Политика пользуется войной для достижения своих целей и имеет решающее влияние на ее начало и конец…

Хельмут фон Мольтке,

прусский стратег и военный теоретик.

«Юг» рассказывал о судьбе Валентины Тырмос и Якова Верховского. Супруги в числе тех, кому посчастливилось выжить в годы Великой Отечественной войны. В детстве в захваченной нацистами Одессе пятилетняя девочка и десятилетний мальчик уцелели чудом.

Почти сорок лет назад они эмигрировали в Израиль. Но в 2007 году приехали в Южную Пальмиру, чтобы пройтись по историческим местам, вернуться в мыслях к страшным дням оккупации. Они ступили на «Дорогу смерти», по которой шел Яков, и перешагнули порог тюремного замка. Войдя через те же старинные кованые ворота с вензелями «ТЗ» (тюремный замок), гости прошли по старым плитам. Тем самым, по которым в далеком 1941-м ступала маленькая Валя. Она отыскала самый темный угол под лестницей и место, где находилась водосточная труба... Вытирая слезы, госпожа Тырмос рассказала: фашисты согнали сюда тысячи евреев, не давали ни еды, ни воды. И когда пошел дождь, все подставляли под водосточную трубу любые имевшиеся емкости, вплоть до ржавых банок…

За рубежом бывшие одесситы по крупицам восстановили личные восприятия произошедшего, изложенные, в частности, в разрозненных записках. Вспоминали, перечитывали письма родственников — погибших и живых, рассказы старших, остававшихся в оккупации и уцелевших. Потом появились рассекреченные архивные документы, старые газеты, фашистские листовки, приказы… Сопоставляя это с более глобальным исследованием проблем Второй мировой войны, супруги пытались понять причину того, что тогда произошло, ответить на вопрос: сможет ли человечество предотвратить такое безумие в будущем? Результатом их десятилетней деятельности стала книга «Сталин. Тайный сценарий начала войны».

Тайна, скрытая в трагедии 22 июня 1941 года, уже семь десятилетий вызывает споры. Существует две основные версии. Одна из них — общепринятая версия «внезапного нападения», а по второй, известной как версия Виктора Суворова-Резуна (беглого агента Главного разведуправления), агрессию готовил Сталин, а Гитлер опередил его.

Супруги дают иное объяснение — представили события под новым углом, на основе личных свидетельств участников и архивных документов. По версии авторов, война, несомненно, развязанная Гитлером, вместе с тем началась по «сценарию» Великого Режиссера — Иосифа Сталина, который знал о каждом шаге потенциального противника и нарочито «подставлялся», дабы вынудить Гитлера напасть первым. День за днем, час за часом, а иногда и минута за минутой Валентина и Яков отследили события, происходившие в Москве, Берлине, Бухаресте, Лондоне, Вашингтоне.

Презентация этого исследования (именно так, поскольку авторы — не профессиональные литераторы, а специалисты в области системного анализа, принципы которого и применили в этом труде) Валентины Тырмос и Якова Верховского на XVIII Международной книжной ярмарке в Москве моментально превратила его в бестселлер.

Книгу оперативно издали дополнительным тиражом, предложив авторам написать продолжение. И сегодня часть своего нового труда супруги любезно передали в распоряжение «Юга».

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПОБЕДА — ЗАЛОГ ПОБЕДЫ ВОЕННОЙ

О катастрофе начала Великой Отечественной войны немало мифов и легенд. Самый распространенный — сталинский миф о «внезапном и вероломном нападении» Германии. Далее следует гитлеровский — о «превентивном ударе Германии», опередившем нападение Сталина всего на несколько дней. Есть и другие версии, и все они, так или иначе, говорят о «просчете» Сталина. Что же произошло в действительности? Начало великой войны: просчет Сталина или, быть может, расчет?

С того незабываемого трагического дня начала войны, 22 июня 1941 года, прошло ровно семьдесят лет. В честь этой знаковой даты — семидесятой годовщины — отвлечемся от всех существующих мифов и… дадим слово самому товарищу Сталину.

Попытаемся вновь, и по возможности беспристрастно, прочесть две его речи. Одна из них до начала войны — 5 мая 1941-го. Вторая после ее начала — 3 июля 1941-го. В первой Сталин очень точно формулирует свое видение будущей войны: как она должна начинаться и как развиваться, с тем чтобы привести к победе. Во второй — вождь дает оценку войны, которая уже началась, сравнивая ее начало и развитие с тем «своим видением», которое он озвучил 5 мая 1941-го.

Тогда, за сорок семь дней до «внезапного и вероломного нападения» Германии, в Кремле состоялся прием для выпускников военных академий Красной армии. На этот торжественный прием были приглашены более двух тысяч человек — все высшее руководство страны: наркомы, маршалы, генералы, начальники военных академий, командиры и, конечно, молодежь — выпускники академий. Ожидалось, что на этом приеме будет выступать Сталин. Редкое, можно сказать, историческое, событие! В последний раз на таком приеме Сталин выступал в 1935-м.

Атмосфера торжественная. Золото Большого Кремлевского дворца… Золото орденов на парадных кителях гостей… В сопровождении соратников Сталин входит в зал. Все встают. Вождь начинает свою речь, в зале повисает тишина. Каждый скрип обитого красным бархатом кресла, каждое сдавленное покашливание кажется орудийным раскатом. По свидетельству современников, Сталин всегда говорил тихо и очень медленно, но при этом исключительно четко формулировал свои мысли и подчеркивал их значимость особым характерным жестом правой руки.

Речи Сталина производили на слушателей огромное впечатление и многократно цитировались в советской и зарубежной прессе. Вот и об этой речи на торжественном приеме в Кремле завтра напишет газета «Правда»:

«Торжественное собрание в Большом Кремлевском дворце, посвященное выпуску командиров, закончивших академии.

Товарищ Сталин в своем выступлении отметил глубокие изменения, произошедшие за последние годы в Красной армии, и подчеркнул, что на основе опыта современной войны Красная армия перестроилась организационно и серьезно перевооружилась. Товарищ Сталин приветствовал командиров, окончивших военные академии, и пожелал им успехов в работе. Речь товарища Сталина, продолжавшаяся сорок минут, была выслушана с исключительным вниманием».

В сообщении «Правды» нет самого главного — за сорок минут Сталин успел сказать много больше. Он вспомнил прошлое России, коснулся настоящего и даже в какой-то мере поднял завесу над будущим. В своей речи Сталин сформулировал основные факторы, обеспечивающие успех войны. Те самые факторы, которые должны будут обеспечить России победу в будущей войне. Те самые факторы, которые и привели к Великой Победе!

Основополагающим фактором будущей военной победы Сталин считает победу политическую, которую следует одержать еще до начала войны.

Сталин 5 мая 1941-го:

«Вообще имеются две стороны в этом вопросе… Чтобы готовиться хорошо к войне, не только нужно иметь современную армию, но надо войну подготовить политически. Что значит политически подготовить войну? Политически подготовить войну — это значит иметь в достаточном количестве надежных союзников…».

Политическая победа? Что это означает? И прав ли в этом вопросе Сталин?

Сталина часто пытаются представить дилетантом, ничего не смыслящим в вопросах военного искусства. И напрасно!

Сталин, несомненно, был очень талантливым человеком. Он много и упорно работал, много читал и с особым интересом относился к изучению стратегии и тактики войны. Недаром Молотов, самый близкий к Сталину человек, впоследствии говорил, что Сталин не только знал военное дело, но и «вкус к нему имел».

Война была близка душе Сталина. В его уникальной библиотеке сохранились исчерканные синим карандашом нелегкие для понимания труды древнего китайского военачальника Сун Цзы, книги немецких военных теоретиков Карла фон Клаузевица, Хельмута фон Мольтке, Отто фон Бисмарка, работы советских военных теоретиков Бориса Шапошникова и Михаила Фрунзе и даже статьи расстрелянных им военачальников Тухачевского, Якира, Уборевича. С особым пиететом Сталин относился к монографии «О войне» знаменитого стратега и военного философа генерал-майора Карла фон Клаузевица. И именно он, Клаузевиц, впервые озвучил однозначный примат политики. По мнению Клаузевица, война — это только продолжение политики: «Война есть продолжение политики другими насильственными методами».

Идеи Клаузевица продолжил его ученик талантливый стратег и военный теоретик граф Хельмут Карл фон Мольтке: «Политика, к сожалению, неотделима от стратегии. Политика пользуется войной для достижения своих целей и имеет решающее влияние на ее начало и конец».

Кому, как не Сталину, могли быть близки идеи Клаузевица и Мольтке.

Сталин — политик! Стратегические решения Сталина всегда определялись политическими соображениями.

Свидетельствует маршал Жуков: «Стратегия была близка к его привычной сфере — политике, и чем в более прямое взаимодействие с политическими вопросами вступали вопросы стратегии, тем увереннее он чувствовал себя в них». Да и, по словам Молотова, если военное дело Сталин знал и даже «вкус к нему имел», то политика была «основой его жизни»: «Политика? Он всю жизнь политикой занимался… Главное в нем — политик!».

Итак, с точки зрения Сталина, основополагающий фактор военной победы — политическая победа и, как следствие этой победы, всегда находятся союзники.

Но в чем заключается политическая победа? Политическая победа — это в первую очередь завоевание поддержки и сочувствия мировой общественности! И об этом тоже говорит Сталин в своей речи 5 мая 1941-го.

Читаем: «Действительно ли германская армия непобедима? Нет, в мире нет непобедимых армий! Германия начала войну и шла в первый период под лозунгом освобождения от гнета Версальского мира. Этот лозунг был популярен, встречал поддержку и сочувствие всех обиженных Версалем».

Но как завоевать эту поддержку и сочувствие?

Сталин: «Сейчас германская армия идет с другими лозунгами. Она сменила лозунги освобождения от Версаля на захватнические. Германская армия не будет иметь успеха под лозунгами захватнической, завоевательной войны. Эти лозунги опасные!».

Значит, поддержку и сочувствие мировой общественности можно завоевать только в том случае, если война будет освободительной войной! Не захватнической. Не завоевательной. А справедливой — освободительной! Или еще лучше… отечественной!

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА

И тут невозможно не вспомнить еще об одном хобби Сталина, как ни странно звучит это слово в применении к вождю. Сталин был большим любителем и знатоком истории. Он был одним из первых читателей монографии Евгения Тарле «Наполеон» и ее продолжения «Нашествие Наполеона на Россию», вышедших в 1936-м и 1938 годах.

Отечественная война 1812 года вызывала особый интерес Сталина. И видимо, совсем не случайно 5 мая 1941-го, говоря о своем видении будущей войны, он напомнил участникам торжественного приема о Наполеоне:

«Наполеон Первый, пока он вел войну под лозунгами освобождения, встречал поддержку, имел сочувствие, имел успех. Когда Наполеон Первый перешел к завоевательным войнам, у него нашлось много врагов, и он потерпел поражение».

Для Сталина слово «Наполеон» было связано с нашествием супостата на Россию, с трагическим отступлением русской армии на первом этапе войны, с героической борьбой русского народа и, наконец, с исторической победой России. Для Сталина слово «Наполеон» было связано с Отечественной войной. И именно такой справедливой, освободительной, священной Отечественной войной он хотел видеть будущую войну с Германией.

Говорят, что плакат «Родина-мать зовет!» и песня Лебедева-Кумача «Священная война», появившиеся уже в первые дни войны, были подготовлены заранее. Говорят, что задолго до «внезапного и вероломного» Сталин лично дал указание подготовить этот плакат и эту песню и, возможно, даже продиктовал «ключевые слова» и для плаката и для песни. Но в каком случае война, которую ведет страна, становится священной? В том и только в том случае, если эта мирная страна подверглась «внезапному и вероломному» нападению агрессора.

После объяснения Сталина становится понятна вся причинно-следственная цепочка: внезапное нападение агрессора — освободительная война — поддержка и сочувствие мировой общественности — надежные союзники. И все это вместе: политическая победа — залог будущей военной победы.

ОТВЕТНЫЙ УДАР ПО ПРОТИВНИКУ

Итак, как видно из речи Сталина 5 мая 1941 года, агрессором в этой войне должен был стать Гитлер. Даже германские генштабисты понимали это. Так, генерал-майор Эрих Маркс еще в первых своих наметках к плану операции «Барбаросса» писал: «Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас».

Ну а если Гитлеру так уж хочется войны с Россией, то пусть и наносит «первый удар».

Предоставить противнику право «первого удара» — это всегда риск. «Первый удар» — это всегда больно!

И все же стратегия «ответного удара», даже вне зависимости от политических дивидендов, может привести и к чисто военной победе.

Один из крупнейших военных историков ХХ века сэр Басил Лиддел Гарт, говоря о преимуществах стратегии «ответного удара», в качестве метафоры приводит высказывания двух знаменитых боксеров — английского Джеймса Мейса, по прозвищу Массе, и американского, по прозвищу Кид. Чемпион в тяжелом весе Масе советовал молодым боксерам для достижения победы дать противнику возможность «броситься и ударить первым». А известный своим коварством Кид рекомендовал: «Сдерживая противника одной рукой, другой нанести удар».

Нечто подобное выбрал и Сталин. Здесь у нас нет возможности разбора всей грандиозной сталинской идеи. Скажем лишь, что она основана на сложнейшем оборонительно-наступательном маневре, автором которого считался в 1812 году прусский стратег генерал Карл фон Фуль. Хотя возможно, что этот план был делом рук его адъютанта — молодого талантливого офицера… Карла фон Клаузевица. Клаузевиц служил в русской армии в 1812 году и участвовал в Отечественной войне русского народа против Наполеона.

Существенной частью оборонительно-наступательного маневра Фуля — Клаузевица был ответный удар по противнику. Сталинский ответный удар предполагалось нанести на Юго-Западном фронте основными силами Красной армии по относительно слабой группировке германских войск, на удобной с географической точки зрения местности.

Операцию должен был провести герой Халхин-Гола генерал Жуков, специально посланный для этой цели Сталиным на юг. Сдержав первый натиск противника, Жуков должен был концентрическим ударом армий правого крыла фронта отрезать Германию от ее главного союзника — Румынии, вывести мощный советский кулак во фланг германских войск, разбить их и перейти в сокрушительное наступление.

Наступление, конечно, наступление, ведь Красная армия — это армия наступательная!

И об этом тоже говорил Сталин 5 мая 1941 года. Правда, не в своей официальной речи, а с бокалом вина в руке на праздничном банкете, состоявшемся после официальной части в Георгиевском зале: «Красная армия есть современная армия, а современная армия — армия наступательная!».

Этот сокрушительный и неожиданный для Гитлера ответный удар должен был привести к тому, о чем всегда говорил Сталин: «Малой кровью, на чужой территории». Это сокрушительное и неожиданное наступление должно было привести к однозначной быстрой ПОБЕДЕ!

Но как учит история войн, ни одна война не развивалась точно по намеченному плану. Хельмут фон Мольтке писал: «Ни один оперативный план не остается неизменным после столкновения войск с главными силами противника. Только профан может надеяться в ходе войны последовательно и до конца проводить заранее сложившуюся, тщательно продуманную во всех деталях идею».

Сталинский ответный удар не удался… Почему и как это произошло — тема другой статьи. Сталин отозвал Жукова с Юго-Западного фронта — теперь его пребывание там все равно было бесполезным. А дальше произошло все так, как произошло, — открылась еще одна страница трагической истории нашей страны. «Расчет» превратился в катастрофу начала войны. В первую очередь для тех, кто принял смертельный гитлеровский «первый удар». Бойцы и командиры пограничных войск стояли насмерть, до последнего патрона, до последней гранаты. У многих из них даже нет могил. Так и остались они для родных и близких навеки пропавшими без вести.

«Все, что могло гореть, горело, — вспоминает маршал Баграмян. — Все было объято пламенем. Рушились жилые дома командиров вместе со спящими в них женами и детьми, взрывались склады боеприпасов, падали телефонные столбы, рвались провода… Повсюду был хаос, смятение, ужас…. Повсюду была смерть…».

Таким было семьдесят лет назад это 22 июня, таким было начало Великой Отечественной войны. Катастрофа была чудовищной! А как реагировал на нее Сталин?

Принято считать, что в первые часы и даже дни войны Сталин был в шоке, растерялся, потерял дар речи. Но факты говорят о другом. О другом свидетельствует запись в «Тетради лиц, принятых Сталиным», сделанная 22 июня 1941 года. О другом свидетельствует Молотов: «Растерялся — нельзя сказать. Переживал — да, но не показывал наружу… Что не переживал — нелепо. Но его изображают не таким, каким он был, — как кающегося грешника его изображают. Ну это абсурд, конечно. Все эти дни и ночи он, как всегда, работал, некогда было ему теряться или дар речи терять».

Вопреки расхожему мнению катастрофа, произошедшая на границе, не могла испугать Сталина и уж, конечно, не могла привести его «в шоковое состояние». Пограничные войска, принявшие на себя первый удар и почти полностью уничтоженные, составляли, согласно расчетам советского Генштаба, всего три процента от общего числа в 3805461 человека «предполагаемых потерь» на первый год войны.

Гибель этих ста тысяч солдат и командиров «не имела значения», так как необъятная Россия в те дни могла поставить под ружье десятки миллионов человек. Но это с точки зрения статистики.

А с точки зрения морали? С точки зрения человечности? Для Сталина эти понятия были чужды. Цена политической победы была чудовищной, но, с точки зрения Сталина, она стоила этой цены!

О том, что выиграла и что проиграла Германия, осуществив нападение на Советский Союз, скажет сам Сталин 3 июля 1941 года.

МИНУТА ИСТИНЫ

Шел двенадцатый день войны, когда танки генерала Гудериана уже начали переправу через Березину, а танки Гота рвались к Западной Двине, когда части Юго-Западного и Южного фронтов, истекая кровью, отходили к старой государственной границе, и многим уже казалось, что Россия агонизирует. И именно в этот день, ранним утром, когда над Москвой только занималась заря, советский народ услышал голос вождя.

Трудно было бы найти более точный момент для обращения к народу, трудно было бы найти более нужный момент для мобилизации народа на Отечественную войну. Трудно было бы найти более проникновенные слова, чем те, такие неожиданные в устах тирана, с которыми он обратился к своему народу: «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! К вам обращаюсь я, друзья мои!».

Сталин говорил, как всегда, тихо. Так тихо, что слышно было его тяжелое дыхание. Так тихо, что слышен был плеск воды в его стакане. Сталин говорил тихо, но слова его звучали, как набат: «Над нашей Родиной нависла серьезная опасность…».

Мороз пробегал по коже. Конец иллюзиям. Только правда. На жизнь и на смерть.

Впервые из уст вождя прозвучали слова: «Отечественная война… Каждая пядь земли… До последней капли крови… Единый фронт народов… Все силы — на разгром врага… Вперед, за нашу победу!».

Слова Сталина потрясали.

Константин Симонов: «Сталин говорил глухо и медленно, с сильным грузинским акцентом. Один раз, посредине речи, было слышно, как он, звякнув стаканом, пьет воду. Голос у Сталина был низкий, негромкий и мог показаться совершенно спокойным, если бы не тяжелое усталое дыхание и не эта вода, которую он стал пить во время речи. И в несоответствии этого ровного голоса трагизму положения, о котором он говорил, была сила… Сталин не называл положение трагическим, само это слово было трудно представить в его устах, но то, о чем он говорил, означало конец иллюзий…».

Эта речь Сталина станет, наверное, одной из самых лучших, самых значимых его речей. Весь вчерашний день он работал над этой речью и почти всю ночь обсуждал ее с соратниками.

А в пять часов утра в Кремль уже привезли Юрия Левитана. Говорят, что на рассвете, когда в дверь его квартиры постучали оперативники НКВД, знаменитый диктор настолько испугался, что потерял дар речи и, выходя из дома, захватил с собой приготовленный заранее «тюремный узелок». Но на этот раз страхи были напрасными — вместо ожидаемой Лубянки Левитана привезли в Кремль.

В этот час в кабинете Сталина все было уже готово для эфира. За десять минут до эфира в кабинет вошел Сталин, серый военный его костюм выглядел необычно помятым. Внимание вождя привлек приготовленный для Левитана листок с дикторским текстом. Взяв в руки листок, он резким движением зачеркнул в нем свое имя и отчество и вместо него написал: «Товарищ Сталин».

Теперь можно было начинать. Грянул «Интернационал», и неповторимый голос Левитана торжественно произнес: «Сейчас перед советским на-ро-дом вы-сту-пит то-ва-рищ Ста-лин!!!».

И… тишина… молчание… Кажется, даже на Сталина произвела впечатление сакраментальность минуты. Кто-то подал ему стакан «Боржоми», и стало слышно, как зубы Сталина застучали о край стакана. Прошла минута, другая… Но вот вождь взял себя в руки и произнес, наконец, эту запомнившуюся всему миру фразу: «Товарищи! Граждане! Братья и сестры!».

Сталин, как видно, хорошо продумал то, что он хочет сказать. Прежде всего, он должен был дать своему народу ответ, должен был объяснить, что же, на самом деле, произошло в то трагическое утро, 22 июня 1941 года. Как могло случиться, что Советский Союз, чей «бронепоезд всегда стоял на запасном пути», вдруг подвергся «внезапному» нападению?

И Сталин дает ответ! Нужно только уметь слушать Сталина! Из речи Сталина становится понятным, что выиграла Россия от этого «внезапного» нападения. Становится понятным, что, став жертвой нападения, став жертвой агрессии, Россия получила громадный ПОЛИТИЧЕСКИЙ

ВЫИГРЫШ, который, без всякого сомнения, должен будет стать залогом будущей ВОЕННОЙ ПОБЕДЫ.

К советскому народу. 3 июля 1941 года.

«…война фашистской Германии против СССР началась при выгодных условиях для немецких войск и невыгодных для советских войск... Немалое значение имело здесь и то обстоятельство, что фашистская Германия неожиданно и вероломно нарушила пакт о ненападении, заключенный в 1939 году между ней и СССР, не считаясь с тем, что она будет признана всем миром стороной нападающей.

Понятно, что наша миролюбивая страна, не желая брать на себя инициативу нарушения пакта, не могла стать на путь вероломства…

Что выиграла и что проиграла фашистская Германия, вероломно разорвав пакт и совершив нападение на СССР? Она добилась этим некоторого выигрышного положения для своих войск в течение короткого срока, но она проиграла ПОЛИТИЧЕСКИ, разоблачив себя в глазах всего мира как кровавого агрессора. Не может быть сомнения, что этот непродолжительный ВОЕННЫЙ ВЫИГРЫШ для Германии является лишь эпизодом, а громадный ПОЛИТИЧЕСКИЙ ВЫИГРЫШ для СССР является серьезным длительным фактором, на основе которого должны развернуться решительные ВОЕННЫЕ УСПЕХИ Красной армии…

В этой освободительной войне мы не будем одинокими. В этой великой войне мы будем иметь верных союзников в лице народов Европы и Америки, в том числе в лице германского народа, порабощенного гитлеровскими заправилами. Наша война за свободу нашего Отечества сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические свободы. Это будет единый фронт народов, стоящих за свободу против порабощения…».

Удивительно, но историческая речь Сталина 3 июля 1941-го — это фактически ЭХО его исторической речи 5 мая 1941-го.

Давайте сравним эти две речи, давайте поставим их рядом!

В речи 5 мая Сталин говорит о важности политической победы, о необходимости политической победы для достижения победы военной. А в речи 3 июля — политическая победа уже достигнута и «на ее основе должны развернуться решительные военные успехи».

В речи 5 мая Сталин говорит об опасности прослыть захватчиком, завоевателем, об опасности прослыть агрессором. А в речи 3 июля Гитлер уже «разоблачил себя как кровавого агрессора».

В речи 5 мая Сталин говорит об освободительной войне, о сочувствии и поддержке мировой общественности и, наконец, о союзниках. А в речи 3 июля мы уже ведем освободительную войну, мы уже не одиноки — имеем верных союзников и единый фронт народов!

И что бы там ни говорили, РАСЧЕТ Сталина оправдался.

Несмотря на провал ответного удара, сталинский сценарий, озвученный им в речи 5 мая 1941 года, сработал. Россия сбросила с себя клеймо агрессора и приобрела сочувствие и поддержку народов мира. Россия приобрела надежных союзников — Великобританию и Соединенные Штаты. А Сталин из «разбойника», «агрессора» и «друга Гитлера» превратился в «Дядюшку Джо» и стал полноправным членом Большой Тройки. Гитлеровской Германии теперь противостоит громадный людской, экономический и военный потенциал трех самых могущественных государств мира.

Уинстон Черчилль: «Силы Британской Империи, Советского Союза, а теперь и Соединенных Штатов, неразрывно связанных между собой, на мой взгляд, превосходили силы их противников вдвое или даже втрое. Объединившись, мы могли победить кого угодно во всем мире. Нам предстояли еще многие катастрофы, неизмеримые потери и несчастья, но в том, как закончится эта война, сомневаться уже не приходилось».

Эта война закончится победой. Эта война закончится великой победой советского народа.

ЭПИЛОГ

Для доказательства того, что все произошедшее тогда, семьдесят лет назад, 22 июня 1941 года, был не ПРОСЧЕТ, а РАСЧЕТ Сталина, кроме сталинских речей, можно привести многое. Можно привести и рассекреченные сегодня документы, и свидетельства участников событий. Можно привести странные, на первый взгляд, события, такие как неожиданно открывшаяся в Москве 14 мая 1941 года выставка, посвященная Отечественной войне 1812 года, или ничем не оправданная полуторачасовая беседа Сталина с престарелым историком Тарле — специалистом по той же войне, вызванном срочно в Кремль 3 июня 1941-го.

Но мы намеренно ограничились только двумя речами Сталина, потому что именно в них, в этих двух речах, содержится вся квинтэссенция произошедшего. Потому что именно Сталин, как никто другой, умел в нескольких словах сформулировать любую сложнейшую проблему. Задать все кардинальные вопросы и самому же коротко и четко ответить на них.

Нас трудно заподозрить в излишней симпатии к Сталину. Наши семьи и мы сами, авторы этой статьи, пострадали от сталинского террора в 1937-м. Мы считаем Сталина лично ответственным за то, что нас, двух еврейских детей — десятилетнего мальчика и пятилетнюю девочку, — бросили в оккупированной Одессе на растерзание румынско-немецким варварам. Чтобы разобраться в том, что произошло в действительности 22 июня в 4 часа 15 минут утра на западной границе Советского Союза, нужен объективный анализ событий того времени. И многое становится ясным при внимательном прочтении речей Сталина 5 мая и 3 июля 1941-го.