Реанимация альянса ANZUS (Австралия — Новая Зеландия — США), который фактически прекратил свое существование в середине 80‑х годов прошлого века, свидетельствует об инициативе Вашингтона возродить геополитический треугольник Вашингтон-Канберра-Веллингтон с целью защиты Тихого океана от китайской экспансии.

Причиной для разрыва крупнейшего англосаксонского альянса в Тихоокеанском регионе в 1987 г. по инициативе Веллингтона послужил отказ американцев от обязательств по обеспечению безопасности Новой Зеландии, поскольку судам ВМФ США с ядерным оружием на борту было запрещено заходить в новозеландские порты. Но после подписания госсекретарем США Хиллари Клинтон широкоформатной Веллингтонской декларации военное сотрудничество между Веллингтоном и Вашингтоном выходит на качественно иной уровень, и прежние размолвки благополучно забыты. В дополнение ко всему, Новозеландским Министерством обороны был подписан «циркуляр», предусматривающий увеличение военного присутствия Веллингтона в Океании, в регионе Папуа — Новой Гвинеи и близлежащих островов. Параллельно новозеландские власти высказались за усиление военного сотрудничества с Канберрой и Вашингтоном в этом вопросе.

Следует учесть, что с разрывом альянса ANZUS и конфликтными отношениями между американцами и новозеландцами двустороннее военно-политическое сотрудничество между остальными участниками блока (Австралией и Новой Зеландией, США и Новой Зеландией) оставались на прежнем уровне.

Возрастающая мощь Китая заставляет Белый Дом активизировать свои дипломатические усилия на обеспечение благоприятных условий для силового присутствия США в Тихом океане. Особую обеспокоенность у Вашингтона вызывают дружеские контакты КНР и островного государства Фиджи (столица Сува). Китайцы, раздвигая условные границы своей зоны влияния, использует Фиджи, как плацдарм для проникновения в «угодья» Канберры и Веллингтона.

Фиджийские власти, демонстративно соглашаясь на ухаживания Китая, находятся в политической оппозиции к Канберре и Веллингтону. Гипотетическая возможность появления у берегов Фиджи китайских военных кораблей (чего нельзя исключать, если дружба по линии Пекин-Сува будет идти такими темпами) настораживает как австралийцев с новозеландцами, так и американцев. Тем более что по сравнению с другими странами Океании, Фиджи обладает довольно крупными Вооруженными Силами (6 пехотных батальонов и 1 саперный батальон — всего около 3200 чел.), и является активным участником миротворческих миссий ООН в различных частях мира. Вокруг Фиджи располагается множество уютных и неприметных тихоокеанских островов, где могли бы разместиться военно-морские базы ВМФ КНР.

Временный премьер-министр страны, полковник Фрэнк Мбаинимарама, жесткий политик, коммодор фиджийского флота, является, по сути, главным действующим лицом фиджийской внешней политики. Отношения эксцентричного коммодора с ближайшими соседями — Австралией и Новой Зеландией — складываются не очень. Поэтому вполне объяснима его ориентация на Пекин.

В сложившейся ситуации военная мощь Вашингтона пришлась для Канберры и Веллингтона весьма кстати, тем более что Белый Дом понимает всю опасность складывающегося китайско-фиджийского пасьянса.

Внимание китайцев к Фиджи вызвано не только разладом в фиджийско-австралийских и фиджийско-американских отношениях. Свою роль сыграло выгодное геополитическое положение острова. Находясь в непосредственной близости от границ Австралии и Новой Зеландии (пусть и морских), Фиджи является «болевой точкой» англосаксонской геополитики в этом регионе планеты. Еще ближе к Фиджи, чем Австралия, расположены острова, находящиеся под юрисдикцией Вашингтона, то есть, американская территория — Восточные Самоа, острова Хауленд и Бейкер. Их геополитическое значение невелико, зато стратегически очень выгодно, поскольку служит «точкой опоры» на пути из Фиджи к Гавайским островам, 50‑му штату США, который в свое время милитаристская Япония подвергла массированным бомбардировкам (1941г., Перл-Харбор). Сегодня Китай решил воспользоваться геополитическими выгодами Фиджи, наращивая свое экономическое и политическое присутствие вблизи американских территорий.

Самым сильным сообщником Вашингтона в его противостоянии с Пекином выступит Канберра. Австралийцы всегда были верными союзниками Вашингтона в этой части света. В ответ США готовы использовать свое право вето в Совете Безопасности ООН как рычаг давления на страны, подобные Фиджи. Полковнику Мбаинимараме уже выписана «черная метка», поскольку он выдворил за пределы Фиджи австралийского посланника Сару Робертс, обвинив ее во вмешательстве во внутренние дела Фиджи. В свою очередь, Пекин готов использовать свой вес и авторитет в ООН с целью противодействия санкциям против Сувы со стороны Вашингтона и Лондона, которые согласуют свою политику в отношении режима Мбаинимарамы. Без помощи Пекина фиджийским властям вряд ли удалось бы успешно сопротивляться американскому давлению.

Сейчас США стремятся к переформатированию своего присутствия в регионе. В июне 2010 года США совместно с Южной Кореей провели масштабные военно-морские учения в Японском море. Пекин выразил недовольство. Наращивание американского присутствия в Южно-Китайском море тоже не радует китайцев, особенно после заявления Хиллари Клинтон в июле 2010 года о том, что данный регион входит в зону ключевых интересов Вашингтона.

В свое время Курт Кэмпбелл, глава Отдела МИД США по восточноазиатской политике отметил, что Вашингтон ни при каких условиях не покинет данный регион. В том же месяце КНР провела ряд военно-морских учений как демонстрацию своих модернизированных ВМС. Администрации Обамы уже предлагают отказаться от закупки эсминцев серии DDG-1000 как не имеющих достаточной защиты от китайских ракет, а также сократить зависимость ВМС от парка пилотируемых самолетов малого радиуса действия F-18 и F-35 в пользу запускаемых с авианосцев беспилотных ударных самолетов большего радиуса действий N-UCAS. Вместо этого предлагается сделать упор на производство бомбардировщиков дальнего действия.

Искать новых путей решения проблемы американцев заставляют изменившиеся политические реалии. Если ранее Вашингтон в своей тихоокеанской политике мог полагаться на Японию, Индию, Южную Корею и Австралию, то теперь экономическая взаимозависимость некоторых из этих стран от Пекина и неопределенная судьба американских военных баз в Японии заставляет и Токио, и Дели, и Сеул трижды подумать, прежде чем безапелляционно поддерживать инициативы США.

Китай стремится выдавить американцев не только из Южно-Китайского моря, но оттеснить их за условную линию Япония — Гуам — Индонезия. И если раньше Пекин преследовал в своей политике две цели — сохранить статус-кво у своих границ и обеспечить стабильность собственного положения на прилегающих территориях, т. е. ограничивался минимальными геополитическими запросами, то теперь его влияние возрастает и в Азии, и в Южной Америке, и в Африке. Вашингтон же старался занять доминирующее положение, «замкнув» китайцев в их границах.

Противопоставление Пекина Вашингтону имеет смысл до тех пор, пока будет сохраняться этот конфликтный сценарий. Ослабление давления Соединенных Штатов на КНР в тайваньском вопросе уже может значительно улучшить отношения двух стран, но на это Вашингтон вряд ли решится, ибо Тайбэй — слишком выгодный союзник. Тайвань настаивает на скорейшей поставке новейших истребителей F-16 C/D, но Белый Дом с поставками не спешит, опасаясь гневной реакции из Поднебесной, ограничившись выделением финансовой помощи в сумме $6,4 млрд. в 2010 г.

В ближайшие 20 лет военно-политический потенциал Соединенных Штатов в Тихоокеанском регионе будет сохраняться. В сохранении статус-кво заинтересована и объединенная Европа. Эксперты немецкого Института международной политики и безопасности рекомендуют Вашингтону и Пекину выработать взаимоприемлемую азиатскую политику, дабы избежать экономической и политической дестабилизации региона. Брюссель, как и Вашингтон, не поддерживает стремление Пекина повысить курс юаня. Во время недавнего визита в ЕС заместителя премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна этого вопроса не касались ни британский премьер Дэвид Кэмерон, ни канцлер ФРГ Ангела Меркель, ни премьер-министр Испании Хосе Луис Родригес Сапатеро.

На пропагандистском фронте Китай пока проигрывает Вашингтону, поскольку идеология, обосновывающая «китайскую модель» мироустройства, не представляет собой законченной философско-политической мировоззренческой системы. Однако финансовый кризис и ряд внешнеполитических неуклюжестей настолько подорвал авторитет Белого Дома, что ведущие американские стратеги неофициально заговорили о создании для решения глобальных проблем «союза Двух Великих» (G-2) — Китая и США. Пекин пока никак не отреагировал на эту идею, так как считает ее нежизнеспособной сразу по нескольким причинам: экономические интересы Пекина и Вашингтона могут позднее пойти вразрез с идеей создания такого союза, и, возможно, Вашингтон рассматривает данную инициативу лишь как средство преодоления последствий финансового кризиса, а не как долгосрочное партнерство; прочие региональные лидеры воспринимают эту идею достаточно неблагожелательно, поскольку американо-китайская двухполюсная модель нанесет ущерб идее многополярного мироустройства; между Китаем и США в силу ряда исторических причин отсутствует элементарное чувство политического доверия, и в условиях неоспоримой поддержки Соединенных Штатов Североатлантическим Альянсом второй член «союза Двух Великих» будет более слаб с военно-экономической точки зрения.

Впрочем, чувство доверия и не могло возникнуть. Пекин понимает, что цель ливийской кампании США и НАТО — не полковник Каддафи, а все страны, которые «посмели» развивать с Триполи партнерские отношения и, тем самым, попытались закрепиться в Северной Африке, которую Рим, Париж, Лондон и Вашингтон давно считают своим владением. Среди основных союзников Ливии числился и Китай, который все настойчивее проникает не только в Северную Африку, но и дальше вглубь Черного континента. Африка — удобный плацдарм, имеющий выход сразу к двум океанам — Индийскому и Атлантическому, а Северная Африка — это контроль над Суэцким каналом, Средиземноморьем и Гибралтаром. За эти транспортные артерии США, Британия, Италия и Франция неоднократно вели безжалостные войны, жестоко карая тех, кто посягал на гегемонию Запада. Поэтому Китай в Ливии — это Китай во всей Северной Африке, откуда Пекин мог бы продолжить проникновение к сердцу континента с опорой на сырьевую базу своего ливийского союзника. Китайцы понимают, что бомбардировки Ливии — это бомбардировки и Китая тоже.

Пока положение англосаксов гораздо выгоднее, чем у китайцев. Три экономически развитых государства — США, Новая Зеландия и Австралия (плюс «крепкий тыл» в лице Лондона в ООН), слившись в союз, вполне в состоянии притормозить стремительный бег Пекина по тихоокеанской глади. Но на стороне Китая — время, которое играет против Вашингтона.

«Центр тяжести» мировых экономических процессов все больше перемещается в сторону Азии, где КНР — единственный и неоспоримый лидер по размаху своих экономических и стратегических планов и количеству народонаселения. Уже сегодня военный бюджет КНР по объему занимает второе место после военного бюджета США. В распоряжении Пекина — долговые обязательства казначейства США на сумму $900 млрд. Инвестиции китайцев в американскую экономику составляют более $3 млрд. На долю промышленного производства в Китае приходится $2,5 трлн., в то время как в США этот показатель не дотягивает до $2 трлн. Эти данные вкупе с появлением у Китая первого орбитального беспилотного аппарата оборонного назначения, самолетов-истребителей пятого поколения типа «Стелс» и антикорабельных баллистических ракет показывают динамику перехода пока еще регионального лидерства в руки Пекина.