Торжественное увольнение гаишника, оскорбительно высказавшегося по поводу украинского языка, всколыхнуло Украину. Но на фоне политики заметной русификации, которую проводит руководство государства, наказание нерадивого правоохранителя выглядит как ритуальная жертва.

Недлинный ролик, обнародованный в Интернете, в одночасье обеспечил одесскому гаишнику Александру Швецу солидный запас недоброй славы. Ключевые фразы видео о «телячьей мове» и «никогда его (государственный язык) не полюблю» не только запомнились аудитории, но и серьезно отразились на карьере старшего сержанта: на следующий день после старта скандала Александр Швец был уволен.

Уволенный правоохранитель уверяет, что его реакция стала результатом предваряющего полуторачасового (звучала еще версия — сорокаминутного) скандала, а сам случай — чистой воды провокация. «То, что я сказал об украинском языке, конечно, большая глупость», — отмечает он.

Гаишнику оскорбительная для многих украинцев «большая глупость» стоила работы, а в масштабах страны она дала повод для нового витка политических треволнений. Теперь национально ориентированная часть оппозиции закономерно требует «продолжения банкета», пророссийски настроенные левые силы заявляют о дискриминации Александра Швеца «по языковому принципу неизвестными лицами во время несения службы» (в защиту «мученика» успели высказаться ПСПУ и «Родина»), а власть со всем тщанием пытается обойти острые углы.

Глядя на официальную реакцию на одесский скандал, можно предположить, что последствия резкости одесского «стража дороги» властные верхи постараются спустить на тормозах. Корнем зла, по всей видимости, будет объявлено отсутствие у сотрудников ГАИ навыков «разговорного этикета», которому их собираются обучить как можно скорее. Трудно отрицать важность такого мероприятия, но стоит заметить, что попытки аккуратно свести январский инцидент к невежливости, выглядят несколько странно.

Сдержанность представителей правящего лагеря может, в том числе, объясняться и тем, что заметное их число «состава преступления» в репликах одессита могли и не заметить. «Он (гаишник) просил, чтобы разговаривали на одном языке, а не на «телячьем», которым, по сути, является суржик», — поделился своей интерпретаций сказанного нардеп-«регионал» Вадим Колесниченко. Хотя руководителю общественной организации «Русскоязычная Украина» сочувствовать экс-гаишнику, вероятно, несложно. Сам парламентарий неоднократно позволял себе резкие высказывания, благодаря которым среди оппонентов заслужил репутацию записного украинофоба.

Среди соратников нынешнего главы государства хватает людей, которые делали и до сих пор делают заявления, близкие по духу к словам Александра Швеца. Безусловно, «в один присест» достичь такой концентрации публичной неприязни к украинскому, как это в 2007 году удалось секретарю донецкого горсовета Николаю Левченко, получается не у всех. Да и пребывание при власти требует некоторой осмотрительности. Но все же нельзя не заметить, что для политиков фразы, за которые, как выяснилось, изгоняют из рядов ГАИ, обычно остаются безнаказанными. Конечно, сейчас оппозиция пытается воспользоваться поднявшейся информационной волной, чтобы привлечь внимание к другим нарушениям. Так. БЮТ-Б требует, чтобы после громкого увольнения власти не останавливались на достигнутом и поинтересовались, к примеру, деятельностью одесского же градоначальника. Алексей Костусев, напоминают оппозиционеры, «фактически запретил употреблять и использовать украинский язык в работе и делопроизводстве городской власти Одессы». Впрочем, обязательное владение государственным языком и его использование для нынешних властей — проблема всех уровней вертикали, начиная с самого верха. И в большинстве случаев нарушители подобных требований законодательства отделываются легким испугом, обещанием выучить язык (как это было с Анатолием Могилевым, которому делал замечание Президент) и заверениями в том, что все недочеты будут исправлены.

Практика двойных стандартов в стиле «Что позволено Юпитеру, не позволено быку» особенно ярко смотрится на фоне общегуманитарной политики руководства страны. Менее чем за год правления Виктора Янукови-ча понимание должного уровня использования украинского языка изменилось. Причем изменилось, как и на неофициальном уровне, когда невыполнение норм законодательства игнорируется, так и на официальном.

Обещанное «регионалами» сворачивание «украинизации прошлых лет» можно заметить практически во всех сферах: русский язык начал активно возвращаться на рекламные носители, в кинотеатры, утверждаться в теле- и радиоэфире, теснить позиции украинского в документах на территории ряда областей. Активно борется с былыми «перегибами» и Министерство образования. В 2010 году абитуриентам организовали тесты на русском языке, аспирантам отменили экзамен по украинскому, ведется подготовка концепции языкового образования, в рамках которой русскому хотят вернуть позиции «языка межнационального общения». Еще одним серьезным проектом действующих властей остается проект закона о языках, по поводу которого к марту обещает сделать выводы Венецианская комиссия. Напомним, вызвавший осуждение украинских ученых документ предлагает сохранить за украинским статус единственного государственного, но, оценив благо «исторически сложившегося двуязычия», в то же время существенно расширить сферу применения русского языка.

Многими сторонниками ПР подобные «полумеры» воспринимаются как нарушение многолетних предвыборных обещаний правящей политической силы. Но решить проблему радикально — путем предоставления русскому статуса государственного — «регионалы» не спешат. Пока главное объяснение — отсутствие 300 голосов для изменения Конституции. Но можно допустить, что при большом желании нужное количество «за» собрать все-таки реально. Вот только отложить «насос для рейтинга» до лучших предвыборных времен — тоже не самый плохой выход.

А пока вопрос ребром ставить никто не собирается, власти продолжают упражняться в некоторой форме двоемыслия. С одной стороны, украинская верхушка не устает демонстрировать свое уважение к государственному языку — организовывает привычные праздничные мероприятия в День украинского языка или по другим памятным датам, рассыпается заявлениями о важности и значимости украинского, увольняет проштрафившегося правоохранителя. С другой — руководство страны либо прямо прилагает усилия, либо попустительством способствует заметному сворачиванию сферы применения государственного языка, пеняя по случаю либо на законы рынка, либо на желания граждан. «Языковой консенсус» на базе Европейской хартии региональных языков, о котором говорит президент, — намерение благородное и при «правильном использовании» демократичное. Но от необходимости уважать государственный язык никакой консенсус не освобождает. А с этим пунктом у сегодняшних власть имущих дело хорошо обстоит все больше в тех случаях, когда от них не требуются заметных усилий. Ведь уволить одного гаишника — это не обязать всех, начиная с министров, следовать действующим законам, следить за своими словами и, в случае необходимости, отвечать за них.