День 23 марта 1942 года навсегда запомнился тем, кому удалось выжить в аду, в который превратили Лаки крымско-татарские добровольцы вермахта.

Крымские татары должны признать свою вину и покаяться перед греческим народом. А вместо этого... на скромном памятнике, установленном за добровольные пожертвования, зияют три пулевых отверстия…

В Советское время о трагедии белорусской Хатыни знал каждый школьник. Не выпячивалась только роль украинских националистов в этом гнусном злодеянии, поскольку это могло отразиться на отношении белорусов к украинцам. Из этих же соображений не особо предавался огласке факт практически поголовного перехода крымских татар на сторону гитлеровских оккупантов.

Крымско-татарские соединения, вооруженные фашистами, несли охрану транспортных узлов, патрулировали местность и устраивали облавы на советских партизан. С мирным населением крымские татары тоже не церемонились. Свидетельством тому — история греческой деревни Лаки Бахчисарайского района, которой нынче нет на карте Крыма.

До войны Лаки населяли греки, потомки феодоритов. Плодородные земли, прекрасный климат и трудолюбие позволяли грекам получать богатые урожаи винограда, табака и других культур, поэтому Лаки были зажиточной деревней. Население не забывало о своих корнях — все прекрасно говорили по-гречески. День 23 марта 1942 года навсегда запомнился тем, кому удалось выжить в аду, в который превратили Лаки крымско-татарские добровольцы вермахта.

Малоизвестный факт — практически все крымские греки с приходом фашистских оккупантов ушли в партизаны. Так же поступили и греки из деревни Лаки. Характерно, что среди населения этой деревни не было ни одного предателя, а Бахчисарайский партизанский отряд возглавил выходец из деревни Лаки — Михаил Македонский. В других партизанских отрядах также было немало жителей деревни. Об этом знала оккупационная власть, и за свою преданность советской власти греки были всегда под подозрением.

Когда гитлеровцам удалось разгромить Бахчисарайский партизанский отряд, часть уцелевших партизан нашли убежище в Лаках. Жителям деревни было не впервой оказывать помощь раненым и изможденным воинам. И раньше греки снабжали партизанские соединения одеждой и провиантом. Зимой партизаны всегда находили в Лаках кров и медикаменты. Поэтому фашисты нагрянули в деревню и устроили тотальные обыски. Не найдя ничего подозрительного, немцы озверели. Всех мужчин (около 50 человек) отсортировали от женщин и отвели в сторону. Помогать фашистам кинулись добровольцы — крымские татары из карательного батальона Раимова. Мужчин отвели в сторону и расстреляли. Затем запылали деревенские дворы. В отсветах пламени виднелись метавшиеся фигуры людей и слышались истошные вопли. Всех, кому удавалось прорваться сквозь кордон, крымские татары хватали и живьем швыряли в костры, в том числе грудных младенцев.

По воспоминаниям жителя Лаки Юрия Спаи, которому на тот момент было 13 лет, крымско-татарские каратели привязали его тетю к кровати в пылающем доме, а ее восьмимесячного ребенка бросили в огонь. Через время кровля горящего дома рухнула и прервала жуткие крики несчастной женщины. Но этого крымским татарам показалось мало. Немногих уцелевших, в том числе и детей, они отконвоировали в Бахчисарай. После совершенного злодеяния крымско-татарский батальон прошел по городу торжественным маршем.

Когда партизаны освободили Бахчисарай, до прихода советских войск оставалось менее суток. Легендарный командир Южного партизанского отряда грек Михаил Македонский приказал вешать подлых карателей на стенах Ханского дворца.

Сегодня крымские греки, выходцы из Лаков и их потомки, ждут того часа, когда они смогут вернуться в родные места и возродить сожженную деревню. Для этого требуется лишь помощь со стороны властей. Однако первый заместитель председателя Верховного Совета Крыма Ильми Умеров ответил, что, по его сведениям, депортированные греки уже обустроены и причин для возрождения сожженных Лаков нет. В то же время многие греки готовы хоть завтра добровольно переехать на родину предков и приняться за обустройство бывшей деревни.

Негативное отношение Ильми Умерова к грекам и к истории деревни Лаки не случайно. Сказывают, будто деятели крымско-татарского меджлиса имеют виды на плодородные долины Лаков, несмотря на то, что крымские татары в тех местах никогда не жили и ничего не созидали, а напротив, только жгли и убивали. Но теперь меджлис требует, чтобы эти земли были отданы под крымско-татарские крестьянские хозяйства. Кроме того, некоторые старожилы рассказывают, что одним из отрядов крымско-татарских карателей командовал… не кто иной, как дед Ильми Умерова. Сегодня Ильми Умеров называет это наглой ложью и гнусными домыслами. Но так уж у крымчаков повелось: на любое обвинение в сотрудничестве с фашистами они поднимают вой, что это враки и выдумки, как будто советским, а за ними украинским и российским историкам нечем больше заняться, как измышлениями на тему крымско-татарского предательства. Измышлять ничего не надо. Достаточно поговорить с выходцами из Лаков и другими крымчанами, очевидцами событий Великой Отечественной войны.

Тем временем по сведениям издания «Крымский репортер», «несколько лет назад простой металлический памятник с красной звездой, поставленный на месте расстрела жителей Лаков, был осквернен и уничтожен неизвестными вандалами. Версия, что там побывали охотники за металлом, малоубедительна. Не стали бы «металлисты» тащиться через горы и долины за небольшим куском железа».

Обозреватель журнала «Русский мир» приводит слова одного их жителей Лаков, чудом уцелевшего в далеком 1942 году: «Денег на установку достойного памятника православным грекам не хватает. «Мусульманский» Рескомнац находит средства только на нужды крымских татар. А всем нам, незаконно выселенным в далеком сорок четвертом нужно собраться. И крымские татары должны признать свою вину и покаяться перед греческим народом». А вместо этого... на скромном памятнике, установленном за добровольные пожертвования, зияют три пулевых отверстия. Жители окрестных сел, понижая голос до шепота, говорят: «Татары прострелили!». Пока же местные монахи, обосновавшиеся в частично уцелевшей древней церкви, рассказали, что «сюда зачастили «лица восточной национальности», которые угрожают отшельникам и требуют убираться с их «исконной земли». Осквернили памятник погибшим, стреляют, ранили одного инока».

А сам Ильми Умеров заявил, что 9 Мая для него вовсе не праздник. В статье, посвященной отношениям крымско-татарских лидеров с нынешней властью в лице Виктора Януковича, размещенной на странице организации «Единая Русь», сообщалось, что Ильми Умеров публично заявил о нежелании «посещать памятники советским воинам. Пусть 9 Мая государственный праздник, личные взгляды и национальные отношения для него выше должностных обязанностей и ценностей государства». Поэтому не удивительно, что Ильми Умеров поддержал в свое время инициативу меджлиса по перезахоронению в Бахчисарае останков Мустафы Эдиге Кырымала — фашистского прихвостня, который в годы Великой Отечественной войны представлял интересы крымских татар перед властями нацистской Германии и участвовал в работе подконтрольного немецким оккупационным властям мусульманского комитета. Буквально через полгода после нападения гитлеровской Германии на СССР, в декабре 1941 года, сей господин прибыл в Берлин, где из крымско-татарских эмигрантов пытался создать национальное представительство, лояльное нацистской Германии. В ноябре-декабре 1942 года появился в оккупированном Крыму и вошел в состав Симферопольского мусульманского комитета. В январе 1943 года Мустафа Эдиге Кырымал был официально назначен оккупационными властями на должность председателя Крымско-татарского национального центра. С ноября 1943 года Кырымал трудится на благо Великой Германии в Крымско-татарском бюро при Министерстве оккупированных восточных областей. В марте 1945 года Кырымал и его центр признаны правительством Третьего рейха единственными официальными представителями крымских татар. После разгрома нацистов Кырымал осел в Западной Германии. Там, под американским протекторатом, ему не грозила выдача советским правоохранительным органам. Его русофобские таланты пригодились его покровителям. С 1954 по 1972 гг. Кырымал трудится в Институте по изучению истории и культуры СССР в Мюнхене. Там же он выпустил книгу «Национальная борьба крымских тюрок», где место злодеев отведено русским, а место праведников — крымским татарам. Сегодня труды Кырымала публикуются и распространяются т. н. Международным комитетом по Крыму со штаб-квартирой в Вашингтоне. Напряженные отношения между крымчаками и русскоязычными жителями полуострова отвечают стратегическим интересам Вашингтона в Черноморском регионе.

В мае 2007 года гроб с останками Кырымала, скончавшегося в 1980 г. в Германии, был доставлен в Бахчисарай, где на территории, прилегающей к Зынджырлы-медресе, и был перезахоронен. Активисты меджлиса провозгласили его «выдающимся государственным деятелем крымско-татарского народа». Однако не все согласились с такой формулировкой. Так, депутат Верховной Рады Леонид Грач назвал мероприятие «профашистской акцией». Последовали гневные возмущения от других политиков, для которых фашизм и звание выдающегося деятеля — понятия несовместимые.

Не приемлет квази-фашистскую идеологию крымско-татарского меджлиса не только русское население Крыма, но и крымские греки. Слишком живы еще воспоминания о кровавых злодеяниях крымцев в составе полицейских формирований Третьего рейха. Но, к сожалению, пока крымским татарам удается умело спекулировать на факте сталинской депортации и изображать из себя невинных жертв «кровавого режима». На вопрос «Что же нужно было сделать советскому руководству в 1944 году, когда крымская земля пылала под сапогами фашистских захватчиков, а времени на раздумье не было, дабы ослабить внутреннюю агентуру гитлеровцев в тылу Красной армии?» наши политические деятели предпочитают не отвечать. В угоду политкорректности и из-за боязни потерять голоса крымско-татарских избирателей. Но нужный ответ знают все. А истошные вопли западных правозащитников по этому поводу не более чем фарс. Они почему-то забывают упомянуть, что с началом войны императорской Японии против Соединенных Штатов все граждане США японского происхождения (120000) были интернированы в специальные лагеря. Президент Франклин Рузвельт санкционировал интернирование, подписав 19 февраля 1942 года Чрезвычайный указ № 9066, который разрешал военным властям определить «зоны выселения» и перемещать из них любых лиц. В результате все граждане японского происхождения были выселены с тихоокеанского побережья, в том числе из Калифорнии и большей части Орегона и Вашингтона, в лагеря для интернированных. Даже те, у кого была всего 1/16 часть японской «крови», могли быть выселены в лагеря.

В 1944 году Верховный суд США подтвердил конституционность интернирования, аргументировав это тем, что ограничение гражданских прав расовой группы допустимо, если того «требует общественная необходимость». И это тогда, когда война полыхала в десятках тысяч миль от американского побережья! Что было бы, если бы японцам удалось высадиться на территорию Соединенных Штатов, а местное население японского происхождения принялось бы помогать захватчикам, расстреливая местных жителей и сжигая деревни и города? Думается, не до «демократических» церемоний было бы тогда Вашингтону и всех японцев просто-напросто уничтожили бы. Так американское правительство поступило в свое время с индейцами, которые посмели вести против белых партизанскую войну. В 1948 году интернированным японцам была выплачена частичная компенсация за потерю собственности, однако большинство из них так и не смогли полностью возместить убытки.

Крым лихорадит, и еще долго будет лихорадить. Не все заинтересованы в мирном разрешении противоречий, возникающих между русскоязычными и крымскими татарами. Слишком велика вовлеченность третьих сторон в процесс нагнетания напряженности на полуострове. Это прекрасно знают лидеры крымско-татарского меджлиса. Мустафа Джемилев уже открыто заявлял, намекая на русских, что в случае открытого противостояния с крымскими татарами «никто до России добежать не успеет». Западные правозащитники, как всегда, «не заметили» этих угроз. Поэтому и русским, и крымским грекам поддержки ждать неоткуда. Им приходится самим бороться за правду и за память о невинно убиенных предках.