Уже 25 лет идет борьба за сохранение ресурсов одного из уникальных природных комплексов в Одесской области. С 1986 года проводится работа по созданию заповедной зоны на территории Днестровских плавней, входящих в одну из самых крупных комплексных экосистем Украины. Однако, как показала практика, создать заповедную зону еще не означает, что природные ресурсы этой территории будут охраняться. Тем более, когда на самом деле становится системой ведение незаконной деятельности на лучших украинских землях, как произошло это в Днестровских плавнях.

Если учесть, что дельта Днестра в районе его слияния с рукавом реки Турунчук входит в международный список Рамсарской конвенции о защите водно-болотных угодий, и это не останавливает нарушение природоохранного законодательства, то такую ситуацию по «сохранению природного наследия Украины» будет слишком мягко называть критической и тяжелой.

Более подробно о существующих на сегодняшний день проблемах Днестровского бассейна — в интервью с кандидатом биологических наук, заведующим лабораторией экологии носителей и переносчиков особо опасных инфекций Украинского научно-исследовательского Противочумного института им. И. И. Мечникова, экспертом по водно-болотным угодьям Иваном Трофимовичем Русевым.

— Иван Трофимович, мне известно, что вы являетесь, если позволено так выразиться, основоположником национального парка «Днестровские плавни». Хочу это лишний раз подчеркнуть: без Вашего личного участия, парка бы не было. Расскажите об этом.

— Давайте все-таки без пафоса — как по мне, то это нескромно. Ну, а работа по созданию заповедной зоны на Днестровском лимане началась в 1986 году — 25 лет назад. Вначале была идея создать национальный парк, которая была предложена мной и моим другом и коллегой Игорем Владимировичем Щеголевым. Но законодательство того времени было слишком громоздкое и сложное, и проще было сделать заповедник. Поэтому мы начали работать над созданием заповедника.

Огромное количество охотников, которые вели деятельность в этом регионе, сформировали серьезную оппозицию, заблокировав решение этого вопроса и отодвинув его на семь лет. Тогда появилась другая идея — были созданы заповедные урочища «Днестровские плавни». Их статус отличается от статуса, допустим, природного заповедника. Законы того времени предполагали, что заповедник имел полную неприкосновенность — использование его территории запрещалось (в отличие от заповедных урочищ). Заповедник находится в собственности государства, и управлялся столицей, а заповедные урочища — в ведении и управлении областных властей. С 1993 года на Днестре существуют заповедные урочища. 1 ноября 1993 года нашей группой ученых был созданы эти охраняемые территории. Но, несмотря на это, работа над созданием национального парка, начатая в 1986 году, не прекращалась. И 13 ноября 2008 года Указом Президента Виктора Ющенко этот Национальный парк был создан. Мы ставили своей целью создать охраняемую территорию — мы ее добились!

Так что теперь на Днестре есть Национальный парк — самая ближайшая природоохранная территория к Одессе, которая работает. Сегодня также ведется работа по созданию Национального парка «Тузловские лиманы». Формально это территория от озера Сасык до села Лебедевка Татарбунарского района.

Президенту Виктору Януковичу наши ученые отослали ряд писем с просьбой включиться в механизм создания и сохранения природоохранных территорий в нашей области, и те парки, которые формально были созданы при Викторе Ющенко, должны получить в ближайшее время финансовую поддержку на содержание.

— Что заставило Вас обратить внимание на необходимость основать заповедную зону на Днестровском лимане?

— Я начал создавать этот парк со своими товарищами, потому что так сложилась судьба.

Работая в научно-исследовательском институте и занимаясь противочумными делами, изучал чуму как самую страшную инфекцию человечества. История человечества знает много эпидемий, в том числе и в Одессе. Как молодого ученого, в 1981 году меня отправляли в Каракумы, Казахстан. Там, в Средней Азии, чума, можно сказать, «жила в природе» — ее возбудитель обитал на этой территории. Люди, проживавшие и работавшие там, заболевали, и наша задача заключалась в том, чтобы вести мониторинг — есть ли чума, или она отсутствует. И работая там, я стал свидетелем экологической катастрофы: изымая воду из рек Сырдарья и Амударья на полив хлопка, кукурузы и прочих культур, в Аральское море стало меньше поступать речных вод. В Аральске, где располагался противочумный штаб, куда я приезжал, было видно, как море стремительно мелеет. Огромный порт, занимавшийся различными видами деятельности, в том числе и ловом осетровых, исчез: причалы порта, ржавые суда, катера и лодки заносились песчаными бурями. Это была первая экологическая катастрофа на моих глазах.

А вот здесь, где я родился, в районе озера Сасык, Татарбунарского района, в 1978 году начали реализовывать проект переброски воды из Дуная в Днестр и далее — в Днепр, через все лиманы юга Украинской ССР. Вся морская вода из водоемов была изъята, на озере Сасык построена огромная дамба и залита пресная вода. В результате все живое начало исчезать. Этот проект загубил великолепные земли, загубил и озеро. Это тоже ударило по мне, как по молодому человеку, который хотел заниматься наукой.

И третья причина. На Днестре, где я выполнял студенческую работу по изучению экологических процессов, связанных с жизнедеятельностью птиц, в 1986 году построили огромную плотину, перекрывшую сток воды. До появления плотины весной наблюдались паводки, что позволяло рыбе размножаться, и проходила вегетация растительности.

Все эти три фактора дали мне мотивацию к тому, чтобы я понял: моя работа в науке, в медицине — это хорошо, но экологические процессы требуют контроля. Необходимо включаться в решение этих процессов не просто как ученому, а как гражданину. Поэтому мы начали создавать этот резерват на Днестре, чтобы хоть как-то сохранить ту природу, которая еще там осталась.

— Какие проблемы существовали на тот момент, и как эти проблемы решались?

— Здесь всегда активно использовали дельту. Во времена Хрущева (когда он возглавлял Украину), реализовывалась программа осушения болот. Тогда осушили примерно 30 тысяч гектар, но на Молдавской территории Днестра. Только благодаря медлительности наших украинцев работы по осушению на территории Украинской ССР провести не успели — программа завершилась. Но, несмотря на это, на фоне возведенной плотины естественные природные ресурсы Днестра сокращались — надо было что-то делать. И мы решили, что единственная форма сохранить дельту Днестра — это сократить браконьерство и хозяйственную деятельность на этих территориях. Кроме того, Днестр является важной составляющей биологической системы, которая очищает воду питьевую. Биологические фильтры — тростники — тоже важно было сохранить. Вот мы и начали этим заниматься.

— И с этой целью создавался Национальный парк?

— Да. Шло время — с тех пор фактически уже прошло 25 лет. Но мы-то думали, (совсем молодые были!), что, создав парк, все проблемы будут решены: вода станет чистой, снова станет много птиц, много рыбы, раков и так далее. Оказалось, нет…

Сегодня эта проблема — проблема плотин — также существует. А уже прошло четверть века!Чиновники, которые управляют водными и энергетическими ресурсами, только выкачивают прибыль,и их не волнует, что здесь, в низовье, есть дельта, где нужны разливы речной воды. За это жизненное право, соответственно, надо бороться, несмотря на то, что есть парк.

С другой стороны, создавая парк, мы были уверены, что сюда придут работать опытные и честные люди, которые понимают важность и значение парка. Оказалось, что пришли туда те, кто набрали массу браконьеров и узурпировали власть, которая закрывает глаза на все безобразия, которые сегодня происходят в этом парке. Теперь вся эта структура, которая в государстве была создана во имя сохранения, работает против него. Я имел честь работать там научным сотрудником некоторое время. Но из-за того, что я начал писать о том, что там происходит, я вошел в жесткий конфликт с администрацией парка, и они просто-напросто меня выгнали оттуда. И в результате та главная идея — сохранить те ресурсы чистыми и неиспорченными — пока не нашла своего практического приложения.

— Перечислите основные проблемы данной водной системы.

— За последние буквально несколько лет на Днестре происходили варварски процессы изъятия земли берега Днестра. Согласно Статье 89 Водного Кодекса и Статье 61 Земельного Кодекса Украины, категорически запрещено занимать стометровую зону реки Днестр, которая считается крупной рекой, а эта прибрежная зона, несмотря на закон, застраивается. Управление экологии, СЭС, Облводхоз, Управление архитектуры — все службы, которые обычно контролируют, подписывают необходимые соглашения — действуют вопреки природоохранному законодательству. Все потому, что здесь замешаны большие деньги…

На сегодняшний день в 100 метровой береговой зоне реки строятся семь различных объектов. Причем они строятся неподалеку от Одесского водозабора, откуда поступает питьевая вода в наши квартиры и дома. Днестр и без того испытывает тяжелые нагрузки. Коттеджные комплексы, канализационные стоки которых будут выбрасываться в водоем, только увеличат загрязненность реки и лимана. И, казалось бы, парк должен это контролировать, предписания писать в прокуратуру — ничего этого не происходит! Общественные экологи (я в том числе) пишут массу писем в адрес верховной власти, прокурорам, в другие инстанции, но приходят отписки, что все проводимые мероприятия законны!

То есть, вместо того, чтобы заниматься охраной природы, реализовываются неясные коррупционные схемы и дележ этой земли. Однако те, кто застраивают и заселяют эти территории, забывают еще и о том, что, по большей части, это дикие места и иногда несут для человека опасность. Отдельно хочу отметить тот момент, что на Днестре обитает огромное множество комаров — от малярийного до антропофильных и орнотофильных — которые являются серьезными переносчиками опасных инфекций.

— Это тот самый малярийный комар, который является переносчиком страшной болезни?

— Именно этот. Численность этого вида в последние годы стремительно растет, и в худшем случае, если в Украину будет завезена малярия (которая в последнее время сильно активируется), это приведет к эпидемии. Но речь сейчас не об этом.

Здесь на одном из островков площадью 0,3 гектара во время экспедиции группой ученых нашего института (в составе которой находился и я) была выявлена достаточно опасная реальная вирусная инфекция, непосредственно от одного из коттеджных поселков. Этот поселок уже заселили, массово развивается рекреация — как раз в самом очаге арбовирусной инфекции (арбовирусная — от англ., arthropod-borne viruses — вирусы, переносимые членистоногими, — ред.).

Жители этого поселка мало того, что загрязняют реку, так и подвергают себя опасности заболевания и распространения этой инфекции. Эта инфекция распространяется птицами и комарами. Комары паразитируют исключительно на птицах, а птицы передают ее людям. Что интересно: от человека к человеку через комара инфекция почти не передается, а вот от птицы к человеку — запросто. Как это происходит? У птиц вирус массово накапливается в крови и после этого снова через комара вирус способен передаваться человеку.

Жилищное строительство нельзя вести в этой прибрежной природной зоне потому, что это приведет к возникновению очага заболеваемости. Конечно, люди могут потребовать уничтожить болота — но это ненормально.

Кроме того, человек, занимая эти земли, естественно, лишает рыбу возможности размножаться. За последние полвека на Днестре была изъята большая часть пойменных лугов — земли, которые в период разлива позволяют рыбе в этой среде размножается.

— Как изымались луга?

— На месте этих лугов создались искусственные пруды для разведения рыбы. Но рыба в них плохо растет — здесь очень мелко, летом слишком высока температура, и не хватает кислорода. Сейчас последние ценные участки лугов исчезают под фундаментами коттеджных поселков.

Днестр всегда славился рыбой, у него огромная долина, его пойма плоская, и река всегда широко разливалась, что позволяло рыбе размножаться. Раньше, когда не было дамб, было обилие осетров, поднимавшихся в верховье реки на нерест. За последние 50 лет луга уничтожили, а нынешние коттеджные поселки «добивают» остатки этих лугов. Сегодня — это самая главная проблема.

17 марта этого года, когда Одессу посещал Виктор Янукович, он четко высказался по поводу состояния и питьевой воды, и загрязненности моря и водоемов, и, как известно, дал указания СБУ, прокуратуре принять участие в решении этих проблем. Нелестных эпитетов удостоились и службы санэпидконтроля, которые незаконно согласовывают разрешения на использование этих территорий. В связи с этим, мной было подано несколько материалов, — думал, что последует какая-то реакция… Никто не реагирует, строительство по-прежнему ведется, и только разрастается, усугубляя ситуацию. Если сейчас вы поедете в район села Паланка (по трассе Одесса-Рени молдавское село на границе с Украиной, где расположен первый пограничный пост), вы увидите, что на территории бывшего осетрового хозяйства ведется огромная стройка: земля «разворочена», и активно продвигается строительство коттеджного поселка.

— При таком неуважении к закону, предотвратить гибель этой территории невозможно?

— Как это предотвратить, если власть не заинтересована не то, что в разрешении экологических проблем, а в реализации уже готовых решений?! Об этом свидетельствует другая проблема, связанная с Днестровской ГЭС, расположенной в Черновицкой области (это в 700 км от Днестровского лимана). ГЭС забирает примерно 30 процентов всего годового стока реки, и вода в Днестр сбрасывается без учета экологического аспекта.

До сих пор, за 25 лет, нет экологических правил эксплуатации станции, несмотря на то, что группой ученых из Одессы были разработаны соответствующие рекомендации. Велась работа и по исследованию водообмена между плавневыми озерами, руслом реки Днестр и верховьем Днестровского лимана: поводились измерения, моделировалась и была изучена полностью ситуация в экосистеме. На основе научно обоснованных результатов исследований были разработаны экологические попуски воды, то есть рекомендованный объем воды, который можно сбрасывать из водохранилищ ГЭС в Днестр в весенний период для нормального функционирования плавней и, соответственно, развития популяций рыбы с учетом всех немаловажных факторов.

Однако, как показала практика, никого не интересует решение этой проблемы. Только при огромном натиске различных служб и общественных организаций из региона иногда можно добиться спуска воды.

Но такая вода в пользу не пойдет, а наоборот, может нанести еще больший ущерб системе. При спуске должны учитываться все физические характеристики воды, в частности и ее температура. Прежде чем попасть в устье реки из водохранилища, вода должна нагреться до определенной температуры, чтобы в низовье создать соответствующие для нереста рыбы условия. Но когда идет сброс воды (а воду сбрасывают с глубины водоема), в русло реки попадает самая холодная вода. Очень часто сбрасывают эту воду к тому же и позже положенного времени. Доходя до Днестровского лимана и плавневых озер, эта вода дает отрицательный эффект: рыба прекращает нерест, так как нарушаются нормальные температурные условия. А определенные разновидности рыбы могут нереститься только при четких как температурных, так и других физико-химических параметрах.

Сегодня в Днестре практически нет воды — ее еще не дали. А температура уже подходит к тем нормам, при которых рыба может уже выходить на нерест. Но вода не выходит из реки и идет в русле, как в канаве. Пойма абсолютно сухая.

Пока не будут разработаны и введены в действие правила эксплуатации этой плотины с экологическим уклоном в соответствии с экспертизой, на Днестре будут прогрессировать проблемы. Причем на фоне Днестровской ГЭС, которая создала массу проблем, сейчас правительство выделило 3 миллиарда гривень инвестиций на достройку гидроаккумулирующей станции, которая будет спускать воду. Идея станции такая. Вода будет спускаться с первой плотины во вторую (в буферное водохранилище), забирая эту воду огромными трубами наверх. Без наличия соответствующего законодательства воду, ясное дело, будут продолжать сбрасывать тогда, когда энергетики посчитают нужным. А пики потребления энергии надо контролировать, чтобы не было большой нагрузки на энергетическую систему. Сама идея неплохая, но ее суть негативна: сбрасываемая вода подвергается мощной турбулентности в этих водохранилищах, и, как результат, уничтожается весь планктон, все живое. Поэтому нужны правила для всего этого комплекса. Но этим заниматься никто не хочет.

Днестр на протяжении 500 км течет по Молдове, по Приднестровью, и Молдова возмущена действиями нашего государства, но никто на это не реагирует. Также и общественники поднимают этот вопрос, но «караван» идет своим путем.

— И мнение людей не учитывается…

— Следующая проблема касается непосредственно местного населения. Промысел браконьеров, работающих под прикрытием различных инспекций, перекрыл доступ местным людям к ресурсам. Незаконная деятельность не позволяет местным жителям даже просто косить сено — нет уже лугов, где позволяется это делать. Частники заняли почти все территории. Кроме того, на Днестре, где исторически было много лугов, и раньше выпасался скот, сегодня приходится сокращать поголовье из-за недостатка территорий выпаса. Люди вынуждены ставить теплицы, ездить в город работать, а на своей реке они не могут вести хозяйственную деятельность. И для решения этого вопроса якобы есть национальный парк, чтобы регулировать выпас крупного рогатого скота, но он этим не занимается.

На фоне всего этого возникает также серьезное перераспределение ресурсов, которое ведет к тому, что в ближайшие годы просто ничего там не останется. На Днестре, я уже говорил, всегда было много рыбы, но сейчас ее практически нет. Местные жители возвращаются с рыбалки в большинстве случаев без улова и отмечают, что много странных людей, прикрываясь не менее странными бумагами, ведут лов сетями огромного количества рыбы. И этот «законный» промысел на территории парка ведется даже в период нереста.

Рыбе надо иметь минимальный воспроизводственный запас, чтобы она могла размножаться. Раньше рыбаки, которые законно вели здесь лов, зарыбляли водоем: выращивали малька и запускали его в реку. Оставалось малька, конечно, мало, но все равно подпитывали. Сегодня никто этим не занимается.

Дефицит воды, отсутствие возможности рыбе нормально развиваться и размножаться, когда водоем не зарыбляют и происходит незаконное перераспределение ресурсов, — все это предпосылки крупной экологической катастрофы, когда в скором времени рыбы ни в лимане, ни в реке не станет…

— Я слышал, что, в частности, на Днестровском лимане и на плавнях в этом году были зафиксированы частые пожары. Насколько серьезной является данная проблема?

— В отличие от остальных существующих, это менее крупная проблема, которая возникает, в основном, зимой. Огромное число пожаров происходит по разным причинам. В большинстве случаев, это рыбаки пытаются создать плесы и намеренно выжигают тростник. А этот процесс — неконтролируемый. Вы подожгли в одном месте, а из-за сильного ветра пожар ушел в другое. С сухим тростником уничтожаются скопления насекомых, погибают рептилии и амфибии, колонии птиц, также уничтожаются деревья и кустарники.

С научной точки зрения идет давний спор: полезны ли пожары для степи и тростниковых массивов или не полезны? Для одних видов они полезны, скажем, откроются большие пространства и, если зальется оно водой, будет возможность туда рыбе выйти на нерест (в глухой тростник она не заходит). Но для других видов это гибельно. Поэтому пожары являются отдельной проблемой. Как минимум, до тех пор, пока человек не научился ими управлять.

— Подводя итог, можно сказать, что, решив все названные проблемы, Днестровские плавни смогут восстановить свое биоразнообразие и функционировать должным образом?

— Слишком оптимистично звучит… Появятся и новые проблемы. К примеру, уже в ближайшем будущем крупной проблемой на Днестре станет строительство огромной энергетической системы транспортировки электроэнергии. Вы, наверное, помните конфликт, связанный со строительством ЛЭП «Новая Одесса — Усатово», когда в Усатово были пикеты и протесты? Сегодня хотят эту линию продолжить, вести на Арциз через Маяки — через дельту Днестра. Есть несколько вариантов. Но один из самых опасных вариантов (на котором настаивают энергетики) — провести линию через ядро заповедной зоны, где находятся места гнездования множества колоний птиц. Во-первых, это захватит большие территории, когда и так не хватает лугов. Во-вторых, высокие столбы с проводами под огромным напряжением станут смертельной преградой для части птиц. Но это не волнует компанию, чей проект реализуется: администрации парка предлагают большие деньги, так как от ее согласия зависит судьба проекта. И если администрация сдастся, это станет одной из серьезнейших проблем.

Другая проблема, о которой также следует упомянуть — это дорога «Маяки — Паланка». Эта дорога, которая была построена сравнительно недавно (лет сорок назад) перекрыла все водные артерии (они из реки шли к лиману через тростниковые заросли), создав неимоверную проблему для большой части водно-болотных угодий. Дорога перекрывает речной сток, и через нее в период высоких паводков вода просто переливается. Раньше там размножалась рыба, но сейчас вода не может нормально пройти в эти места. Дорогу необходимо реконструировать и строить мосты. Раньше здесь было 26 мостов, общей протяженностью в 600 метров. Сегодня осталось… 12 метров.

В 2008 и в 2010 годах, как вы помните, больше всего от наводнения пострадали некоторые регионы Западной Украины. Для предотвращения стихии в будущем, Правительство выделило немалые суммы, основная часть которых пошла в Ивано-Франковскую и Тернопольскую области, более других пострадавших от наводнения. Но часть средств была выделена и на реконструкцию нашей дороги, чтобы вода могла уходить в лиман, чтобы ее уровень резко не поднимался, чтобы избавить от опасности подтоплений населенные пункты Беляевского района. Господдержка была выделена, но… ни одной копейки не было вложено! Дамба так и стоит. И мы снова не застрахованы от последствий наводнений, а они будут!

— Грустный эпилог. Тем не менее, не могу не спросить о возможности развития туризма непосредственно в Днестровской дельте…

— Конечно, Национальный парк создан не только для того, чтобы сохранять биологическое разнообразие экосистемы, но и чтобы развивать рекреацию в регионе. Я знаю много парков за рубежом, которые хорошо зарабатывают на этом. Предоставляя услуги и достойный сервис туристам, парки зарабатывают неплохие средства для себя и, естественно, вкладывают немалые суммы в развитие этой зоны.

На территории Днестровских плавней ничего для этого не сделано. Мало того, попав сюда, вы не обнаружите ни одного упоминания о этом, что вы находитесь на территории Национального парка. Единственное, что вы сможете заметить — ржавую табличку с упоминанием об этом, к тому же, прибитую… на дереве. Никто не хочет развивать здесь туризм, здесь нет специалистов, которые, в первую очередь, знали бы все нюансы этого дела — их не обучают. Администрация парка, конечно же, хочет зарабатывать за счет туризма, но этого нельзя сделать, ничего не предложив самим туристам, даже самого малого — уборки мусора, или установки туалетов и информационных щитов на маршрутах.

Если вы поедете в Дунайский Биосферный Заповедник, то, заплатив за вход в заповедник 15 гривень как турист (не учитывая расходов на услуги, предлагаемые туроператором), вы получаете полный пакет услуг. Есть туалет, есть смотровая вышка, есть гид, который всегда что-то расскажет, есть «Нулевой километр», куда вы выезжаете с осмотром и где все обустроено. То есть, есть все условия для отдыха и путешествия. Там вложены средства для того, чтобы туризм приносил доход, и эти деньги снова вкладывались в развитие и обустройство территории. Здесь же никто ничего вкладывать не желает, а обустраивать территорию — тем более. Наоборот, везде масса мусора, моторные лодки снуют на огромных скоростях там, где турист желал бы нормально отдохнуть. И сегодня решается вопрос переориентации — туризм будет развиваться вне парковой зоны, а, следовательно, от рекреации доходов не будет.

Безусловно, это проблемы времени и того положения, в котором пребывает государство. Хотя о чем мы говорим, если порядка нет в самом государстве?! Где надо охранять природу — ее никто не охраняет, где надо развивать территории — никто не хочет этим серьезно заниматься...