ХХ век был весьма богат на переименования: массовые «перекройки» географических названий затронули добившихся независимости азиатских и африканских стран, территорий Европы, бывшего Советского Союза, а потом и постсоветского пространства. Параллельно с переименованиями городов и весей, естественно, меняли таблички и на площадях-улицах.

Одессу волна тотальной замены начала захлестывать с 20‑х годов прошлого века. И в значительной степени эти «ноу-хау», как известно, носили ярко выраженную политическую окраску. Хотя вообще-то простейшие и основные функции топонимов отнюдь не жесткие идеологические ориентировки, а создание адресов и ориентировка в пространстве. «Где эта улица, где этот дом?..» (песня из кинофильма «Юность Максима»).

Все ли «ренессансы» ко двору?

Итак, в эпоху СССР в роли одесской топонимической концепции была генеральная линия партии — прославление революционеров, революционных событий, Компартии… Правда, стопроцентного характера у нее не было, оставалось место и для Дерибасовской, Садовой, Приморского бульвара... Да и саму Одессу не додумались «обозвать» именем какого-нибудь прославленного большевика.

В 90‑е годы волна покатилась обратно. И в независимой стране вот уже два десятилетия переименования улиц, площадей и переулков — одно из любимых занятий одесских властей. По этому «хобби» Одесса — один из лидеров в Украине. В одних случаях возвращают старые названия, в других — одаривают новыми, в третьих — переименовывают новые названия на... Ну, и т. п.

Разумеется, этим гораздо проще заниматься, чем ЖКХ или экологией. Расходуемые же средства на замену табличек, затраты и неудобства для проживающих и работающих на «реставрируемых» улицах мало заботят власть имущих. Как и допускаемые вопиющие грамматические ошибки в названиях. Хотя названия улиц, вообще-то, — не надписи на заборах…

В то время как во многих городах страны власти не спешат менять таблички, в Одессе давно уже исчезли с карты города Ленин и Маркс, Энгельс и Роза Люксембург, Киров, Воровский и Ворошилов, Тон Дык Тханг и Чичерин, Петр Великий и Фрунзе, Советская Армия и Ленинская Искра... Вместо них частично вернулись старые названия. Добавились на карту (и снова без политики не обошлось) новые имена: Грушевский, Винниченко, Пилип Орлик, Чорновил, И. и Ю. Липы… И даже Шухевич, как известно, на время появлялся.

«Смена вех» продолжается и сегодня. Власть поменялась, и покатилась очередная новая волна «идеологической зачистки», начиная с улицы Варламова, снова ставшей Пионерской… Ну, а самая резонансная сейчас идея — переименовать улицу Ивана и Юрия Лип.

Огромная пестрота топонимической картины города… Каких только красок здесь нет?! Нет единых красок… Отчетливая внятная концепция городской топонимики за двадцать постсоветских лет так и не создана. Преимущественно есть только «экспроприация экспроприаторов» — переименование ранее переименованных урбанонимов.

А по каким правилам, критериям предоставлять новые названия? По каким параметрам возвращать старые? Что должно служить основанием, чтобы название не трогали? Как придать топонимике некую стройность, разумную системность? Как избегать хаоса, анархии? Каким должен быть механизм участия общественности?

Вопросов без ответов очень много.

Триумфальное возвращение старых наименований вроде бы во многих отношениях дело хорошее, топонимически обоснованное, модное. Еще в советские годы многие официальные названия одесский народ заменял в повседневном общении на былое. Вместо тяжело выговариваемого «Площадь 1905 года» многие горожане произносили «Тираспольская», вместо «Красной гвардии» — «Торговая», вместо «Сквера имени Чарльза Дарвина» — «Пале-Рояль», вместо… Но всегда ли «ренессансы» ко двору?

В каждом конкретном случае нужен отдельный «разбор полетов». Замена многих советских топонимов, вероятно, имела право на реализацию. В то же время, возможно, какие-то из них нужно было бы закрепить за новыми или «дублируемыми» улицами. Ведь это тоже наша история — неоднозначная, противоречивая, со своими позитивами и негативами, достижениями и преступлениями — такая, какая была — другой не было.

О некоторых «переименованных» широкая общественность вообще ничего или мало что знает. Вот, например, Дмитрий Лизогуб (были с его именем улица и спуск — теперь они Карантинная ул. и такой же спуск). Известный писатель-революционер Сергей Степняк-Кравчинский писал о нем: «Дмитрий Лизогуб был миллионер, владелец громадного имения, состоявшего из усадьбы, земель, лесов в одной из лучших губерний России. Несмотря на это, он жил беднее последнего из своих приказчиков, потому что все, что у него было, он отдавал на революцию... для него убеждения были религией, которой он посвящал не только всю свою жизнь, но, что гораздо труднее, каждое свое помышление: он ни о чем не думал, кроме служения делу».

Кто-то может себе представить, чтобы подобное произошло с кем-то из наших доблестных олигархов?!

Кому помешал профессор Щепкин?

Ну, а некоторые возвращения былого вообще откровенно непонятны. «Лес рубят, щепки летят». А в нашей действительности еще и «Щепкины» летят. Лет, этак, пять назад улицу Щепкина переименовали в Елисаветинскую. Кому и чем, спрашивается, помешал известный ученый, профессор-историк Новороссийского университета, депутат I-й Госдумы, внук выдающегося актера Евгений Щепкин? Может тем, что в 1919 году вступил в Компартию? Да, в 1828 году улица получила название Елисаветинская в честь Елисаветы Ксаверьевны — жены генерал-губернатора Михаила Воронцова. Но в советский период появилось иное название, за десятилетия давно прижившееся и ставшее «своим». А вот «чужое» название органичным не стало. Жители города преимущественно остаются верны «щепкинскому». И в рекламе часто оно. Дабы понятно было, о каком месторасположении речь идет. Так кому нужен такой псевдообщественный модернизм?! При всем учете сделанного Воронцовым для Одессы…

Аналогично: кому взбрело в голову «снести» с карты города замечательного писателя Владимира Короленко? Да, улица когда-то называлась Софиевской. Да, звучит красиво. Но при желании так (как и Елисаветинской) можно назвать какую-нибудь улицу, где не жалко менять название. В городе ведь предостаточно «никаких» и повторяющихся названий. И люди уже к этому имени привыкли. Почему никто не спросил, что они об этом думают?

«Снесли» Короленко и с соседнего спуска. Он стал спуском Маринеско. Разумеется, герой-подводник Александр Маринеско заслуживает быть на городской карте, но почему за счет Владимира Галактионовича? Почему еще (по этой непонятной логике) уцелели писательско-поэтские названия соседних улиц: Гоголя, Некрасова, Маяковского? Руки не дошли? Или уж хотя бы назвали именем Короленко другую улицу. Или вот… улице Шолом-Алейхема вернули прежнее воспетое название Мясоедовская, Чкалова переименовали в Б. Арнаутскую…

Хорошо — знаковые одесские названия восстановили. Но имена писателя и летчика (несложно вспомнить и другие похожие примеры) можно бы запечатлеть на каких-нибудь других улицах. Вот Горького поменяли на Спиридоновскую, но хоть парк им. Горького оставили, ул. Суворова исчезла, но есть целый Суворовский район — отрадно, что имена в городском «ландшафте» сохранились.

В то же время есть прецеденты излишней распространенности названий. Хорошо, например, что не додумались трогать Гагарина. Но, пожалуй, уж слишком много его для одного-то города. Хорошо, что есть улица проведшего детство в Одессе Василия Кандинского. Но еще и пять переулков в придачу (раньше на их месте было пять Ульяновских переулков) — это уже перебор. Наверное, какой-то фанат художника до такого додумался. По несколько названий в честь Льва Толстого, Амундсена, академиков Вильямса и Курчатова, маршала Толбухина… При всем уважении к этим людям — не многовато ли для Одессы иметь несколько урбанонимов, связанных с одним лицом? Или вот один из предводителей Великой французской революции «друг народа» Марат очень широко представлен улицей и двумя переулками. А «8 марта» «празднуется» на 6 улицах, 9 переулках и 1 спуске. Называть именем одного человека или события больше одной «географической точки» на карте города — это, очевидно, «вже занадто».

Топоанархия

Сегодня на улицах города благополучно процветают какая-то топографическая анархия, хаотичность, несуразицы. Вернулось былое, или появились новые имена, но и десятилетиями используемые советские названия тоже не стерлись — ни из памяти, ни из уличных табличек. Судя по запечатленному на них, у многих улиц де-факто два названия. Например, на улице, которая ныне зовется Пишоновской, сначала написано, что она ул. Ковалевского, затем, на номерах 23, 25 начинается Пишоновская, но дом номер 30 уже снова расположен на Ковалевского. Аж в справочнике «Вся Одесса» от 2006 года запутались. Новым там значится — Ковалевского, а старым — Пишоновская. И подобных нестыковок, когда рядом расположены дома под разными «лейблами», множество. Многие из читающих эти строки могут привести свои примеры несуразицы… Вопрос: зачем менять названия, если все равно висят прежние вывески, порождающие немало казусов. Результат: кто как хочет, тот так и называет. В том числе, — и во многих официальных «бумажках». Тем более, что на некоторых «магистралях» вообще днем с огнем никакие таблички не разыщешь.

Стоит ли после этого удивляться, что далеко не все одесситы знают, какие названия (в соответствии с современными директивами «партии и правительства») носят улицы, где они проживают. Ведь на сессии и исполкомы горсовета, где меняются топонимы, «простой народ» не ходит. А другие средства оповещения тоже не задействуются. Если телевизор вовремя не включил, в Интернет не заглянул, газету не открыл, то... можно и дальше какое-то время пребывать в неведении.

Знакомый, живущий на улице Пилотной (бывшая — 40‑летия ВЛКСМ) рассказывал, что и через несколько лет после смены названия, продолжал думать, что живет на ВЛКСМ-ной улице. Узнал о глобальных изменениях довольно случайно. Когда вдруг решил пойти на выборы. На избирательном участке увидел табличку с незнакомым «нэймом».

А, может, разумнее оставлять несколько названий? И обозначать их на табличках. Новшество могло бы стать городским «ноу-хау» — этакой одесской достопримечательностью — войти в путеводители по городу и привлекать внимание туристов. Это, скорее, в качестве шутки. Хотя… в некоторых городах-странах… вот, например, в Париже (в ХIХ-начале ХХ вв. Одессу нередко сравнивали с Парижем, находя примеры сходства, аналогий) часто можно увидеть на улицах сразу несколько вывесок, расположенных одна под другой. Многие улицы поменяли свои названия после тамошней революции, но и удалять старые имена тоже не стали. Кроме того, был период, когда местные чиновники изменили мнение о высоте расположения табличек. Старые, однако, снимать не стали, а новые привинтили сверху.

Также далеко не все одесские горожане ведают, в честь кого названы улицы, на которых они проживают. Тем более, что некоторые имена вообще малоизвестны. А профессия или должность «имядателя» улицы часто не указывается. Вы знаете, скажем, кто такие Мария Демченко, Демьянов, Гладков? Вероятно, стоит подумать об информационных досках (сейчас таковые редко встретишь) или о других способах популяризации.

Примечательно и то, что сколько улицы ни переименовывают, все равно остается масса идиотских одинаковых «шедевров», которых отличает друг от друга только цифирь: 5‑й Проектируемый переулок, 6‑й Балтский, 4‑й Деревообделочный, 2‑я Лагерная, Линия 4‑я 6‑й станции Люстдорфской дороги и т. п. Вот такие вывески нелишним было бы с глаз долой. Тем более, что немало достойных знаменитых людей, чья жизнедеятельность связана с городом, еще не отражены в названиях улиц…

Попадаются и улицы-«однофамильцы». Существуют себе много лет топонимы. Никого не трогают, никому не мешают. Но вот город расширился, и на присоединенных землях оказываются улицы с аналогичными названиями. Так что «Иронию судьбы, или с легким паром» можно снимать и на материалах одного города. И тут, разумеется, права одесская историко-топонимическая комиссия, которая подыскивает «двойникам» приличные «фамилии».

А не поменять ли фамилии жильцов?

А вот «одесскости» в одесской топонимике почему-то мало. И нет концепции этой «одесскости». Недостаточно отражены специфика, особенности, своеобразие, субкультура, дух города. И, если, скажем, морская тема еще присутствует, то, например, юмор — не просматривается. Даже какой-нибудь Юморинной у нас нет... Если не считать юмором разного рода комиксы вроде Грязного переулка или улицы Лейтенанта Шмидта, которая на многих ее домах подписана как улица «Л.Шмидта» (Левы, Лени, Леопольда? Лейтенанта вообще-то Петром звали. Это какие «дети Шмидта» такое придумали?!).

Все-таки это Одесса. Можно в названиях как-то отразить статус столицы юмора?!

Зато в Одессе есть улицы Дальневосточная, Енисейская, Ашхабадская, Амурская, Карпатская, Волынская, Байкальская, Львовская, Закарпатская, Воронежская, пять Амурских переулков, Каспийский переулок, Байкальский, Азовский, Волжский... Может, лучше вместо них что-то «национально-одесское»?

В одесском «ландшафте» царит хаос. Городу нужен отчетливый, понятный сценарий топонимики и организованность в его реализации. Применимо ли к нашим сегодняшним реалиям мнение Константина Паустовского (чья юность прошла в Одессе), полагавшего, что названия нужно уважать и менять только в случае крайней необходимости? Может, ввести запрет (или мораторий) на новые политические названия? Дабы прекратить это теннисное перебрасывание мячика. Может, больше должно быть топонимов, подчеркивающих природную красоту города, его пейзажей? Как у Юрия Антонова: «пройдусь по Абрикосовой, сверну на Виноградную...» Может, переименовывать в основном лишь те улицы, которые имеют несуразные или одинаковые названия? Облагораживание неблагозвучных названий — естественный элемент топонимических пертурбаций, присущий еще с XVIII столетия.

Есть о чем думать, и думать должны не только топонимические комиссии и власти, но и широкие круги общественности. Функции историко-топонимической комиссии — инициативы и их мотивирование. А определять какое название достойно быть у улицы должны сами жители. Если же речь идет о самых главных улицах города, о его визитных карточках, то неплохо бы выслушивать мнение всей городской громады. Таким образом, привносилась бы общественная легитимность. Если, разумеется, названия для людей…

А то, может, завтра параллельно с «фамилиями» улиц власти начнут и имена-фамилии жителей менять без их согласия и ведома?! Как в рассказе Жванецкого «Крысюк»: вместе со сменой телефонного номера поменяли и фамилию абонента, и год его рождения, и профессию...