сельской местности, что мы его даже не замечаем. А ведь если задуматься, то в наш урбанизированный век каждая отара — своего рода феномен.

Этому молоку цены нет!

По своим свойствам овечье молоко — поистине уникальный пищевой продукт, превосходящий прочие аналоги. И по биологическому составу, и по качеству жира, и по функциональным параметрам оно максимально приближено к материнскому. Поэтому овечья брынза особенно полезна для человеческого (и, прежде всего, детского) организма. К слову, жители Карпат считают его настоящим кладезем жизненной энергии, источником здоровья и долголетия. Овечье молоко очень богато кальцием, почти в два раза жирнее коровьего, в нем в полтора раза больше белка.

Овцу практически невозможно накормить «химическими» добавками — это животное питается только экологически чистыми грубыми кормами и травой. Поэтому все без исключения продукты овцеводства, включая шерсть и мясо, не вызывают аллергию.

Кого дотируем?!

Государство приняло дотационную программу, направленную на стимулирование реконструкции и строительства животноводческих помещений. По этой программе правительство обязуется возместить производителям 50 процентов строительных расходов. Но вот что любопытно: получение финансовой поддержки возможно только при наличии жестких условий. Например, если речь идет о свиноводстве, то претендент на дотацию должен иметь не менее 1200 свиноматок. Если подразумеваются коровы, то минимальный «порог» — 500 голов. Для птицеводов — 1 миллион голов! Однако сегодня в Украине очень мало животноводов с подобными объемами производства. Следовательно, среднестатистические хозяйства не смогут получить дотации по этой программе. Возникает вопрос: для кого же она принята? Выходит, для агропромышленных капиталистов.

Овцеводство на несколько тысячелетий древнее египетских пирамид. Их еще и «в проекте не было», а пастухи уже пасли стада в долине Нила. С тех пор человечество придумало цивилизацию, пережило мировые войны, полетело в космос, клонировало овечку Долли, опутало себя интернетом, а чабаны по-прежнему ходят за отарами…

Я вдруг поймал себя на мысли, что это — одна из немногих гарантий сохранения чего-то натурального. Сегодня, когда почти не осталось ничего настоящего (на рынке — никчемные китайские товары, в магазине — колбаса из генно-модифицированной сои, порошковая сметана, суррогатное масло и мясо на гормонах), мы, жители Бессарабии, имеем возможность потреблять домашнюю брынзу и баранину. Вдохновленный этим счастливым обстоятельством, я, что называется, решил «вернуться к нашим баранам». И не в переносном, а в самом прямом смысле — захотелось хоть ненадолго оторваться от городской суеты и оказаться в роли чабана.

Кошара, затерянная в степи

Чтобы попасть на затерянную в степи кошару к утренней дойке овец (а она начинается не позже 6 часов утра), приходится вставать до рассвета. Мне предстоит далекая прогулка пешком — около 8 километров; по времени — часа полтора. Туда, куда я собираюсь, общественный транспорт не ходит, а искать машину в такую рань — дело безнадежное. Так что «ноги в руки» — и вперед.

Солнце еще не встало, но в это майское утро уже очень светло. Лето тогда еще не началось, а засушливый климат Буджака напоминает о себе: в воздухе почти нет утренней свежести, росы на траве мало. Значит, день обещает быть очень жарким.

Город остается позади, и вокруг простираются пока еще зеленые пастбища (если не будет дождей, в конце июня вся эта трава «сгорит»).

Наконец, за серебристыми островками диких маслин показывается большая кошара фермера Владимира Дерменжи. Меня встречают огромные, свободно разгуливающие собаки, и душа от страха уходит в пятки. Но отступать поздно — остается надеяться на то, что свирепых псов остановят пастухи. К счастью, овчарки лишь облаивают, но не бросаются на меня.

Захожу на территорию кошары и словно попадаю в «хозяйственный зоопарк»: тут тебе и вьетнамские свиньи, и кролики, и гуси, и индюки, и прочая живность. Овец доить еще не начинали, и они мирно лежат за оградой. Их тут — более тысячи голов (правда, ягнят держат отдельно, в сарае), поэтому процесс дойки занимает часа два. Вторая дойка происходит поздно вечером — после того, как чабаны пригоняют отару обратно.

И вот я впервые в жизни наблюдаю, как доят овец (до этого приходилось иметь дело лишь с коровами и козами). «Процедура» происходит в тесной деревянной клетушке, в которой есть вход и выход для животных. Пастух сидит спиной к отаре. Овцы выстраиваются в очередь, по одиночке входят в клетушку и попадают в руки человека. Овечку можно подоить буквально за тридцать секунд, так как она, в отличие от козы, дает очень мало молока — от 100 до 400 граммов. Таким образом, эта большая отара за одну дойку приносит своему хозяину не так уж и много — два бидона молока, или около 80 литров. Все молоко сразу же отправляется для приготовления брынзы, но делают ее не на ферме, а в домашних условиях.

Кстати, производство брынзы дает побочный, но не менее ценный продукт — урду. Урда делается из сыворотки, которая остается после прессования первоначальной сырной массы. Сыворотку вываривают до образования сгустков — это и есть урда. Она представляет собой очень нежный сыр, напоминающий по вкусу ароматное соленое мягкое масло. Урда идеально подходит как начинка для пирожков.

Тропою чабана

Итак, дойка закончена, и овец гонят на пастбища. Я иду за той частью отары, которую пасет 59 летний чабан Георгий с «профессиональной» фамилией Бербек (по-молдавски — «баран»). Несмотря на «молодой» возраст, он уже на пенсии: проработав 23 года механизатором, Георгий получил право уйти на заслуженный отдых в 55 лет. Теперь он подрабатывает. Хозяин платит мало — 700 гривень в месяц, однако кормит и дает брынзу.

По словам пастуха, на такую отару нужен «штат» из 5—6 человек, но ее пасут лишь 3 чабана. Из-за этого они редко получают выходные, и это при том, что рабочий день пастуха, включая дойку, длится не менее 14 часов. Так что ремесло чабана — не такая уж идиллическая пастораль, как может показаться на первый взгляд.

Мы уходим все дальше в жаркую степь, и Георгий по ходу отвечает на мои наивные вопросы, доказывающие тот факт, что я в данный момент — глупее любого «царана».

— Овца начинает доиться на второй год жизни, когда у нее рождается ягненок, — рассказывает Г. Бербек. — Ягнята появляются на свет в январе-феврале, иногда в марте — когда как. Но сразу доить овец нельзя — надо дать подрасти детенышам. Затем ягнят отделяют от матерей, и начинается дойный период. Он продолжается всего три-четыре месяца в году — с мая по сентябрь. Именно в это время делают свежую брынзу. А та, что продается зимой и весной, берется из летних запасов.

Как только овцы прекращают доиться, к ним пускают баранов — начинается брачный период. Случка происходит обычно в сентябре, но самцы могут «гулять» с самками до конца осени. Один баран может «обработать» 20, 30, а то и 50 «невест» (мне тут же вспомнился миф о 13 ом подвиге Геракла, когда великий эллинский герой за одну ночь оплодотворил 40 девственниц; по другой версии — 50 — А. П.).

Правда, от такой активности самцы быстро худеют, и их в это время надо обильно подкармливать концентрированными кормами. Но если баран перестарается со своим «гаремом», то он может отощать до полусмерти, и тогда у него одна дорога — на убой. Вот почему самцы должны составлять хотя бы десятую часть стада — из расчета 1 баран на 10 овец.

Овцы — животные неприхотливые. Они могут питаться самой сухой и жесткой травой, в том числе зимой, выкапывая копытами пропитание из-под снега. Этим они выгодно отличаются от коров, которые нуждаются в большом количестве сена. Тем не менее, сено заготавливают и для овец — на тот случай, если зима окажется очень суровой и снежной. К тому же, на зимней траве все равно долго не протянешь, и овец в холодное время года в любом случае надо хорошо кормить. Чабан поведал, что эти животные очень любят ячмень, горох и кукурузу — как в виде зерна, так и в виде соломы и лужанов. Однако, посетовал Георгий, кукурузы в последнее время выращивают мало, и обеспечить овец этим лакомством тяжело.

В июле и августе, когда Буджакская степь превращается в выжженную солнцем пустыню, овец спасают остатки соломы и зерна на полях. Животные с удовольствием едят «потери урожая», тем более что зерно намного питательнее травы. Кстати, когда рацион овец состоит из свежей зелени, на изготовление одного килограмма брынзы надо затратить четыре литра молока. Но если животные чаще питаются зерновыми, то жирность и, соответственно, продуктивность овечьего молока повышается — в этом случае для получения килограмма брынзы достаточно 3 х литров. Для сравнения: расход коровьего молока для этих же целей — в два раза больше, то есть, кило «буренкиной» брынзы выходит из 8 ми литров.

Однако настоящий праздник для овец наступает осенью, когда винзаводы и виноделы-любители выбрасывают на пустырях виноградные выжимки. По словам Г. Бербека, овцы обожают отходы винного производства. Настолько обожают, что чрезмерное употребление хмельного продукта может привести к опьянению животных — они начинают шататься и теряют координацию движений. Что поделать, и у четвероногих должен быть свой праздник, тем более в Бессарабии, где виноделие наряду с овцеводством — самый яркий «цветок» в букете местного колорита.

Одной рукой дают, другой — отнимают

Однако отвлечемся от сельской идиллии и посмотрим на овцеводческую отрасль с позиций существующей агропромышленной политики Украины. Кризис в овцеводстве начался не вчера. Как и многое в нашей жизни, этот сектор сельского хозяйства начал деградировать после распада СССР. Уже мало кто помнит, что в советское время главными потребителями овечьей шерсти были Вооруженные Силы, МВД и другие казенные ведомства, закупавшие сырье для обмундирования, а также фабрики по производству школьной формы. Затем обнищавшие силовики резко сократили заказ на шерсть, и предприятия по ее переработке остались без работы. Это, естественно, привело к тому, что поставщики шерсти потеряли рынок сбыта. В итоге с 1991 по 2008 год поголовье овец в Украине уменьшилось в 10 раз (!) — с 10 до 1 миллиона голов.

Наше государство спохватилось лишь в последние годы, причем, приоритетом стало не столько производство шерсти, сколько мясомолочное направление овцеводства. Впрочем, «приоритет» в данном случае — слишком громко сказано. Скупая государственная поддержка отрасли обеспечила незначительный рост поголовья животных — о былых масштабах можно только мечтать.

— На юге Украины, в зоне рискованного земледелия, где невозможно гарантировать стабильные урожаи зерновых культур и кормов для крупного рогатого скота, овцеводство могло бы стать настоящим экономическим спасением для многих сельскохозяйственных предприятий, — говорит начальник управления агропромышленного развития Ренийской райгосадминистрации Иван Ковальжи. — Природные условия Буджака подходят для развития этой отрасли гораздо больше, чем для любой другой. Однако даже система дотаций не помогла заметно увеличить поголовье. В настоящее время в нашем районе насчитывается около 32 тысяч голов овец, из которых лишь полторы тысячи — в хозяйствах. Вместе взятых. А в прежние годы полторы тысячи голов держало практически каждое сельхозпредприятие. Если учесть, что в районе 7 сел, то, выходит, что общая численность овец сократилась как минимум в 7 раз.

По словам Ивана Георгиевича, в украинском АПК уже несколько лет действует государственная программа стимулирования роста поголовья овец. Она распространяется на тех животноводов, которые содержат более 20 голов овцематок и самочек старше года. При соблюдении этого условия на каждую голову выделяется дотация в размере 60 гривень в год (по данным 2009 года; в разные годы суммы дотаций неодинаковы — А. П.). Если же поголовье увеличивается, на каждую «дополнительную» овцематку выплачивается повышенная дотация — 80 гривень.

Прямо скажем, суммы не впечатляют. Но даже эта скромная поддержка осуществляется у нас в привычном «режиме»: государство одной рукой дает, а другой забирает. Дело в том, что сегодня все домашние животные, включая коров, свиней и овец, подлежат обязательной идентификации (паспортизации), в результате которой каждая голова скота получает свой номер и вносится в соответствующий реестр. Таким образом, получить дотацию можно только на зарегистрированное животное (кроме того, «нелегальную» буренку или хрюшку просто не примут на мясокомбинате). Однако процедура паспортизации животных проводится на платной основе: в частности, за идентификацию каждой овцы надо заплатить 30 гривень. Это — половина государственной дотации на одну овцематку! Ну, и кто после такой обдираловки захочет разводить овец?

Дотации — капиталистам?

Еще одна дотация предусмотрена на производство шерсти. На сегодняшний день неочищенное руно можно продать по смехотворной цене — 3 гривни за один килограмм. Шерсть породистых овец ценится выше, но их в Бессарабии очень мало. В 2009 году за каждый килограмм шерсти государство доплачивало 10 гривень, однако по факту так и не рассчиталось с поставщиками. По информации И. Ковальжи, за шерсть, проданную в прошлом году, ренийские производители недополучили 220 тысяч гривень. И хотя дотация продолжает существовать, объем ее финансирования на 2010 год пока остается под вопросом…

— Зато государство придумало другую дотационную программу, направленную на стимулирование реконструкции и строительства животноводческих помещений, — продолжает И. Ковальжи. — По этой программе Правительство обязуется возместить производителям 50 процентов строительных расходов. Но вот что любопытно: получение финансовой поддержки возможно только при наличии жестких условий. Например, если речь идет о свиноводстве, то претендент на дотацию должен иметь не менее 1200 свиноматок. Если подразумеваются коровы, то минимальный «порог» — 500 голов. Для птицеводов — 1 миллион голов! Однако в Ренийском районе просто нет хозяйств, которые соответствуют этим требованиям. В других районах — такая же картина.

Сегодня в Украине очень мало животноводов с подобными объемами производства. Следовательно, среднестатистические хозяйства (а их подавляющее большинство) не смогут получить дотации по этой программе.

Возникает вопрос: для кого же она принята? Выходит, для крупных агрофирм, которые и без того располагают значительными денежными ресурсами. Выражаясь проще — для агропромышленных капиталистов. То бишь, в Украине опять все как всегда: богатые становятся богаче, а бедные — беднее.