...Сижу дома. Тишина. Как вдруг округу оглашает до боли знакомый голос... кого бы вы думали? А нашего мэра — Эдуарда Гурвица. Отчетливо слышно каждое слово — голос монотонно повествует о важности платить за коммунальные услуги. Ну, думаю, кто-то из соседей врубил на полную громкость «Круг» или РИАК. Раньше, правда, такого не наблюдалось, но может, квартиру снял кто-то из пиарщиков мэра и таким образом несет информацию в массы? После каждой фразы раздаются бурные аплодисменты, толпа ликует. Нет, тут явно что-то нечисто. Выхожу во двор — картина маслом. В центре двора стоит Гурвиц в окружении каких-то оптимистов в штатском, загримированных под простых одесситов, из соседей только три-четыре знакомых лица. Так кто ж аплодирует? Оказывается, Гурвица привезли не только вместе с массовкой, но и с аппаратурой — аплодисменты и прочие звуки ликования толпы несутся из динамиков. Тут же видеокамера с придворного телеканала (разве что цыган с медведями не хватает), оператор берет нужный ракурс... А потом по телевизору мы видим одесского мэра в окружении бьющейся в экстазе толпы, которая чуть ли не поет ему осанну, лобызает руки и непонятно за что говорит «Спасибо».

ПРОЩАЛЬНАЯ ГАСТРОЛЬ

Странно, но ни пять лет назад, ни два года назад — да вообще никогда! — Гурвица мы в нашем дворе не видели. Хоть и постоянно писали во все мыслимые инстанции с просьбой спасти наш двор, памятник архитектуры, от разрушения. Понятно, что голова «для понту» спохватился перед выборами. Понятно, что так сейчас поступают не только кандидаты в мэры, но и депутаты-мажоритарщики. Они приезжают во дворы, «мечут» гречку и трындят: «Починим, построим, восстановим, заасфальтируем, накормим, обогреем!». Понятно также, что в большинстве случаев это всего лишь обещания... Но Гурвиц даже не обещал. Он даже не произнес каких-то обнадеживающих общих слов вроде «Кризис, но мы выстоим», «Все будет хорошо». Нет, он читал собранной массовке мораль, которую, по всей видимости, заучил еще двадцать лет назад. Дескать, ЖКХ оттого пришло в упадок, что за услуги ЖКСам платят только несчастные пенсионеры, а богатые буржуи отказываются платить — оттого и не на что дома ремонтировать. О том, что его спич давно устарел морально, говорит тот факт, что раньше эти «услуги» хотя бы оказывались, пусть и плохо. Сейчас же мы имеем парадоксальную ситуацию — услуг нет вообще, а плата за них в десятки раз больше, чем в те времена — в начале девяностых, когда Гурвиц еще любил хаживать в народ.

А продлилось мероприятие минут 15. В конце помощник мэра записал пожелания жильцов: у кого, мол, какие нужды — поможем. Правда, собралось пожеланий почти ничего. Ведь у подставных, ясно, таковых не было. А местные три отказались жаловаться— зачем, ведь разве можно успеть капитально отремонтировать дом за две недели до выборов? И если кто и будет помогать, то уже точно не Гурвиц. За сим мэр поспешно покинул двор, за ним удалилась и подставная толпа. И действительно — сколько еще дворов надо объехать. Сколько антреприз показать. А аппаратура тяжелая. А телевизионщикам на монтаж. А мэру, этому артисту больших и малых театров, разве не тяжело — произносить одно и то же перед одними и теми же лицами? Смотреть на обшарпанные фасады с трещинами, стоять посреди колдобин? Поистине адская у мэра работа. Пора бы и на покой.