Этого человека легко и просто отрекомендовать – ведь большая часть его «объективки» абсолютно уникальна. Судите сами: единственный из писателей – уроженцев Одессы послереволюционного периода, получивший известность, не уезжая из родного города. Автор единственной книги, вышедшей в Одессе (и на Украине!) рекордным тиражом в 155 тысяч экземпляров – романа «Чужая осень».

Валерий Смирнов стал первым из всех одесских писателей, чьи книги в их родном городе издавались стотысячными тиражами. Автор 50 книг, суммарный тираж коих превышает три миллиона экземпляров — рекорд, никем из живущих и пишущих в Одессе и на Украине непревзойденный. По праву его называют самым читаемым автором Украины из наших современников на всем русскоязычном пространстве... Недаром персоналия «Валерий Смирнов» есть в двух фундаментальных трудах — энциклопедии «Русские писатели. Современная эпоха» (изд. «Литературная Россия», 2004 г.) и трехтомнике «Русская литература сегодня» («Время», 2008 г.). Статьи о его творчестве публикуют столь авторитетные издания, как «Книжное обозрение» и «Книжный Петербург», а желающие взять интервью специально едут в Одессу из Москвы, Питера, Таллинна, Минска... И в то же время наблюдается нечто странное: на Украине, не говоря уж об Одессе, — практически полное замалчивание, не считая иных хамских пасквилей да нескольких телепередач на одесском ТВ! К чему бы это, спросите вы? Отвечу небольшой цитатой из его последней книги «Крошка Цахес Бабель»: «...сильно рассчитываю, что сам пан президент Ющенко наградит меня Шевченковской премией, а городской голова Одессы Гурвиц, состоящий в одной партии с фармазоном Ющенко и орденоносцем бабой Параской, подарит мне шмат земли размером больше жябячьего скока на побережье и назовет моим именем бульвар за одесскоязычной Долинкой имени народного артиста Украины и заслуженного артиста России Жванецкого».

Прошу заметить — это было написано и опубликовано задолго и до президентских, и мэрских выборов... Смирнов остро неполиткорректен. Он пишет то, что думает и чувствует, не сверяясь с сиюминутной выгодой и конъюнктурой, как иные наши «инженеры человеческих душ», порой читающие свои опусы перед сановными... лицами хоть в бане, хоть на попойке. Мудрено ли, что в его жизненном багаже нет ни званий, ни титулов, ни всяческих премий и регалий, равно как и членского билета «спилки пысьменныкив»... Зато хватает недругов и завистников.

Впрочем, друзей, почитателей и поклонников все-таки куда больше. От Одессы — до Москвы, Сибири, и заокеанских городов и весей. Иначе — его книги не расходились бы со скоростью жареных пирожков времен нашей юности! Как в один день был продан весь первый тираж «Крошки Цахеса Бабеля»...

Пожалуй, его смело можно назвать человеком, делающим свою судьбу собственными руками. Филолог (выпускник ОГУ) по образованию, журналист, спортсмен-рапирист (КМС), завзятый рыбак и охотник, во времена перестройки Валерий издал первую свою книгу и... ударился в бизнес. Тот удивительный, непредсказуемый и полный опасностей бизнес конца 80-х, что с таким смаком описан в его криминальных и сатирических книгах. Причем, чисто одесский, предприимчивый и изобретательный ум давал ему возможность стать, мягко говоря, состоятельным человеком. Но... в 93-м он резко меняет жизнь, переходя на положение профессионального писателя. Как сам он говорит: «Если работа мешает рыбалке и охоте — завязывай с... работой». Просто в один прекрасный момент он понял, что «делание денег» превращает человека в «раба лампы», лишая его и нормальной жизни, и нормальных людских отношений... И последовал примеру героя своего любимого писателя Джека Лондона, Элама Харниша из романа «Время не ждет», в одночасье бросившего закабалившее его дело.

Многие ли могут остановиться в этом безумном беге, достигнув определенной ступени обеспеченности, и выйти из игры, не гонясь за огромными деньгами и заморскими виллами? Тем более — имея все шансы и будучи востребованным. Но он такой, какой есть. «Без понтов».

Почти два десятка лет Валерий ведет свой образ жизни, проводя этак 11 месяцев в году на рыбалке и охоте, изобретая и апробируя уникальные блесны, мормышки и прочие рыболовные приспособления, и щедро одаривая ими коллег по увлечению. А заодно — снабжая и рыбой, и дичью друзей и знакомых... Полушутя он говорит, что лучше всего умеет ловить рыбу... Книги же пишет в «свободное от основного занятия время». Причем, судя по результатам — не без успеха! Особенно, учитывая то, что большинство из них изданы в Одессе — явление в наше время абсолютно уникальное! Не писатель из «провинции» едет в столицы, смиренно предлагая свои опусы господам издателям, — книготорговцы России буквально с руками отрывают его уже готовые книги! Хотя в последние лет десять, когда Смирнов уже стал знаковым «брендом», его переиздают и московские издательства. Но имя-то он сделал здесь, доказав на своем примере: вовсе не обязательно уезжать из Одессы, как твердят иные «знатоки», чтобы реализоваться. Главное — хотеть и уметь.

Более того, в середине девяностых «киты» московского издательского бизнеса заметили «талант из глубинки» и предложили ему переехать в Первопрестольную. Хорошая квартира за их счет, обильные гонорары и соответствующая «раскрутка», требующая в наше время шестизначных сумм отнюдь не в национальной валюте... Заметим — было это задолго до появления «феномена Донцовой». Смирнов отказался. Простите за «высокий штиль» — но Родина, его Одесса, ему дороже суетной славы и громкого успеха. И это не поза, это — редкое в наше суматошное и меркантильное время умение не плыть по течению и не гнаться за тем, что для иных — предел мечтаний... К тому же, ну какая там рыбалка и охота по сравнению с нашими краями! Да и платанов на Пушкинской, и тех камней мостовой, что роднее настоящему одесситу всех благ рая земного, там не найдешь. Не говоря уж о личной свободе, которая для него превыше всего...

Его книги всегда удивляли меня сочетанием вроде бы несочетаемого: острой иронии, доходящей до сарказма при описании иных реалий нашего города, и в то же время — затаенной нежности к нему, щемящей ностальгии по ушедшему и уходящему, утекающему, словно пыль меж пальцев или мелкий песок в песочных часах. Тех часах, что не перевернешь... Это свойственно и серии детективов, начатых «Чужой осенью», и одесским плутовским романам о похождениях обаятельных жуликов — «Операция Гиппократ», «Гроб из Одессы», и новеллам-легендам из сборников «Таки да!», «Или!», «Картина»... Смирнов умеет сплести воедино и жесткий криминальный сюжет, и форменный парад смешнейших аттракционов, фарсовых персонажей и ситуаций и... тонкое знание истории Одессы, ее духа, традиций и языка. Впрочем, отнюдь не только Одессы. За легким, порой ерническим текстом зачастую кроются серьезнейшие познания истории и культуры всемирной. Просто автор не из тех, кто любит выставлять их напоказ, кичясь своей «начитанностью». Многие его книги — плод кропотливой работы с источниками, порой редкими и редчайшими. Еще до эпохи Интернета, когда на поиск маленькой цитаты требовались порой недели труда в библиотеках! Особенно заметно это в двухтомном романе «Коготь дьявола», который Валерий Смирнов не переиздавал, считая его перенасыщенным историческим материалом. Я же уверен, что эта книга достойна стать на полку рядом с «Маятником Фуко» Умберто Эко или «Словарем Ламприера» Лоренса Норфолка — всемирными интеллектуальными бестселлерами... На мой взгляд, в ней найден ответ на пресловутый «еврейский вопрос», причем ответ умный, справедливый и безупречно аргументированный. Не говоря уж о блестящих кусках, посвященных Городу, как называет он Одессу, следуя за Булгаковым, именовавшим так родной Киев... Что трагическая сюжетная линия времен Гражданской войны, что едкие и смешные до одури шаржи на «пысьменныкив» времен перестройки.

Но и многие другие книги Смирнова отнюдь не чистая развлекаловка, хотя их читают в поездах и на пляжах. Только иные читатели и критики не замечают многослойности текста, скрывающего в себе серьезные мысли и идеи... Да, часть книг Валерия относится к «хорошей плохой литературе» — детективному жанру по определению его классика, Гилберта Кийта Честертона. Но жанр и форма — отнюдь не самоцель автора.

И конечно же — язык! Тот язык, за который его только ленивый из числа умствующих «профессиональных одесситов» не обвинял в «профанации», «оригинальничанье» и использовании блатного жаргона. Еще бы, ведь он отличается от языка САМОГО Бабеля, писателя, несомненно большого, но превращенного посмертно в фетиш и удавку иными «конторами», претендующими на монопольное право владения «одесскостью» во всемирном масштабе...

В начале нового века и тысячелетия Валерий Смирнов взвалил на себя неподъемный груз. За последние годы он создал истинную энциклопедию одесской жизни и языка. От покетбука — до объемистого четырехтомника. Целая серия «Полутолковых словарей одесского языка», сознательно не названных «толковыми», да еще — несколько небольших книжек-разговорников... Очень сложно определить их жанр, напрочь не укладывающийся в любые академические рамки. Это — и жанровые зарисовки, и острые публицистические эссе, и история Города. Причем все в единой формальной рамке глоссария, наглядно доказывающего и сам факт существования такого явления, как одесский язык, и сохраняющего для современников и потомков живые фрагменты на глазах исчезающего, растворяющегося в толпах приезжих чужаков быта и фразеологии истинной Одессы. Сам Смирнов определяет «сверхзадачу» своих трудов как создание подлинной истории Города. Но я, как читатель, вижу в этих не раз мною перечитанных томах и многое другое... Признание в любви к нашей оригинальной и абсолютно самобытной культуре и истории, доказательство того, что современный русский язык почерпнул огромное число слов и норм из «одесского койне» — «открытка», «негритенок», «демисезонный»... (список занял бы не одну газетную полосу!) и ... жесткое противостояние сразу двум вроде бы противоположным тенденциям.

Желанию властей — будь то советская, будь то украинская «оранжевых времен», по разным причинам, но с одинаковой тупостью и наглостью, превратить непокорный европейский город в рядовую провинцию. Его злые, но абсолютно точные и снабженные цитатами очерки «провинциализации» и «украинизации» достойны стать в один ряд с лучшими образцами сатиры.

И тем самым «одесситам», которые сужают истинный, высокий МИФ Одессы до удобного «мифчика», позволяющего любить Город издалека, покровительственно похлопывая по плечу. И «варить на нем бабки», торгуя угодливо нарезанными деликатесами вместе с суррогатами оптом и в розницу, «не замечая» реального упадка и разграбления...

Мудрено ли, что выход четырехтомного «Словаря» — истинное событие в жизни Города — не удостоился НИ ОДНОГО печатного отклика на родине? Мотивы у обеих сторон — от «обиженных» оранжевых временщиков до возмущенных посягательством на «монополию» «торговцев Одессой» — были разными. А метод — одним. Гробовым молчанием... Да и завершающая публицистический цикл книга «Крошка Цахес Бабель» получила весьма характерный отклик в стиле «сам дурак!» от некоего советника ныне отставного мэра... Крыть — то больше нечем!

Но времена меняются. Может быть, впервые за долгие годы у нашего Города появился шанс выйти из плена навязываемой роли шута на богатой свадьбе, скрывающего под пестрой одежкой тяжкие раны. И Смирнов считает, что новой власти нужно не подставлять ножку, требуя немедленного всеобщего благоденствия, а подставить плечо. Он готов это сделать на практике и уверен в том, что Одесса несет в себе неисчерпаемый источник дохода в городскую казну. Это — сам бренд «Одесса», который используется сегодня в духе «московской бубличной артели «Одесские баранки» кем угодно и как угодно... От некоего местного издательства, выпустившего частью украденный у Смирнова, а частью — содранный со «словарей блатного языка» «Одесский разговорник». Равно как и некоторые иные воровано-бракованные книжонки подобного пошиба, позорящие наш город перед туристами. До крупных московских издательств, издающих «Антологии одесского юмора» и планирующих выход «одесских серий». И все это — под редакцией одного из «профессиональных одесситов». Причем доля написанного действительно в Одессе, там, мягко говоря, невелика! А сколько фильмов — от нашумевшей «Ликвидации» до еще не законченного «Мишки Япончика» снимается на одесском материале и в самой Одессе, с минимальным участием одесситов и — нулевым — властей. Соответственны и прибыли в местную казну!

Не пора ли как-то упорядочить использование и самого имени Города, и его символики вне Одессы и Украины? Так же, как это сделано в мире с шампанским, коньяком и прочими известными своим уникальным происхождением, брендами... Например, сотворить нечто вроде торгпредства в Москве и зарегистрировать бренд «Одесса». И активно представлять продукцию писателей, художников, музыкантов, взяв на себя роли и литагентов, и импресарио. А немного набравшись сил, перейти к продюсированию фильмов, максимально используя базу киностудии и своих актеров, сценаристов, режиссеров! Неужели наше нынешнее положение хуже, чем было в

20-е?! Ведь это может дать реальные средства, не говоря уж о престиже!

Опять-таки, Валерий Смирнов надеется на то, что и новый ректор Национального университета им. И.И. Мечникова Игорь Коваль, и новый мэр Алексей Костусев наконец-то создадут остро необходимый научно-исследовательский центр «Одессика», с идеей коего уж который год бьется доцент Евгений Степанов. Пока — хоть в качестве кафедры.

Наше наследие — это наше богатство, и пора им распорядиться по-хозяйски, доказав свое право на него делом. Так, как уже два десятка лет доказывает Валерий Смирнов — одинокий воин в поле нашего города, который не сдал и не сдаст свой Город. Не пора ли подкреплению подойти?