Сегодня уже мало кто из экспертов-экономистов, демографов и социологов сомневается в том, что рано или поздно украинцам придется смириться с увеличением возраста выхода на пенсию, и вряд ли это пройдет безболезненно. Тем не менее, сделать это именно безболезненным можно. Просто нужно проводить реформу не ради реформы, а ради самого человека.

Выдающийся немецкий ученый Эрик Эриксон, в своей книге «Жизненная вовлеченность в старости» утверждает, что активная деятельность прямо способствует сохранению высокого уровня жизнеспособности людей старшего возраста. Разделял эту точку зрения и американский ученый-нейрохирург Харви Кушинг, который говорил: «Единственный способ продлить жизнь — всегда иметь незавершенную задачу».

Пенсионная реформа, на которой так нагло настаивают МВФ и МБ в ближайшее время у нас принята быть не может просто потому, что никакой серьезной работы в этом направлении государством не проведено, социальные последствия реформы не изучены, ее взаимосвязь с рынком труда не просчитана, угрозы для общества не названы, а способы и методы ликвидации таких угроз даже не рассматривались.

Можно принимать сотни и тысячи прекрасных решений, говорить обществу комплиментарные вещи, но кто-то в этом обществе и ради этого общества должен переходить от слов к делу. Кто и как будет выполнять те прекрасные решения, которые «пачками» у нас принимались и продолжают приниматься «наверху»? Назовите хоть одного «героя»! Нет ни одного… В таких условиях никакие реформы проводить нельзя!

Наши «реформы» все больше и больше напоминают детские игры во взрослых. Не понимая идеологии и диалектики реформ, которые действительно необходимы, наши власть имущие устраивают игры в своей «песочнице», пытаясь построить государство из песка по принципу того, что они слышали от «взрослых». «Взрослые» в данном случае — развитые государства.

Простой пример: в незамедлительном реформировании и модернизации у нас нуждаются, прежде всего, система оплаты труда, кредитно-банковская система и те отрасли промышленности, которые, как правило, являются бюджетообразующими, но, увы, находятся в руках олигархов.

Ставим телегу впереди лошади

Ни разу за всю двадцатилетнюю историю независимой Украины, ни эти системы, ни эти отрасли реформированию не подвергались, и такая задача, судя по истинному содержанию Налогового Кодекса, вообще не стоит.

В программе «Шустер» на телеканале «Украина» неделю назад представители «регионалов» и «бютовцев» пикировались цитатами из «актов о безоговорочной капитуляции» перед МВФ о том, что все наши налоговые реформы (в том числе и нынешний Налоговый Кодекс), только для того и предпринимаются, чтобы получать возможность брать в долг у МВФ, а рассчитываться по долгам — за счет мелкого и среднего предпринимателя.

Эти упреки справедливы — обе стороны говорили правду. И хотели они того, или нет, единственное, что они убедительно доказали, так это то, что у нас как не было, так и нет правительства, которое бы защищало украинцев, и стояло на страже их интересов.

Все это имеет прямое отношение и к теме пенсионной реформы. Ее начинают проводить по принципу: «Ставим телегу впереди лошади». Если бы речь шла о защите интересов людей, в том числе, и о «непопулярных», но необходимых ради этого мерах, то начали бы, наверное, с «лошади», а не с «телеги»… То есть, с «большой» экономики. А ее-то как раз и не «побеспокоили».

Понятно, что столь масштабные изменения, каким у нас хотят подвергнуть пенсионную систему, по объективным причинам, молниеносно проводить никто не будет.

Наша «песочница» рассчитывает запустить систему не ранее 2012 года. По мнению аналитиков, реализация реформ позволит со временем снизить объем пенсионных трат с нынешних 18 до 12 процентов от ВВП.

То есть, в данном случае понятием «реформы» подменяют чисто механический процесс: подняли «планку» выхода на пенсию до 65‑ти лет и сразу «скостили» 6 процентов ВВП.

Какая же это «реформа»? Это экономия на людях, равносильная воровству.

А если поступить иначе? Если посчитать, сколько рабочих мест будет занято теми, кто будет вынужден работать до 65‑ти лет и это количество мест предоставить молодым людям, которые каждый год пополняют армии безработных, что окажется выгоднее? Такими расчетами в нашей стране никто не занимался. А зря. Мировой опыт имеется. Боливия, например, уже уменьшает (а не увеличивает!) пенсионный возраст на 7 лет!

Почему у нас ссылаются не на этот мировой опыт, а на другой, ущербный? Да, действительно, сегодня лишь в весьма ограниченном перечне стран пенсионный критерий для женщин остается на уровне 55 лет. В экономически развитых странах, например, в США и мужчины, и женщины выходят на пенсию в 65, в Норвегии — в 67, в Японии — в 70 лет.

Ну и что? Разве нам обязательно брать пример с них?

Единственное, что не вызывает вопросов в нашей пенсионной реформе, так это то, что она предусматривает ограничение максимальных пенсий до размера 12‑ти минимальных; увеличение пенсионного взноса для плательщиков налогов по упрощенной системе до стандартных размеров и отмену части льгот по досрочному выходу на пенсию.

Но почему в заключение статьи, опубликованной в прошлом номере, автор с таким позитивом воскликнул, что повышение возрастного ценза для выхода на пенсию, просто необходимо?

Незаслуженное увольнение на «заслуженный отдых»…

Сегодня уже мало кто из экспертов-экономистов, демографов и социологов сомневается в том, что рано или поздно украинцам придется смириться с увеличением возраста выхода на пенсию. И хотя в своих прогнозах специалисты называют разные сроки осуществления этих планов, тем не менее, все они сходятся в одном: реформа вряд ли может быть проведена безболезненно.

Вспомним об основных минусах увеличения пенсионного возраста, которые, в теперешних украинских реалиях являются едва ли не главными тормозящими факторами реформы. Во-первых, это низкий уровень жизни пенсионеров, а во-вторых — сложности с трудоустройством в предпенсионном возрасте.

Интересно, что первая проблема может быть весьма неожиданно рассмотрена с точки зрения психологии. Так, по мнению ряда экспертов в области геронтологии (дословно — наука о старости), пенсионный рубеж является очень важным шагом для большинства людей в нашей стране. Я не зря подчеркиваю, что этот момент характерен именно для Украины, поскольку, как в развитых европейских странах, так и в слаборазвитых странах Азии и Африки, ситуации с социальной защитой пенсионеров в корне отличны от украинской действительности.

Выход на пенсию для большинства наших соотечественников чаще всего означает снижение активности, смену социального статуса, и, как следствие — изменение положения не только в обществе, но и в семье. Далеко не всех людей в возрасте 55‑60 лет радует такая перспектива. Именно поэтому, даже получая официальный статус пенсионера, многие не перестают работать и вести активный образ жизни.

Однако далеко не каждый пенсионер может позволить себе самостоятельно принять такое решение. Часто работодатели быстро подыскивают состарившемуся сотруднику замену, отправляя еще полного сил и энергии человека на «заслуженный отдых».

Эксперты считают, что в такой ситуации оказывается большинство украинских пенсионеров. Проснувшись однажды утром, без привычной необходимости действовать по строгому, выработанному десятилетиями, расписанию, новоиспеченный пенсионер должен сделать решающий выбор, чему посвятить дальнейшую жизнь.

В случае возникновения сложностей с ответом на этот вопрос, потребуется не так много времени, чтобы тенденции к быстрому угасанию еще совсем нестарого человека, стали очевидными для окружающих. Причем, речь идет не столько о физическом старении, сколько о личностной деградации.

Выдающийся немецкий ученый, специалист в области психологии и психоанализа Эрик Эриксон, в своей книге «Жизненная вовлеченность в старости» утверждает, что активная деятельность прямо способствует сохранению высокого уровня жизнеспособности людей старшего возраста. Исследования Эриксона показывают, что с годами у людей обостряется необходимость получать свидетельства собственной значимости. Выход же на пенсию для полного сил и энергии человека — это, своего рода, медвежья услуга, связанная с фактическим лишением личной идентичности, с потерей которой многие бывают не в силах справиться.

К такому выводу ученый пришел в ходе работы с солдатами, которые после окончания войны вернулись к мирной жизни. Совсем немного времени понадобилось для того, чтобы у подавляющего большинства мужественных и закаленных в боях мужчин развились неврозы. Работая со своими пациентами, Эриксон не раз слышал от них о «потере себя» и «неопределенности цели и направления», в результате чего пришел к выводу, что причиной неврозов стало резкое изменение социальных условий существования личности. Солдаты и моряки на нелегкой военной службе занимали четко определенное место в обществе, были включены в социальные отношения, имели устойчивые цели и систему ценностей, специфические способности и личные качества, необходимые для выполнения воинских обязанностей. После окончания войны они должны были включиться в новые социальные отношения, найти новое место в послевоенном обществе. Эриксон поясняет: «Солдаты должны были сформировать взамен старой новую личностную идентичность. Трудности подобной перестройки и вызывали невротическое состояние».

В дальнейшем ученый развил эту тему, перенеся свои исследования на людей пенсионного возраста, вынужденных резко изменить весь свой привычный уклад жизни в связи со сменой социального статуса. Ученый пришел к выводу, что чем дольше человек будет востребован в деятельности, тем больше он будет сохранять работоспособность.

В свою очередь известный австрийский психолог и психиатр Виктор Эмиль Франкл в своей книге «Коллективные неврозы наших дней» писал: «Ничто так не помогает человеку выжить и сохранить здоровье, как знание жизненной задачи. Духовный кризис, связанный с выходом на пенсию, представляет собой, своего рода, постоянный невроз безработного. Но существует также временный, периодически возникающий невроз — депрессия, что причиняет страдание людям, начинающим осознавать: их жизнь уже недостаточно содержательна. Когда каждый день недели превращается как бы в воскресенье, в жизни человека постепенно наступает состояние эмоционального вакуума».

Разделял эту точку зрения и американский ученый-нейрохирург Харви Кушинг, который говорил: «Единственный способ продлить жизнь — всегда иметь незавершенную задачу».

В свете перспективы повышения «планки» возраста выхода украинцев на пенсию можно предположить, что это событие, которое заставит каждого отдельного человека еще на несколько лет мобилизовать все свои силы, в целом положительно отразится не только на здоровье нации, но и на средней продолжительности жизни населения нашей страны.

Вот — главный мотив для автора, согласно которому он считает и важным, и необходимым поднять возраст выхода на пенсию: продлить жизнь.

Нужно советоваться с обществом, а не с Всемирным Банком!

В подавляющем большинстве случаев недовольство людей перспективами увеличения пенсионного возраста связано вовсе не с желанием быстрее выйти на заслуженный отдых, а нежеланием оттягивать момент начала пенсионных выплат. При этом, весьма небольшая часть людей рассчитывает полностью прекратить свою трудовую деятельность сразу, после официального выхода на пенсию. Чаще всего пенсионеры продолжают работать, постепенно снижая собственную активность на протяжении 5‑10 лет. Однако в данной ситуации закон уже не на стороне этих людей. Любой руководитель имеет право попрощаться со своим сотрудником-пенсионером, мотивируя свое решение только лишь возрастом последнего.

Но вернемся вновь к перспективе поднятия возрастной планки выхода на пенсию. Когда реформа будет проведена, украинцы предпенсионного возраста получают право продолжать работу еще в течение пяти лет. Уволить сотрудника предпенсионного возраста, ссылаясь только лишь на количество прожитых им лет, работодатель не имеет права. Об этом говорит КЗоТ, в 22‑й Статье которого читаем: «Согласно Конституции Украины, любое прямое или косвенное ограничение прав, установление прямых или косвенных преимуществ (…) в зависимости от возраста, происхождения, социального и имущественного состояния (…) не допускается. Требования к возрасту, уровню образования, состоянию здоровья сотрудника определяются законодательством». Кроме того, у юристов, специализирующихся на этих вопросах, есть и более простая формулировка: «Каждый имеет равные возможности для реализации своих трудовых прав».

Таким образом, увеличение возраста выхода на пенсию даст украинцам законную возможность продолжать свою трудовую деятельность по собственному усмотрению, еще, как минимум, пять лет.

Но можно ли в таком незаконопослушном обществе, как наше, ссылаться на требования закона и уповать на то, что работодатель не станет нарушать указанную выше статью КЗоТ? Нарушать он, скорее всего, и не будет. Но и соблюдать — тоже. Это ведь чисто украинские реалии. Доказывать тут что-то позитивное вряд ли необходимо.

Но даже если и будет позитив, он тоже — отдаленная перспектива. Значительно более актуальной остается проблема того самого переломного момента, когда решительный и такой необходимый шаг будет сделан, и возраст выхода на пенсию начнет постепенно увеличиваться.

По словам старшего экономиста представительства Всемирного Банка в Украине Пабло Сааведра, в Украине необходимо каждые шесть месяцев на один год увеличивать пенсионный возраст для женщин. (Имеется в виду, что женщины, которые родились в 1956 году, выйдут на пенсию в 55,5 лет, в 1957‑м — в 56, 1958‑м — в 56,5, и т. д. вплоть до того момента, когда возраст выхода на пенсию для женщин станет аналогичным для мужчин и составит 60 лет). Он так же отметил, что, по оценке экспертов Всемирного Банка, такая постепенная реформа не окажет негативного влияния на людей.

Я бы не делал таких уверенных заключений. Ну, во-первых, решать, что нам необходимо, а что нет, должны не эксперты «из-за бугра», а наши собственные. Во-вторых, нужно спросить самих женщин именно этих годов рождения, что они думают по данному поводу, поскольку еще вчера многие из них собирались к положенному сроку подавать заявления о выходе на пенсию, а их уже поджидает «сюрприз», который вряд ли окажется каждой женщине по душе. Если начинать реформу в этой части, очевидно, ее стоит отнести по времени на пять лет, то есть, для женщин, родившихся, начиная с 1 января 1962 года. Это будет более справедливым.

В-третьих, автор продолжает настаивать на том, о чем было сказано в первой публикации — на всеобщей «уравниловке» пенсионных выплат. Именно она способна обеспечить равные условия для всех, тем самым, сняв саму возможность возникновения какого бы то ни было всплеска социального напряжения в обществе. Но об этом у нас никто не говорит.

В противном случае, если условия, фактически продиктованные нам из-за рубежа, будут приняты, и реформа вступит в силу уже в ближайшее время, то получать пенсию в 60 лет начнут те женщины, которые сегодня попадают в возрастную группу от 34 до 46 лет. И если на 34‑летних это действительно вряд ли окажет негативное влияние, то я очень сомневаюсь, что так же спокойно отреагируют на это 46‑летине.

Не учитывать этого, на мой взгляд, преступно.

В целом же, при грамотном и постепенном переходе к новым правилам, те мужчины и женщины, которые родились после 1977‑го года, выйдут на пенсию уже по новым европейским стандартам в 65 лет, что социального напряжения в обществе уже не вызовет.

Таким образом, если события будут развиваться плавно и без потрясений, проведение реформы пройдет спокойно, и ее первые явные результаты появятся не раньше, чем через 15 лет, что, в общем-то, действительно будет безболезненно для людей, если бы не одно «но»...

Мы двадцать лет живем как в сумасшедшем доме…

Что означают для Украины эти будущие 15 лет? Анализируя уже почти два десятилетия независимости нашей страны можно прийти к выводу, что особых изменений в политике, экономике и т. д. нам и впредь ждать вряд ли приходится. Нам каждый год обещают «непопулярные реформы», каждый год их не проводят, никуда, ни к чему не ведут, зато каждый год обеспечивают нам «шоковую терапию» ростом цен, инфляцией и сокращением социальных благ.

Мы двадцать лет живем как в сумасшедшем доме — с управляемыми извне людьми во власти, которые шарахаются из стороны в сторону, от одного «вектора» к другому, у которых нет не то что идеологии и национальной идеи, а даже способности ее сформулировать! Мы двадцать лет живем в условиях обещания каждой новой власти каждого нового благополучного будущего «завтра», а завтра эта же власть нас грабит больше, чем вчера, и конца этому сатанизму не видно.

Двадцать лет реформы не проводят. Двадцать лет и больше людей водят по пустыне, чтобы они забыли о своем прошлом! И мы уже забыли о своем благополучном и счастливом прошлом, которое у нас было, и которое у нас отняли.

В этом смысле пенсионная реформа и вызывает у меня большие опасения. На мой взгляд, эксперты, сделавшие вывод о том, что реформа «не окажет негативного влияния на людей», оказались людьми несерьезными, и плохо знающими нашу действительность.

Спустя полтора десятилетия реформа поставит перед сотнями тысяч украинок в возрасте от 55 до 60 лет задачу сохранить, или даже найти рабочее место. Этого вопроса не возникло бы в том случае, если бы у нас существовало стратегическое планирование. Но оно у нас отсутствует. И возникает вопрос, какова будет обстановка на рынке труда через 15 лет?

На этот вопрос и должна была бы ответить пенсионная реформа, если это действительно реформа, а не механический способ снизить нагрузку на Пенсионный фонд.

Даже гипотетически пенсионная реформа не предполагает анализа такой проблемы. И это — самое печальное.

Сможет ли государство обеспечить людям работу до наступления пенсионного возраста через 15 лет, и сможет ли оно гарантировать трудоустройство лицам предпенсионного возраста, если по тем или иным причинам они вынуждены были уволиться с прежнего места работы? Ответов на эти вопросы тоже нет, и отсылать их «на потом» категорически нельзя.

Сегодня официальное число безработных в нашей стране, по данным Государственного Комитета статистики, составило полмиллиона человек. Реальная цифра (как мы знаем по данным Счетной Палаты) в шесть раз больше.

Таким образом, следует констатировать: Пенсионная реформа, на которой так нагло настаивают Международный Валютный Фонд и Международный Банк, в ближайшее время у нас принята быть не может. Просто потому, что никакой серьезной работы в этом направлении государством не проведено, социальные последствия реформы не изучены, ее взаимосвязь с рынком труда не просчитана, ее угрозы для общества не названы, а способы и методы ликвидации таких угроз даже не рассматривались.

Можно принимать сотни и тысячи прекрасных решений, говорить обществу комплиментарные вещи, но кто-то в этом обществе и ради этого общества должен переходить от слов к делу. Кто и как будет выполнять те прекрасные решения, которые «пачками» у нас принимались и продолжают приниматься «наверху»? Назовите хоть одного «героя»!

Нет ни одного…

При таких условиях, и в таком состоянии общества и государства никаких реформ проводить вообще нельзя, потому что ничего, кроме массовой безработицы, нам не светит ни сегодня, ни завтра.

Впрочем, ситуация не выглядит совсем уж гибельной. Так, каждый безработный украинец имеет право претендовать на выплату ему пособия по безработице, размер которого на ноябрь 2010‑го года в среднем составляет 739 гривень. Таким образом, и без того весьма невысокий уровень жизни своих граждан, украинские власти рискуют «разбавить» еще несколькими миллионами человек, доходы которых с трудом будут дотягивать до прожиточного минимума.

Еще один немаловажный аспект предлагаемых в пенсионной реформе условий, исполнения которых требует Всемирный Банк, с оглядкой на выдаваемые им кредиты. Тот же Пабло Сааведра отметил, что проведение реформы должно «исключить возможность для пенсионеров получать пенсию и при этом состоять в трудовых взаимоотношениях». Данное требование продиктовано реалиями современной европейской пенсионной системы, в соответствии с которой работающие граждане либо получают лишь часть положенных им пенсионных выплат, либо не получают их вовсе. Сегодня без каких-либо ограничений пенсию и заработную плату получают лишь пенсионеры 12 стран мира, 20 стран имеют ограничения, а в 46 запрещено получать пенсию при условии продолжения трудовой деятельности.

Вы обратили внимание на тон рекомендаций господина банкира и характер его речи? Он ведь смотрит на все «со своей колокольни»! То есть, чисто психологически, он воспринимает реформу по-европейски. То есть, так, как будто, у нас — европейские условия жизни, европейские зарплаты и европейские же проблемы! Он просто не подозревают, что украинцы живут совершенно в другой стране, с другим менталитетом и в окружении армии чиновников, которые больше похожи на кого угодно, только не на адекватных и вменяемых людей!

Исходя из ситуации за окнами украинских чиновничьих кабинетов, из которых европейские эксперты почему-то смотрят только на «мерседесы», поставить пожилого человека перед выбором (зарплата или пенсия) — значит заставить его до глубокой старости балансировать на тонком «лезвии» выживания.

Сегодня в Украине не прекращают трудовой деятельности и после выхода на пенсию 20,2 процента пожилых людей, то есть, каждый пятый. И, к сожалению, работают украинские пенсионеры не только ради удовольствия.

Чем станет пенсионная реформа для украинских граждан? Приговором для большинства людей пенсионного и предпенсионного возраста, или безболезненным решением социальных проблем, в том числе, возможностью пожилых продлить свою активную трудовую жизнь? Ответа на этот вопрос нет, потому что им тоже никто не занимался. Во всяком случае, все то, что касается предстоящей пенсионной реформы и что находится «на слуху» в обществе, ответов многие и многие вопросы не дает.

Следовательно, эти ответы нам нужно получить прежде, чем вообще заводить речь о реформе. В противном случае пенсионная реформа окажется очередным преступлением против народа.