ДИРЕКТОР Института хирургии и трансплантологии АМНУ имени Александра Шалимова Юрий ПОЛЯЧЕНКО рассказал «Делу», почему двое ведущих хирургов были задержаны и какое отношение они имеют к делу «черных» трансплантологов.

— Скандал с так называемыми «черными» трансплантологами в Институте Шалимова имеет давнюю историю, недавно его снова освещали в новостях. Расскажите, с чего это началось?

— Все началось с выемки документов сотрудниками МВД. Они пришли в институт, сказали, что расследуют дело о незаконной трансплантации почек и наши сотрудники в этом подозреваются. Также они попросили не афишировать процедуру выемки документов, чтобы не было скандала, а врачи смогли бы остаться на своих местах и дальше работать. Были изъяты все истории болезней, анализы доноров и реципиентов, персональные компьютеры врачей.

Кроме того, МВД проводило обыски и в квартирах наших хирургов. У одного из них была изъята крупная сумма денег. Однако он подтвердил законность их происхождения: накануне продал дачу тещи и квартиру матери. Все документы он предоставил милиции.

— Но в реестре судебных решений последнее дело о «черных» трансплантологах датируется 2007 годом. Тогда вы еще не работали в институте.

— Вообще все это началось три года назад. В уголовном деле фигурировал некий посредник по фамилии Зис. Это дело длилось очень долго: то возникало в СМИ, то снова пропадало из поля зрения. Наши хирурги ходили на допросы, но не как фигуранты дела, а как специалисты в трансплантации органов. 5 августа этого года начальник департамента по борьбе с киберпреступностью и торговлей людьми МВД Украины Юрий Кучер обнародовал информацию о том, что и сотрудники нашего института к этому причастны («Юг» об этом рассказывал. — Ред.). Вобщем, все это для нас было шоком, институт до сих пор трясет, обстановка очень напряженная. Многие не понимают, что вообще происходит.

— Как отреагировало на обвинения правоохранителей руководство института?

— Когда скандал уже начал набирать обороты, мы провели в институте служебное расследование. Как оказалось, не все было чисто. Не хватало каких-то договоров, копий бумаг и так далее. Хирурги получили выговор.

Также мы полностью сменили состав этической комиссии в нашем институте, которая перед каждой трансплантацией проверяет родство донора и реципиента. Ранее комиссия работала только на бумаге, реальных бесед с родственниками не проводилось, поскольку мы доверяли друг другу. Хирурги приводили людей, говорили, что они родственники, комиссия подтверждала, что это так, не видя людей в глаза. Мы начали ревизию, и сейчас комиссия работает нормально. Кроме того, мы написали письмо в Минздрав с просьбой урегулировать ряд нормативных актов в вопросе подтверждения родства, поскольку там очень много белых пятен, способствующих манипуляциям.

— А не проще ли сделать анализ ДНК, чтобы установить родство?

— Нужно серьезное оборудование. Кроме того, анализ ДНК не подходит, потому что он проверяет чистое родство. А если орган для пересадки дает тетя или двоюродная бабушка?

— Народные депутаты, входящие в Комитет по здравоохранению, так и не смогли объяснить нам, в чем же все-таки обвиняют ваших сотрудников. Глава комитета Татьяна Бахтеева предположила, что им инкриминируют проведение трансплантаций в одной из частных клиник Баку, а экс-министр здравоохранения Юрий Гайдаев сказал, что задержание связано с тем, что они не имели права искать доноров за деньги пациентов.

Тем временем, согласно закону Украины, любая трансплантация органов не от родственника к родственнику или не трупная является нелегальной. Так в чем же все-таки подозревают ваших хирургов?

— У меня с подозреваемыми произошел очень жесткий мужской разговор. Это было еще летом. Они мне тогда, к сожалению, как я сейчас понимаю, не сказали всей правды. Говорили, что у них есть лицензия на проведение трансплантаций в одной из частных клиник Баку. Они мне сказали, что пациенты этой клиники показывали документы, подтверждающие родство с донором (хотя законодательство Азербайджана разрешает трансплантацию не от родственника к родственнику. — Ред.). Они не признались мне, что работали втемную. Но уже после показаний, которые получили правоохранительные органы, стало понятно: они знали, за что работают и как. И получается, участвовали в этой преступной схеме. Правда, я не знаю, насколько глубоко они в нее вошли.

— Как ваши врачи вышли на эту частную клинику в Баку?

— Без понятия. У нас год назад произошла одна ситуация, и я не знаю, как наш институт вообще пронесло. Наши хирурги, которые сейчас в статусе подозреваемых, привели в институт двух собственников этой частной клиники из Баку. Они пришли с тем, чтобы официально заключить договор о сотрудничестве, чтобы наши специалисты могли ездить, обучать своих коллег трансплантации. Для нас это было интересно, потому что мы получали живые деньги.

Наши юристы отработали этот договор и со своими замечаниями отправили в Баку. Но те почему-то не захотели его подписывать. И слава Богу, как я сейчас понимаю. Потому что, подписав его, мы бы помогли им легализовать то, что они делали. И деятельность всего института была бы незаконной. В результате они частным образом договорились с врачами, сделали им лицензию и так наладили работу.

— Кроме двоих задержанных и одного в статусе свидетеля, других подозреваемых у МВД нет?

— Пока нет, и я надеюсь, больше не будет. Но этого хватило. Ребята, которых задержали, незаменимы в институте. Зачем их нужно было закрывать?! Могли бы взять подписку о невыезде, мы бы гарантировали, что они никуда не скроются, а будут стоять и оперировать. Никто ведь от следствия не убегал! И вообще, это не те люди, которых нужно держать в тюрьме, от них зависят жизни других людей. Если виноваты — пусть отвечают. Но степень вины хирурга и, к примеру, сексуального маньяка — очень разная.

— Министр внутренних дел Анатолий Могилев обещал отпускать их на операции. Он отпускает?

— Пока официально никто никого не отпустил. И как их можно отпускать на операции? Что — человек сидит в тюрьме, а утром идет оперировать?! У него руки трястись будут! Поэтому я подписал ходатайство измененить меру пресечения на подписку о невыезде.

— Судя по заявлениям МВД, донорами выступали в основном граждане Украины и Молдовы.

— Нет, не только. Были, как мне рассказывали, и израильские арабы. Приезжали израильтяне якобы со своими родственниками. Мне почему-то кажется, что «родственники» были мусульмане. Потому что израильтянин не отдаст почку чужому человеку за какие-то двадцать тысяч евро. Там ментальность другая и социальное обеспечение тоже.

— Разрешена ли в Украине пересадка органов иностранным гражданам?

— Конечно. Для них есть повышенный тариф как для иностранцев. В среднем операция по пересадке почки для иностранца стоит в Украине сто пятьдесят тысяч гривень. Эти деньги идут официально в кассу института. На них, насколько я знаю, в 2007 году, когда прооперировали десять больных, было закуплено хорошее оборудование. Но что хирурги получали в карман в качестве гонорара, я не знаю. Кроме того, тогда не подтвердилось, что операции были проведены незаконно. Тем более что врач не должен лично проверять родство. Приносили заверенный нотариусом документ, доверенность или решение суда, которые подтверждали родство, и шли на операцию.

— Ваши хирурги самостоятельно искали доноров?

— Нет. Насколько я знаю, эти работы выполняли посредники. А врачи просто приходили и оперировали.

— Сколько всего было проведено трансплантаций органов в институте за послед-ние три года?

— Около двух сотен.

— Сколько из них были незаконными?

— До окончания следствия мы считаем, что на территории нашего института все операции были проведены законно. Сейчас, насколько мне известно, следствие отрабатывает, были ли законными операции, проведенные в Баку.

— Сколько иностранных граждан вы оперируете в год?

— Не считая тех десяти пациентов в 2007 году, три-четыре человека в год. Должна была приехать группа больных израильтян из семи человек где-то полгода назад. Они вели переговоры с нашими хирургами, а те, в свою очередь, поставили меня в известность. Работа по анализам и подбору доноров уже была на то время проведена, но я почему-то не рискнул. Чувствовал: не нужно этого делать. Хотя меня уговаривали, что институт заработает деньги, меня смутило, что больных — целая группа. Кроме того, их привел посредник, но я его не видел — он ждал в коридоре. Поэтому я ответил нашим хирургам, что у нас хватает соотечественников, ждущих операций, и закрыл эту тему.

— Эти пациенты поехали в Баку?

— Я думаю, это был уже период, когда никто никуда не ездил. Поскольку через месяц после этого произошла выемка документов.

— Кроме операций в Баку, где еще они могли оперировать?

— Везде. Эти хирурги — профессионалы, у них была лицензия. Чтобы вы понимали: таких специалистов в Украине пять человек, один из них заканчивает писать докторскую диссертацию. Каждый из этих хирургов делает по тридцать трансплантаций в год! После их задержания отделение остановилось. Мы вынуждены посылать наших пациентов в Донецкий и Запорожский центры трансплантации. Вообще, вся эта ситуация может надолго отодвинуть отечественную трансплантологию…

— А правоохранительные органы вас на допросы вызывали?

— Нет пока что. Тем более что я возглавил институт уже после 2007 года, когда проходили операции, по которым идет следствие.

— Когда эта история была предана огласке, сначала показалось, что это политический заказ, с помощью которого вас хотят выжить из института.

— Нет. Если кому-то неудобно, что я возглавляю институт, меня просто могут вызвать и сказать: «Пиши заявление». Я напишу. Хотя не исключаю, что эту историю могут использовать как политический заказ. Разве мало желающих возглавить институт?

— Как думаете, какая судьба ждет ваших хирургов?

— Я отдаю себе отчет в том, что они нарушили закон. Но нужно понимать, что они врачи-профессионалы, спасающие жизни других. И им нужно дать шанс, чтобы они, как говорят, кровью искупили свою вину, чтобы стояли день и ночь, оперируя, и за свои деньги покупали больным препараты.

— То есть вы предлагаете приговорить их к исправительным работам в Институте имени Шалимова?

— Да, уверен, это будет правильно с точки зрения морали и закона.