По бутылкам, пачкам папирос, окуркам, оберткам, строительному хламу можно изучать историю Одессы от де Волана до наших дней. Кино о трущобах позапрошлого века можно снимать без всяких декораций.

Как могло так случиться, что именно трущобы, мусорную свалку нарекли именем автора весьма самобытного первого градостроительного плана Одессы, проектировавшего город-порт практически на голом месте?!

Есть в самом центре Одессы спуск, названный в честь одного из отцов-основателей Одессы — Деволановский. В недалеком прошлом он носил имя вожака восстания на броненосце «Потемкин», унтер-офицера, большевика Григория Вакуленчука. Место — метко прозванное одесским народом «канавой». Действительно, на спуск страшно смотреть. Еще страшнее по нему передвигаться.

Особенно впечатляет та его часть, которая располагается возле Таможенной площади. Минуешь скверик с памятником «потемкинцам» и сразу… без всякой «машины времени» попадаешь в позапрошлый век, в трущобных его проявлениях…

Квартал — явно не для променадов. Проезжая часть заполнена какими-то окопами и «противотанковыми» рвами, камнями, пылью, грязью и стекающим ручьем воды (можно себе представить, что здесь происходит во время сильных ливней). По обе стороны от дороги располагаются замызганные бомжеватого типа дома. То там, то здесь — «баррикады» из мусора, хлама — открыто валяющиеся или неловко маскируемые решетками, досками и заборами.

По бутылкам, пачкам папирос, окуркам, оберткам, строительному хламу можно изучать историю Одессы от де Волана до наших дней. Кино о трущобах позапрошлого века можно снимать без всяких декораций. У входа на спуск не помешало бы какое-нибудь объявление, классическим бюрократическим языком написанное. Например, такое: «В связи с тем, что спуск в настоящее время представляет собой большую мусорную яму, рекомендуем вам учитывать это обстоятельство и, посещая оный микрорайон, не забывать одеваться согласно местным особенностям».

В какой спецобуви здесь нужно передвигаться? Издевательски смотрится в одном из местных двориков сохранившийся со времен СССР призыв на табличке: «Сохраняйте чистоту!». Не по своей воле эмигрировавшие в эти края матросы-потемкинцы на памятнике отворачиваются в противоположную от Деволановского спуска сторону. А рядом, между прочим, учебное заведение, подростки в перерывах гуляют. Кстати — колледж компьютерных технологий «Сервер», программные системы, комплексы, дизайн, компьютерная графика… ХХI век по соседству с трущобами ХIХ-го…

Путешествуя по спуску, невольно стал свидетелем показательной сценки. На Деволановский заехала иномарка. Вышел человек, огляделся по сторонам и ничтоже сумняшеся… устроил туалет. Что ж, вид окрестностей вполне располагает.

На спуске де Волана невольно вспомнилось слово из гимнастическо-циркового лексикона — «кор-де-волан». Для тех, кто не знает, что это такое: «кор-де-волан» — канат, укрепленный обоими концами в свободном, ненатянутом состоянии. Образуется как бы свободно раскачивающаяся дуга. В ее центре размещается гимнаст и делает раскачки с различными эквилибристическими трюками. В ХY-ХIХ веках воздушные канатоходцы выступали на городских и ярмарочных площадях разных стран, работали на канатах, протянутых на большой высоте между домами. Может, и сегодня натянуть канаты вдоль Деволановского спуска и обучать местных жителей воздушной гимнастике для более простого и комфортного передвижения по своему микрорайону?

Немногочисленны местные старые одесские дворики… «Тесные дворы — привычное одесское жилье, где выбивают старые ковры, а пыль летит на чистое белье» (из песни «Одесский двор»). Здесь множество строений, которые откровенно шокируют своей ветхостью, обветшалостью.

— Конечно, хотелось бы, чтобы нас отселили куда подальше от этих трущоб, — поделилась наболевшим местная жительница Елена Витальевна, — но, боюсь, чтобы еще хуже не получилось. Тут все же центр города, парк Шевченко рядом, море, пляжи. Привыкла уже и до работы недалеко, а могут же ведь заселить и куда-нибудь в глушь и меньшую жилую площадь предложить. У нас на такое вполне способны.

Значительная часть спуска заполонена экс-производственными помещениями. При СССР здесь работал завод «Эпсилон». Сейчас на его месте останки — пустующие здания с обветшалыми стенами и выбитыми стеклами — пристанище для бездомных. Лестница, выходящая на улицу Греческую, — полуразбитая, словно после бомбежки. В одесской прессе неоднократно писали об аварийном состоянии возвышающегося над спуском старинного моста Коцебу.

Встречаются, правда, на спуске и вполне сносные помещения, где располагаются офисы. Но общий «спусковой» вид крайне непригляден. Впрочем, несколько лет назад зрелище было еще тягостнее (потом забитые мусором склоны хотя бы частично начали прятать за высокие заборы). Помню, однажды сотрудница одного из «деволановских» офисов тщательно объясняла мне по каким местным достопримечательностям можно разыскать ее место работы: «Доедете до нового местонахождения памятника «потемкинцам». Возле него начинается эта наша «канава». Идите по ее левой стороне. Пройдете возле большого склона (где много мусора) и, метров через 50, увидите еще одну свалку, а от нее уже…».

Единственный жилой дом на спуске, фасад которого имеет привлекательный внешний вид — это дом № 19. Он расположен в той части Деволановского, которая граничит с улицей Еврейской. Сторона дома, выходящая на спуск, красиво покрашена, здесь даже находится Музей спортивной славы Одессы имени олимпийской чемпионки Юлии Рябчинской.

Меж тем микрорайон весьма предрасполагает к масштабным преобразованиям. По многим параметрам — это замечательный плацдарм для строителей. В нескольких местах на спуске и рядом с ним (в районе улиц Греческая, Бунина, Жуковского, Еврейская) крупное строительство давно ведется. Уже высятся корпуса банков («Укрсоцбанк», «СоцКомбанк»), «Морской бизнес-центр», возводятся другие современные здания.

В советский период модно было рассуждать о контрастах «мира загнивающего империализма». Вот и управдом — друг человека (из «Бриллиантовой руки») предлагает вернувшемуся из загранпоездки Семену Горбункову выступить с лекцией: «Нью-Йорк — город контрастов»! А на его возражения, что, дескать, в Нью-Йорке не был, а был в Стамбуле и в Марселе, миролюбиво заявляет: «Пожалуйста, «Стамбул — город контрастов» — какая разница, объявление перепишем!».

В подобное объявление давно уже просится и Одесса. В таких точках, как Деволановский спуск, это красноречиво демонстрируется. Расположенные вокруг офисы, боулинги, ночные клубы, салоны красоты и рестораны — контраст нищете «деволановских» домиков.

Как могло так случиться, что именно трущобы, мусорную свалку нарекли именем автора весьма самобытного первого градостроительного плана Одессы, проектировавшего город-порт практически на голом месте?!

В Одессе предостаточно «никаких» названий улиц, без «цвета», «вкуса» и «запаха»: 2‑й Проездной переулок; 3‑й Локомотивный; 4‑й Бассейный; 3 Тупиковый… Может, и спуск надо было как-нибудь вот так обозвать? А о де Волане можно было бы вспомнить не раньше, чем тогда, когда квартал принял бы достойный вид.

Очевидно, спустя какое-то время «автопробегом по бездорожью» цивилизация доберется до всей территории спуска (хорошо, если не забудут при этом об интересах местных жителей) и постепенно расцветет здесь какой-нибудь «город-сад». Самобытный или безликий, похожий на среднестатистические кварталы европейских городов.

При творческих осмысленных подходах здесь может вырасти красивый, фешенебельный и оригинальный по своей конструкции двухъярусный район. Представляю, как много здесь мог бы напридумывать де Волан! Но сегодняшнее состояние микрорайончика — это наплевательское отношение к проживающим и работающим здесь людям, и неуважение к славным страницам одесской истории.

Читаешь, вот, в некоторых повествованиях о де Волане бравурные строки: «Имя этого первостроителя Одессы будет сохраняться… навсегда останется… в благодарной памяти одесситов…». Да уж, судя по спуску, сверхблагодарные потомки! И даже перед Голландией с Бельгией не стыдно. Когда в 2009 году в рамках визита президента Ющенко в Бельгию Одесса и Антверпен подписывали Меморандум о сотрудничестве, Виктор Андреевич напоминал бельгийским коллегам, что голландец Франц де Волан родом из Антверпена (ныне бельгийского, а в «деволановские» времена входившего в состав Голландии). При этом о состоянии названного в его честь одесского спуска никто почему-то не заикался. И на прогулки зарубежные делегации туда не водят… А вот, например, в Тирасполе (кстати, не все знают, что де Волан управлял постройкой не только Одессы, но и Тирасполя, Овидиополя, Новочеркасска, Вознесенска) к своему первому архитектору относятся с большим уважением. Рядом с площадью Суворова — главной площадью столицы Приднестровья — располагается благоустроенный сквер де Волана, где установлен ему памятник.

Вообще-то не так уж много знаем мы о де Волане. В разных источниках по-разному пишется его фамилия: де Волан, де-Волан, Де Волан, де Воллан, Деволан, Дево-лант. Приводятся разные даты рождения. В версиях биографии встречается и 1752 год, и 1753‑й. В некоторых растиражированных исторических справках вообще что-то с арифметикой не в порядке: можно прочитать, что он «родился в 1753 году… поступил на русскую службу в 1787 году, в возрасте 27 лет» (?!).

Основатели Одессы — Йосиф де Рибас и Франц де Волан. В советской историографии не слишком жаловали обоих. Ведь они не были марксистами, верными ленинцами. Но в целом де Рибасу повезло несоизмеримо больше. Названная в его честь главная улица города, известна во всем мире — уже одно это говорит о многом. Да и памятник со временем там же соорудили. Хоть и убогонький, но все же…

Де Волану повезло меньше. «Фигура Франца Павловича де-Волана на фоне яркой личности де-Рибаса до последнего времени по-прежнему оставалась как бы в тени», — отмечает известный одесский историк А. Добролюбский («У колыбели Одессы», 2002 г.).

О необходимости запечатлеть на карте города роль де Волана в одесской истории начали постепенно вспоминать лишь в 90‑х годах прошлого века. С тех пор вроде бы и двигаемся в этом направлении. Его именем назвали Музей Одесского порта, открытый к 200‑летию Одессы, установили бюст у входа в порт, памятную доску. Можно найти де Волана и у постамента памятника императрице. Вот и «Вакуленчука» в «де Волана» переименовали. В общем, имя инженер-генерал-лейтенанта вроде и нередко на слуху (хотя молодые люди в большинстве своем, наверное, больше знают о Волане-де-Морте — книжном персонаже, враге Гарри Поттера). Но весь этот антураж портит городская «канава».

Не знаю, куда смотрят наши власти. Тем более, что от спуска — два шага до мэрии. И шаг до порта, к созданию которого де Волан мощно приложил руку (почему руководство порта не возмущается?). Но власть имущие не привели спуск к человекоподобному виду.

Может, нынешняя городская власть облагораживанием «канавы» озаботится? Хотя вопрос, вероятно, снова не ко времени, ведь первый архитектор Одессы не являлся членом «команды профессионалов» из Партии регионов… Времена меняются, но де Волан не слишком нужен властям. Не нужен был раньше, не нужен и сейчас… А одесситам?