Модный термин «тренд» вытесняет из нашего лексикона традиционный термин «тенденция». И хотя фактически оба эти слова означают практически одно и то же, термин «тренд» выглядит более емким и соответствующим динамике нашего времени. 2010 годы был не просто богат, а скорее пресыщен политическими событиями.

Две избирательных кампании, «блицкриг» новой команды, сумевшей в течение короткого времени провести смену конструкции власти в стране, продолжение сотрудничества с МВФ, «налоговый майдан» и уголовные дела против бывших высших чиновников — на фоне всех этих громких событий, порой незаметными остаются тренды (или, как кому проще, тенденции), которые будут определять облик не только нынешнего года, но, возможно, и последующих за ним.

Политический тренд номер один — консолидация политической власти, процесс неоднозначный и противоречивый. Пять процентов, полученные Виктором Ющенко на президентских выборах — был не только свидетельством несостоятельности отдельного политика, но и приговором политической системе, сформировавшейся после 2004 года.

С проведением политреформы был завязан «гордиев узел», который оказалось не под силу распутать ни Президенту Ющенко, ни ведущим парламентским партиям. Отменив результаты реформы, Конституционный Суд не развязал, а, подобно Александру Македонскому, разрубил его.

Можно спорить о методах, но проблема решена. На протяжении последних пяти лет государственная система Украины страдала хронической неуправляемостью. Сегодня с этой болезнью покончено. Вертикаль власти выстроена, более того, в нее практически включено и местное самоуправление. Остается только закрепить результат с помощью административной реформы, окончательные цели которой пока не ясны.

Времена популярных ток-шоу уходят в прошлое. И не потому, что их меньше смотрят или потому, что исчезли темы для обсуждений. Нет. Просто изменилась суть украинской политики. Из виртуальной она трансформировалась в подковерную. Если недавно сор из избы выносился не просто совками, а лопатами, то сегодня анализ принимаемых политических, экономических или кадровых решений сводится к догадкам и предположениям.

Украинское общество по-прежнему находится в процессе, который я бы назвал «принудительной политизацией». Введение выборов по закрытым партийным спискам рассматривалось как шаг на пути к политической структуризации общества. Однако на самом деле ничего подобного не произошло. Те, кто прогнозировал, что со временем экономический интерес людей станет доминировать в политическом выборе, ошиблись. Симпатии к той или иной политической силе по-прежнему определяются культурными факторами. Вопрос о том, является Степан Бандера героем или преступником вызывает больший всплеск эмоций и споров, чем вопрос о повышении или понижении подоходного налога.

Нельзя сказать, что украинцы совсем отрешены от земных забот. Скорее наоборот. Социологические опросы стабильно показывают, что граждан страны по-прежнему больше волнуют вопросы безработицы, стоимости коммунальных услуг или рост цен. В этих условиях именно принудительная политизация оказалась тем инструментом, позволяющим манипулировать общественным сознанием и заставляющим людей довольно часто голосовать против их классового, социального и экономического интереса. Два процента граждан, входящих в различные партии, навязывают остальным 98 процентам правила игры. Беспартийный избиратель голосует за партийных кандидатов по правилам, которые были установлены партийными депутатами. Даже у того, кто идет в политику с самыми благими целями, не остается, простите за тавтологию, иного выбора, как сделать свой выбор в пользу той или иной партии. Ну, а если он хочет быть избранным гарантированно, то тогда ему придется расстаться с идеями что-то изменить в этой стране.

Избираемому и избирателю не оставляют выбора. В итоге они ищут выбор сами. Одни меняют партию в зависимости от ситуации, другие все чаще голосуют «против всех».

На местных выборах «кандидат» «против всех» прошел бы во все советы и в большинстве случаев занял почетное «второе место». Люди проявляют все меньше желания голосовать как за партию власти, так и за партии оппозиции. И пусть никого не вводят в иллюзию победа одних в восточных регионах, а других — в западных. Голосование «против всех» может стать определяющим трендом в украинской политике на 2012 год.

Тем более что оппозиционные к нынешней власти силы не могут представить достойную альтернативу экономическим и социальным реформам, начатым нынешним украинским руководством. Большинство из этих реформ являются неолиберальными по своей сути. Их проведение вызвано не только внутренними потребностями, но во многом и внешним давлением со стороны МВФ.

Режим жесткой экономии, сокращение социальных и вообще бюджетных расходов как таковых, дополнительные фискальные меры, направленные на пополнение бюджета любой ценой, растущие внешние долги и, наконец, крайне сложные и непопулярные пенсионная и коммунальная реформы, слухи о грядущей отмене моратория на продажу земель сельскохозяйственного назначения — все это, безусловно, вызовет недовольство масс и повысит уровень конфликтности.

Принятый в прошлом году Налоговый Кодекс задал тренд на нынешний год. Государство будет более жестко относиться к своим согражданам. Вряд ли общество готово сегодня к очередной «шоковой терапии». Потому пока не ясно, какая модель придет на смену царившему до сих пор своеобразному гражданскому анархизму, когда государство и граждане сосуществовали по принципу «государство не трогает меня, я не обращаю внимания на то, что делает государство».

Неолиберальные реформы в западных странах начинались после десятилетий господства социальной демократии, существования высоких социальных стандартов. В Украине стартовые условия для реформ намного хуже. С одной стороны, мы гораздо беднее, с другой, несмотря на то, что принцип «верховенства права» закреплен в Конституции, он так и не стал главенствующим.

И потому альтернативой нынешнему внутриполитическому курсу пока может быть только безудержный популизм, обещание в одночасье решить все проблемы, поднять, повысить, забрать, поделить, покарать.

Какая-то часть общества, раздраженная и озлобленная, клюнет на обещания либо будет голосовать за популистов только потому, что они против власти. Но гораздо больше станет тех, кто будет уклоняться от своего гражданского выбора или выбрать последнюю графу в бюллетене.

В обозримой перспективе побороть тренд «против всех» можно будет либо с помощью продолжения принудительной политизации (например, исключением соответствующей графы, как это произошло в России) либо путем восстановления связи избиратель-депутат, то есть фактического возврата к мажоритарной системе в той или иной форме.

«Перезагрузка» внутренняя происходит на фоне «перезагрузки» внешней. Мировой финансово-экономический кризис усилил тенденции к координации действий на международном уровне в рамках «большой двадцатки». Необходимость находить общие пути противостояния новым угрозам безопасности взяла верх над государственным эгоизмом и конфронтацией последних лет.

В то же время «перезагрузка» в отношениях между Россией и США, Россией и НАТО вряд ли была столь серьезной, если бы Украина не сделала ответственный шаг — юридически закрепила в Законе «Об основах внутренней и внешней политики» внеблоковый статус.

Вместе с тем, ситуация в мировой экономике остается сложной и не всегда предсказуемой, что само по себе ставит под сомнение возможность планировать отношения между странами на десятилетия. Нынешний формальный консенсус может смениться очередным витком противостояния.

В этих условиях возникает необходимость конкретизировать роль нашей страны в новой системе международной безопасности. Приняв обращение ««Безъядерному статусу Украины — реальные гарантии» к законодательным органам государств, подписавших Будапештский меморандум, с призывом подписать новые договоренности с Украиной, Верховная Рада обозначила ключевой внешнеполитический тренд — использование нынешних благоприятных условий для получения гарантий своей безопасности.