На страницах печатных СМИ, на телевидении, даже в судах не утихает дискуссия о целесообразности, пользе (или вреде) тестирования как метода оценки знаний при поступлении в высшее учебное заведение. Главным аргументом в этих спорах сторонники тестирования выдвигают возможность устранения коррупции в сфере образования, которая якобы настолько поразила эту отрасль, что многие достойные претенденты не могут поступить в вуз. Этот довод, конечно, имеет право на существование и не должен остаться без внимания. Но надо проанализировать и другую сторону этой проблемы, подойти к ней системно, разносторонне, без предубеждений

Надо искоренить коррупцию в вузах! А как с качеством образования?

Я вспоминаю одну историю из курса ме-неджмента, который я читаю студентам факультета экономики и менеджмента Международного гуманитарного университета. Одна российская фирма занималась продажей в странах СНГ бумаги финского производства. Однажды финны предложили вдвое большую, чем обычно, партию и по цене, вдвое меньшей, чем в предыдущих сделках. Возможно ли отказаться от такого предложения?! Долго не рассуждая, в предвкушении больших доходов радостные предприниматели согласились на сделку. И что же произошло? Во-первых, потребовалось вдвое больше транспортных средств, которых у незадачливых покупателей не оказалось; пришлось обращаться к аренде, что привело к дополнительным расходам. Во-вторых, потребовалось вдвое больше складских помещений — и снова непредвиденные затраты. В-третьих: Одним словом, всего потребовалось «вдвое больше», что привело к большим дополнительным издержкам. В конечном счете фирма понесла значительные убытки — вместо ожидаемой прибыли. Почему так получилось? Потому что руководители, принимавшие решение о сделке, мыслили несистемно — вырвали лишь один эпизод из цепочки необходимых действий и ему начали молиться. Не так ли получается и с тестированием? Предположим, что с его помощью мы избавимся от коррупции в вузах, но не перенесется ли она просто в другие места, где не было «плана борьбы с коррупцией»? В центры тестирования, например? Или в средние профессиональные учебные заведения, куда в этом году хлынул поток абитуриентов после 9-ти классов — чтобы избежать 12-летки и, по свидетельству поступающих, — процедуры тестирования? (Между прочим, нынешние абитуриенты называют ее «зовн_шн_м незалежним катуванням». Прислушайтесь к этому «гласу народа»:)

Какие еще последствия будет иметь отказ от традиционных в нашей стране вступительных экзаменов и замена их тестированием? Акцент и в школах, и в индивидуальной подготовке смещается с целенаправленного изучения предметов на механическое заучивание ответов на тестовые вопросы. То, чем всегда была сильна и славилась отечественная школа — высочайшим (!) качеством образования, — оказалось на обочине педагогической практики. Складывается впечатление, будто какая-то злонамеренная сила делает все, чтобы вымести из нашей жизни все достижения, которыми мы законно гордились раньше, и качество образования в первую очередь. Между тем при принятии решения о введении тестирования надо было подойти к нему системно, что, в частности, предполагает расстановку акцентов, определение приоритетов. Вопрос же перед обществом поставлен однозначно: надо искоренить коррупцию в вузах! А как с качеством образования? Спасибо новому министру Дмитрию Табачнику, который во время пребывания в Одессе впервые от имени своего ведомства сказал: «Главное — качество!» Конечно, сторонники тестирования нам объясняют, что качество не пострадает, если мы начнем решительно бороться с коррупцией. Но это далеко не так, о чем мы будем говорить дальше. Коль скоро речь идет о системе образования, то, конечно же, на первое место надо ставить достижение высокого качества образования. Качество и коррупцию нельзя сопоставлять как категории, принадлежащие понятиям разных уровней. Именно качество образования определяет будущее страны. С коррупцией, без всяких сомнений, бороться надо, но бороться системно, а не только в образовании. Коррупция — общенациональное зло, ее надо искоренять повсеместно, а не ограничиваться локальными (в одном ведомстве) мерами.

Реальная жизнь не ставит вопросов в форме тестовых заданий...

А теперь, снова-таки в рамках системного подхода, рассмотрим эту проблему с другой стороны, возможно, неизвестной читателю. То, о чем я буду говорить, не новость в отечественной науке, но — до последнего времени — только на феноменологическом (экспериментальном) уровне. Вот истина, знакомая и понятная всем со школьных времен: для того, чтобы знать предмет, его надо изучать и для лучшего усвоения повторять. Есть такая наука — нейробиология, которая занимается изучением процессов, происходящих в головном мозге. Создание метода компьютерной томографии произвело настоящий переворот в нашем понимании этих процессов. Это новое знание имеет непосредственное отношение к обсуждаемой проблеме качества образовательного процесса. Исследования показывают, что чем чаще мы задействуем ментальные процессы, тем сильнее они становятся. Чем чаще я играю на скрипке, тем сильнее становятся нейронные связи в мозге, необходимые для этой игры, и тем лучше работают мои пальцы. Чем чаще я использую определенные мыслительные процессы, тем более привычными они для меня становятся. Чем больше я думаю о чем-то, тем больше это начинает формировать мою «мыслительную среду». Или иначе: чем больше я думаю, тем становлюсь умнее. Как занятия гимнастикой наращивают определенные группы мышц, так «думание» усиливает наши мыслительные процессы. По окончании университета выпускник не только готов к профессиональной деятельности, он становится умнее — в типичном случае он умеет лучше думать — в результате значительных умственных усилий при усвоении учебных дисциплин. С этой точки зрения тестирование, направленное главным образом на запоминание, а не осмысление и понимание, умнее не делает.

И еще одно обстоятельство, открытое компьютерной томографией, свидетельствует против тестирования. В человеческом мозге между нервными клетками существует множество связей, которые организуются в некоторую иерархическую систему. При этом сети «более высокого порядка» с большим количеством связей определяют активизацию сетей «более низкого порядка». Изменения, происходящие в сетях более высокого порядка, являются более устойчивыми и целостными, чем изменения, возникающие на более низком уровне. С практической точки зрения это означает, что если мы правильно выберем «большую идею», то все остальное «приложится». Идея запоминания — это идея более низкого порядка, чем идея понимания: она и быстрее «выветривается», и примитивизирует личность.

Из всего этого следует однозначный вывод: тестирование — не та «идея», единственно на которой должен строиться образовательный процесс. Оно может быть только одним из методов, годных, например, для текущего контроля. Подведение итогов обучающего процесса должно быть таким, чтобы оно нацеливало на «большую идею» — получение стойких знаний, необходимых в реальной жизни. А она не ставит вопросов в форме тестовых заданий:

Я вполне могу представить себе картину, когда завтра ко мне подойдет преподаватель N и скажет: «С нового учебного года я отказываюсь от механистического подхода, заложенного в оценке степени подготовки студентов автоматическим выставлением зачетов только за то, что они посетили все занятия. «Автоматы» должны и будут выставляться, но лишь активным студентам, проявившим себя с лучшей стороны на семинарских занятиях — тем, кто готовился к занятиям, выступал, комментировал. Студент должен освоить мою дисциплину как единое целое и показать знание предмета, а не остаться с отдельными несвязанными фрагментами, которые шевелятся в памяти как воспоминание от семинарских занятий. Только при таком подходе томографическое исследование моих студентов покажет, что они стали более умными — и одновременно знают предмет. В любых ситуациях будущей жизни они смогут полагаться на ум, который развили собственными усилиями, а не на память, которая легко может подвести — и все мы знаем, как часто это происходит:».

У меня есть мнение по этому поводу, и оно вам теперь известно. А что вы думаете относительно поднятой проблемы?..

Николай КОВАЛЕНКО, ректор Международного гуманитарного университета,заведующий кафедрой менеджмента, доктор физико-математических наук, профессор ,«Слово»