Сложилось так, что в пестрой многонациональной Одессе немало известно о местных греках и их прошлом, болгарах и итальянцах, евреях и поляках, немцах и караимах… Список можно продолжить, ибо национальных общин с самого основания Южной Пальмиры образовалось здесь множество, и каждый из пришедших на строительство в Причерноморской степи невиданного города-порта народов оставил свой заметный след в его истории.

«А что же украинцы? — вправе спросить вы.

— Их было здесь большинство, одни черноморские казаки чего стоят! Где их ниточки в истории города, потомки, родовые и культурные связи, деяния и достижения?». И честно говоря, до недавнего времени я бы просто развела руками. Всегда было ощущение, что, построив Одессу и как будто окончив на этом свою миссию, украинская часть одесского народа растворилась, нивелировалась в мощном замесе ее интернационального ядра.

А ведь это было не так. Мы просто не знаем истинной истории украинства в Одессе, не хотим знать, если говорить точно, чем даем повод для разного рода модных ныне обоснований отсутствия украинской составляющей в ментальности нашего города.

К счастью, прошедшая недавно в Арт-центре Александра Коробчинского на Пушкинской, 32 уникальная выставка, посвященная столетию Украинского клуба в Одессе, не просто убедительно опровергла эти расхожие инсинуации, но и приоткрыла невиданный украинский культурный пласт в истории нашего города.

Благодарить за возможность приобщения к этим раритетным материалам мы должны заслуженного работника культуры Украины члена Национального союза журналистов первого заместителя председателя Одесского областного отделения Украинского фонда культуры краеведа и коллекционера Тараса Максимюка, который придумал эту экспозицию и предоставил для публичной демонстрации часть своей воистину бесценной коллекции.

Мне повезло: заглянув на выставку, я застала в экспозиционном зале самого Тараса Ивановича, и он с удовольствием провел экскурсию для меня и читателей «Юга» по украинской Одессе столетней давности. Представьте шесть стендовых витрин, плотно заполненных фотографиями, открытками, документами, изданиями тех лет, дошедшими до нашего времени культурными и семейными реликтами, картины и потрясающие, невероятные гигантские баннеры на стенах, являющие собой коллажи из наиболее ценных документальных свидетельств коллекции Тараса Максимюка. Эти суперсовременные коллажи могут существовать вечно и без всяких ограничений демонстрировать редчайшие раритеты за-крытого частного собрания.

— Давайте-ка посмотрим, какой была Одесса в начале двадцатого века, — предлагает Тарас Максимюк и ведет меня к первой из витрин, где выставлены уникальные старинные открытки. — Вот «Пассаж». Обратили внимание, башни на крыше еще нет? А вот два высотных дома по бокам Оперного театра. Располагались они к зданию Оперы гораздо ближе, на месте нынешних сквериков, видите? После войны, восстанавливая Ришельевскую улицу, эти дома несколько отодвинули по ее ходу, добавив пространство и воздух вокруг театра…

Я смотрю во все глаза и не узнаю центр города:

— А это что за дворец?

— Это железнодорожный вокзал. Красивый, правда? Есть сведения, что он имел форму буквы «П», и поезда въезжали под его огромный стеклянный купол. Восстановленный в 1947 году, одесский вокзал значительно видоизменился.

— Ой, а почему на открытке с Воронцовским дворцом написано: «Дворец графа Шувалова»?

— Никакой ошибки нет. Граф Шувалов выкупил здание у наследников Воронцова, и в то время являлся его владельцем.

В коллекции Тараса Ивановича более тысячи старинных открыток, и львиная их доля — виды старой Одессы. Особо поражает уникальная фотография старинного парка на Хаджибеевском лимане: красавцы-дубы, скамейки в сени деревьев, аллеи, концертная эстрада… Тарас Максимюк рассказывает:

— Этот чудесный парк находился под горой между подъездной дорогой на Нерубайское, Куяльницким хутором и Усатовым. В начале двадцатых годов прошлого века здесь был открыт сельский санаторий с прекрасным старинным домом, интерьеры которого расписывали знаменитые бойчуковцы под руководством самого Михаила Бойчука. Здесь проходили народные гуляния, концерты, выставки. Весь город ездил сюда отдыхать на двадцатом трамвае — специально была проведена трамвайная линия…

— Куда же все делось?

— Увы…

Кстати, в витрине выставлен вместе с билетом на одесскую конку и билет на трамвай пятнадцатого маршрута. В начале века стоил он баснословно дорого — пять копеек. По словам Тараса Ивановича, на эту сумму можно было накушаться вволю. Корова, к примеру, стоила пять рублей.

Напитавшись атмосферой Одессы тех лет, переходим к знакомству с населявшими ее украинцами. Первый из них — самобытный художник, самородок Амвросий Ждаха, ныне, к сожалению, почти забытый.

Родом семья художника была из Измаила. Когда Россия потерпела поражение в Крымской войне, Измаильский повет отошел к Турции, и беженцы-украинцы устремились в Одессу. Так маленький

Амвросий Ждаха стал одесситом.

Он закончил рисовальные курсы, сдал экстерном экзамены в гимназии и намеревался поступить в Петербургскую академию искусств, но жизнь сложилась так, что поступил Амвросий Андреевич на службу в местный земский банк и проработал там чертежником ни много, ни мало тридцать восемь лет.

Тем не менее скромный одесский служащий

Амвросий Ждаха вошел в историю мировой украин-ской культуры как создатель потрясающей популяризаторской серии открыток, пропагандировавших украинскую народную песню. В коллекции Тараса Масимюка таких открыток множество: тонко исполненные в цвете художественные миниатюры из народной жизни, настоящая жанровая графика, с текстами и нотами песен. Есть просто уникальные открытки. Вот, например, песня на слова самого гетмана Ивана Мазепы: «Ой, біда-біда у чайці-небозі, що ви в мене, чаєнята, при вбитій дорозі…».

— Все это издано в Одессе, — говорит Тарас Максимюк. — Какая полиграфическая культура, мастерство художника. Это не лубок, который распространялся в России, а высокая графика, пронизанная истинно народным духом.

В том, что Амвросий Ждаха был талантливым художником, убеждаешься и по его иллюстрациям, имеющимся в коллекции Тараса Максимюка. В Одессе было осуществлено второе издание «Черной Рады» Миколы Кулиша в художественном оформлении Ждахи. Шесть графических миниатюр из него можно было посмотреть на выставке.

Известно, что художник проиллюстрировал и полный «Кобзарь» Шевченко, разработав все художественные элементы книги, включая и портрет Тараса. Предполагалось выпустить книгу и отдельный альбом с его рисунками к ней. К сожалению, издание не состоялось, но отдельные, сегодня уже реликтовые, иллюстрации Ждахи к «Кобзарю» в коллекции Тараса Максимюка присутствуют.

Здесь же незавершенное полотно Ждахи, посвященное уходу Семена Палия в монастырь. Помните шевченковские строки из стихотворения «Чернець»: «В червоних штанях оксамитих мотнею вулицю мете»? Казак Палий, оказывается, бурно догуливал вольную жизнь и шел в монастырь, танцуя вприсядку.

Напоследок вчитываюсь в текст из газеты «Одесский вестник», рядом с которым за-ставка, исполненная Амвросием Ждахой: «Жертвуйте на памятник Тарасу Шевченко в Киеве». Тогда к столетию Шевченко планировалось не только открыть монумент Кобзарю в столице, но и создать украинскую школу в Каневе его имени. Деньги собирали всем миром. Нахожу в витрине потрясающий документ — обращение одесских евреев к согражданам с призывом поддержать это благое дело. Одесская еврейская община пожертвовала на строительство украинской школы в Каневе семьдесят два рубля. Очень большая сумма по тем временам, между прочим.

Тарас Максимюк демонстрирует документы из своей коллекции, посвященные одесской «Просвіте» и собственно Украинскому клубу в Одессе. Все они для меня открытие.

Начало ХХ века, 1905 год. Весной еще существует цензура и запрет печати на украинском языке. А осенью в результате революционных взрывов в Российской Империи вводятся демократические послабления — в Малороссии разрешается использовать украинский алфавит и распространять украинский язык. Как следствие, начинают создаваться официальные организации украинцев. Одна из первых — в Одессе. Это известная наша «Просвіта», которая ставит перед своими членами задачу поддерживать и популяризировать украинскую культуру и историю.

В коллекции Тараса Максимюка уникальнейший документ времени — первый устав «Просвіти», датированный 1905 годом.

— Такой же есть только в Одесском областном архиве, еще один экземпляр числится в фондах Одесской национальной библиотеки имени Горького (правда, его никак там отыскать не могут), есть экземпляр в республиканской Национальной библиотеке имени Вернадского, а четвертый у меня, — с гордостью говорит Тарас Иванович.

Я узнаю, что одесская «Просвіта» просуществовала лишь до 1909 года. Ее поспешили закрыть на реакционной волне, последовавшей после поражения революции 1905 года.

Но одесские украинцы принять поражение демократических свобод не захотели. Уже через год, в 1910-м, создаются две культурно-просветительские организации — Украинский клуб и «Українська хата».

В Украинский клуб — в это трудно сегодня поверить нам, одесситам ХХІ века, — сразу записываются пятьсот человек. В коллекции Тараса Максимюка списки его членов. Причем рядом с украинскими фамилиями соседствуют русские, греческие, немецкие, еврейские… То есть Украинский клуб был максимально открыт для одесситов и вел просветительскую работу во всех слоях общества.

— Посмотрите-ка на афиши, — улыбается Тарас Иванович, — любое мероприятие, связанное с украинской культурологией, обязательно сопровождается в Украинском клубе танцами до упаду. Танцевальная часть собраний длится с девяти вечера до трех часов ночи. Что тут скажешь, если украинцы любят потанцевать по-настоящему!

Членом Украинского клуба в Одессе был и Виталий Гаврилович Боровик, кстати, ставший впоследствии свекром академика Пучковской, вышедшей замуж за его старшего сына. Его жизни и деятельности в Одессе и Крыму посвящено немало документов в коллекции Тараса Максимюка. Виталий Боровик тесно дружил с Иваном Лыпой, жившим тогда в Одессе, объединяли друзей не только украинские просветительские идеи, но и политические взгляды. Оба они открыто ратовали за независимость Украины.

По доносу Виталий Гаврилович Боровик был арестован и провел пять месяцев в тюрьме, которая в те годы находилась на нынешней улице Лейтенанта Шмидта. Там он постоянно вел записи — готовил к публикации словарь украинского языка. Пять раритетных тетрадей Боровика передала Тарасу Максимюку его дочь актриса Галина Витальевна Боровик-Гловацкая. Одну из этих тетрадей, представленную на выставке, Тарас Иванович даже разрешил полистать. К сожалению, это лишь мизерная часть архива Боровика, дошедшая до наших дней. В 1937 году семидесятиоднолетний Виталий Гаврилович был снова арестован, на этот раз органами НКВД, и расстрелян как «враг народа».

Искренне жаль, что объем газетной публикации не позволяет рассказать о выставке, посвященной столетию Украинского клуба в Одессе, более подробно. С его деятельностью связаны и такие личности, как Леся Украинка, Лысенко, Коцюбинский, Карпенко-Карый, Саксаганский, Мария Заньковецкая, Соломея Крушельницкая… Украинский клуб содействовал организации в Одессе театральной студии имени Кропивницкого, которая через год была преобразована в театральный институт, давший основу первому в нашем городе Украинскому театру, носившему имя Шевченко. Одесский украинский театр в двадцатые годы находился в помещении нынешнего Русского театра. Об этом тоже рассказывают экспонаты выставки.

Были представлены на ней и книги, выпущенные при содействии «Просвіти» и Украинского клуба: проза, поэзия, переводы на украинский язык западноевропейских и американских писателей, исторические исследования. В том числе и уникальнейшая, изданная специально для простого народа «История Украины-Руси» руководителя «Просвіти» в Николаеве Николая Аркаса (кстати, грека по происхождению), которая предшествовала «Истории Украины» Грушевского.

Стоит напомнить, что выставочной деятельно-стью Тарас Иванович Максимюк занимается уже более сорока лет. Его уникальнейшие материалы экспонировались не только в Одессе и разных городах Украины, но и в России, Польше, Соединенных Штатах. Всего на его счету более трехсот выставок различной украинской тематики.

И с полной уверенностью можно констатировать, что Тарас Максимюк достойно продолжает сегодня дело первых «просвітчан» и членов Украинского клуба, несших в общество украинский дух, духовность и душевность. А еще — знания и уважение к украинской культуре и истории. Ничего не потеряно. Мы есть и нас должно быть много, не правда ли, дорогие соотечественники?