Специалист по истории культуры рассказал о нелепых, на его взгляд, мемориалах в Одессе и местах, которые стоит посетить

Специалист по памятникам Геннадий Калугин знает в Одессе каждый камень

Мои первые прогулки по центру города Одессы запомнились неуемным стремлением к познанию, отчего страдали мои друзья — одесситы. За полчаса прогулки со мной они услышали около полусотни вопросов типа: «А что это за дом такой красивый?», «А кто такой Дерибас, Утесов, Уточкин?», «А зачем здесь этот стул?», «А кому этот памятник?», «Почему лестница — Потемкинская?», «А как называются эти деревья без коры?» и прочее в том же духе

К моему разочарованию, «аборигены» не могли погасить мой бешеный интерес, потому что сами толком не знали истории своего города. Собственно, именно эта неутоленная страсть заставила меня найти человека, который знает каждый камень в Одессе. Так мы и встретились с Геннадием Александровичем КАЛУГИНЫМ, членом правления Одесской областной организации «Украинское общество охраны памятников истории и культуры». За полтора часа общения он не успел рассказать обо всем. Это и не удивительно: как оказалось, в Одессе более 1000 памятников и памятных мест.

Как Куприн стал негром?

- Хотите увидеть старую Одессу? — размышляя, повторяет мой вопрос Геннадий Александрович. — Здесь, на Нахимова, 8, есть старый зарешеченный с улицы дворик. Когда город начали строить, то раздавали участки и устанавливали срок, за который человек должен был что-то построить. В противном случае участок отдавали более толковому хозяину. Такой вид застройки называется «усадебный».

Посредине старого дворика еще сохранились очертания фонтана и некое изваяние из камня-дикаря, по которому когда-то струилась вода, увлажняя сухой одесский воздух. Под ногами лавовая плитка времен Екатерины II. Одесса не имела своих стройматериалов: лесов в местности нет, а камень добывали с трудом. Поэтому старые дороги были намного хуже современных. Тротуары и мостовые представляли собой трудно преодолимое месиво из грязи, о котором даже Александр Пушкин вспоминал в «Евгении Онегине». Чтоб хоть как-то облегчить себе жизнь, люди выкладывали дорогу деревянными шашками. Для этого бралось сухое дерево и нарезалось, «как колбаса». Из полученных «кругов» делали тротуары. Правда, в дождливую сырую погоду шашки разбухали и выпучивались. Вопрос стал потихоньку решаться, когда из винницких карьеров стали привозить гранит. А дворы застилали плиткой из Италии, которую высекали из лавы местных вулканов. Квадратная серая и неприглядная, она все же побила рекорды по прочности.

В глубине дворика сохранился мраморный цоколь. Эти сооружения часто путают с колодцами, но в них заложен несколько другой принцип. Эти небольшие цистерны из камня, мрамора или чугуна были предназначены для сбора дождевой воды. Поэтому крыши строили стоком вниз во двор.

- Много, много есть интересного в Одессе, — говорит Геннадий Александрович. — Да только город этот для туристов опасный. Взять, например, этот самый переулок Нахимова. Здесь ломаются и падают деревья. Вот яма с камнями — это так асфальт укладывали, — если не в меру залюбоваться архитектурой, то можно и ноги себе переломать. А там, напротив, балкон разваливается, сами видите, можно ли под ним ходить.

Последним в этом переулке стоит доходный дом Луцкого, построенный в 1902 году. За углом появляется черная славянская физиономия, прилепленная зачем-то к стене этого здания.

- Как вы думаете, что это за негр? Зачем он здесь? — спрашивает Геннадий Александрович и, заметив мою растерянность, продолжает: — Это многолетняя болячка Одессы. Здесь не было вот этого павильона, незаконного, я думаю, потому что строить около памятников архитектуры нельзя. А с той стороны есть мемориальная доска, на которой написано, что здесь жил Куприн Александр Иванович. Под головой писателя раньше была полочка из меди с информацией о нем. Но ее украли и сдали на металлолом. Была такая волна в Одессе, когда бомжи срывали всю медь в городе. Поэтому все памятники и таблички покрасили в черный цвет. Новую табличку здесь так и не повесили с тех пор. Так и торчит непонятная черная голова.

«Это памятник, а вы на него с ногами!»

Парк Шевченко, по признанию историка, — это тоже «боль». Раньше он назывался Александровский и был заложен императором Александром II в 1875 году. В память об этом событии стоит Александровская колонна — как раз на том месте, где Григорий Маразли, городской голова Одессы, передал императору под подпись план будущего парка. О мемориале мало кто знает. Стоит он на возвышении, поэтому только редкие туристы не ленятся к нему подойти. Кстати, некоторые одесситы считают, что Маразли — это грузинский поэт (!) На самом деле он грек, занимался меценатством и благотворительностью. Управлял городом с 1878 по 1895 годы. Сделал очень много для благоустройства Одессы и культурного развития ее жителей. Хотя, владея виноградниками и располагая огромными богатствами, мог преспокойно жить и не заниматься проблемами города.

Если зайти в парк Шевченко с бокового входа, на Маразлиевской 1/1, то через пару десятков метров можно увидеть вдали некое изваяние.

- Вот на что это похоже? — спрашивает Геннадий Александрович и тут же отвечает: — Как по мне, сапог, одетый на лапу. А на самом деле — это нос корабля, который поставили в память о погибших во все времена черноморских моряках. Но я как почетный работник «Морского и речного транспорта Украины» заявляю, что такого корабельного носа быть не могло. Если он прямой, так он весь прямой. Если изогнутый, то тоже весь. Такого носа не бывает. Потом цепь, которая разорвана на куски. Некоторым кажется, что это глаз, из которого слезы текут. А я знаю, что цепь, если рвется, то в одном месте, а не на отдельные звенья по всей длине. Я — инженер. Кроме того, на монументе изображены тонущие моряки. Ну это вообще! В парке культуры и отдыха такое делать! (В этом, как и кое в чем другом, с автором этих строк можно поспорить. Ведь в данном парке находится и Аллея Славы, и Вечный огонь, и захоронения героев войны — и никто против этого не возражает. — прим.ред.) Человек пришел сюда отдыхать или смотреть, как люди погибают и не могут выбраться? Автор этого всего — Александр Князик, он соорудил жалкого Дерибаса на одноименной улице, которого в народе прозвали «Кузнечик», «Оловянный Солдатик». Да еще и с лопатой он получился. Подумать только — адмирал флота с лопатой.

Под «раздачу» историка попали также памятник Пушкину возле музея писателя и Леониду Утесову, что в Городском саду.

- Я вообще не воспринимаю памятников без фундамента. Когда у него между ног там, извините, собачка мочится, лужа стоит все время: Одна моя знакомая художница, которая уже умерла, заметила, что поэт стоит во фраке, в цилиндре и с тростью, то есть по задумке автора, явно собрался прогуляться. В те времена во фраке на улицу не выходили, а набрасывали легкий плащ поверх него. Это была одежда для интерьера. Ребята, надо же знать материал, над которым работаете. В Горсаду поставили памятник Леониду Утесову, около которого каждый может присесть и сфотографироваться. Памятник — не аттракцион. Даже фотографироваться с памятниками неприлично. Делая это, вы как бы ставите себя на один уровень с тем человеком. Просто сфотографируй, что ты был здесь, себе на память. А люди садятся рядом, в обнимку, целыми группами облепливают со всех сторон, некоторые и ноги ему на колени закидывают... В основном, это молодежь. Я их не обвиняю — понимаю, их так воспитали или наоборот — не воспитали. Однажды проходил мимо Пушки, что на Думской площади. Там на пьедестале сидела компания из 5 человек. Расставив ноги, они гоготали, как гуси, чему-то радовались и фотографировались. Я говорю, мол, ребята, слезьте, почитайте, — это памятник героям, а вы на него с ногами залезли. Они возмущаются, недовольны.

Первый полет над морем и первый трамвай

Сохранилась в парке Шевченко так называемая Аркадная стена и башня, что возвышается над портом. Это останки первой крепости в городе. Никаких опознавательных табличек и надписей, кроме тех, что рисует молодежь, здесь нет. Хотя постройка вполне достойна охраны и памяти, ведь это одно из первых сооружений, которые появились в Одессе.

Крепость была построена в 1793 году, когда Российская империя отвоевала местность в ходе турецкой войны. Дабы укрепиться на трофейной территории, императрица Екатерина II велела полководцу Александру Суворову возвести оборонительные сооружения. В результате появилась крепость, которая имела форму пятиугольника. Постройка была актуальна до 1803 года. Затем трансформировалась в карантин. Поскольку в мире люди тысячами умирали из-за неизвестных тогда инфекционных заболеваний, каждого приезжего поселяли на территории карантина на две недели. Если с человеком за этот период ничего подозрительного не происходило, ему разрешали жить в городе.

На башнях день и ночь дежурили сторожевые, которые следили, чтоб никто без разрешения не покидал зону карантина.

- Когда Суворов рапортовал императрице о ходе стройки крепости, он отмечал большую смертность солдат и матросов. Эти люди — первые строители Одессы. Они жили в землянках, постоянно болели и умирали здесь. Но о них нет ни слова, даже памятной таблички, — говорит Геннадий Александрович. — Раньше хоть пушки стояли, а потом их нахально забрал себе порт. Ночью приехали, погрузили и увезли.

В свое время и Николаю Васильевичу Гоголю довелось отсидеть две недели в карантине. Он несколько лет провел в паломничестве по Святой земле, а когда вернулся, то пробыл в резервации положенный срок. Развеять скуку писателя приходил младший брат Александра Пушкина — Лев Сергеевич. Они общались через две решетки, удаленные друг от друга на несколько метров. Кстати, Лев Сергеевич, в отличие от своего знаменитого брата, вел довольно ветреную жизнь. Александр Сергеевич всеми силами пытался отвадить брата от постоянных гулянок. Однажды предложил ему быть своим издателем. Дал деньги и рукописи. Лев Сергеевич, правда, был еще не готов к такой серьезной жизни, посему решил в очередной раз покутить. Тогда Александр Сергеевич применил последнее средство — определил брата на военную службу.

В этом году мы отмечаем два столетних юбилея. В 1910 году во время первой Всероссийской выставки промышленного хозяйства и художественных работ, которая проходила на территории парка Шевченко, отличился Сергей Уточкин. Именно отсюда он совершил первый перелет над морем. Приземлился на противоположном берегу в селе Дофиновка. Более того, аэроплан, на котором он летал, сделал своими же руками.

- Когда американцы братья Райт впервые перелетели на аэроплане Ла-Манш, на месте их приземления поставили в честь этого события памятник, — рассказывает Геннадий Александрович. — А у нас первый полет над морем несправедливо забыт. Хотя сохранились уникальные кадры, как взлетает аэроплан.

Одессит Уточкин вообще был очень популярной личностью в своем городе. Он увлекался всем: отлично плавал, бегал на перегонки с трамваем до 16-й станции, носился на коньках, бороздил морские просторы на яхте, одним из первых летал на воздушных шарах, увлекался велосипедами, мотоциклами, автомобилями.

100 лет назад в Одессе пустили первый трамвай. И это произошло на территории парка Шевченко во время работы выставки. Транспорт ходил до Греческой площади. В парке еще сохранился домик, который был первой трамвайной диспетчерской станцией. Сегодня в историческом здании разместилось руководство парка, а о том, что здесь было раньше, к сожалению, — ни слова.

- Если бы поставить памятники в честь этих юбилеев, то парк был бы веселее и больше соответствовал своему назначению — культуре и отдыху, — говорит Геннадий Александрович.