Через дорогу от микрорайона «Школьный аэродром» можно увидеть странные названия магазинов: «Бычок» и «Браконьер». Может быть, в первом продается некогда широко распространенная и любимая одесситами рыба (вспомним Гаврика из «Белеет парус одинокий», который бычков вылавливал, а потом вынужден был по дешевке сдавать спекулянтке с «Привоза»)? Оказалось, магазин специализируется на продаже табачных изделий. В годы, когда было плохо с куревом, «бычки» (то есть окурки) подбирали на улицах и продавали в банках. Теперь они валяются в изобилии и вызывают омерзение, поскольку народ нашего независимого государства не приучен к урнам. Потому вывеска на прикольную не тянет.

Идем дальше по проспекту, носящему имя маршала и четырежды Героя Советского Союза. Огромная вывеска «Браконьер». Неужто в сети магазинов (головной — на Пантелеймоновской), где представлен большой выбор огнестрельного и холодного оружия, оптических приборов, предназначен для любителей поохотиться в запрещенных местах и без лицензии... Не оригинально.

Захожу в продуктовый супермаркет «Копейка», к которому «Бычок» примыкает. Отдел, где выставлены уже упакованные мясные изделия. Искомых сосисок не оказалось. Есть «колбаски баварские», довольно дорогие. Запах привлекательный, специй не пожалели. Сколько еще сюда напихано! Пищевые добавки: майландер салями компакт (регулятор кислотности Е-575, специи, глюкоза, усилитель вкуса Е-621, антиоксидант Е-300, альмонат НВ (стабилизатор Е-451), фиксатор цвета Е-250... Среди молотого хребтового свиного мяса и говядины невысшего сорта попадаются осколки костей. Все это «совершенство» увенчано модным знаком «Без ГМО», который ставят куда ни попадя. Даже на изделия, где этого ГМО теоретически быть не может. Будь в Баварии в 30-е годы колбаски такого качества, то не случились бы ни мюнхенский путч, ни мюнхенское соглашение. Баварские колбаски запивали пивом. Ныне многократно по телевидению показывается реклама пива: «Zibert — das ist -fantastisch!». Можно сказать смело, что «баварские колбаски», поставляемые из Глобино (Полтавская область), — «nicht fantastisch!»

В той же «Копейке» заглядываю в витрину-холодильник с мороженым. 100-граммовые порции в яркой упаковке: от 4 до 7 гривен (когда-то стаканчик пломбира стоил 20 копеек). Интересуюсь, почему так дорого? Ответ удивляет: «Мороженое изготовлено на чистом (!) молоке». Оказывается, в основном, этот популярный охлаждающий продукт делают на пальмовом масле, как, впрочем, часто и сгущенное молоко. Если увидите этикетку «Пломбир» с игривой и малозаметной приставкой «дядюшкин», то знайте, никакой это не пломбир. Вообще, если к любому оправдавшему себя в течение десятилетий изделию в пищевой сфере прибавлено какое-либо новое прилагательное, то следует опасаться за качество. В центре города продается порция мороженого из 3 цветных шариков (150 г). Цена 20 гривен. В прошлом году была десять и казалась невероятной.

Вспомнились доперестроечные годы. Работая в «Военпроекте», я часто бывал в различных командировках. Если это были ближайшие города, то часов в 8 утра выезжал автобусом. Сходил у Пересыпского моста. Садился на 3-й трамвай, выходил на Дерибасовской, чтобы посетить магазин «Мороженое». Там брал пять шариков пломбира (250 г) за рубль и еще за 15 копеек в вазочку насыпали тертый шоколад...

Прохожу по Ланжероновской. Уже давно исчез памятник «апельсину», повествующий о любопытной истории в жизни зарождающейся Одессы. Ныне эта композиция, пользовавшаяся популярностью у жильцов города и интуристов, перенесена далеко. Бульвар Жванецкого посещают реже, нежели Приморский. Снесен и памятный знак, посвященный Одесскому порту и Черноморскому пароходству. И все ради того, чтобы на этом знаменательном месте устроить автостоянку.

А вот в какой-то мере противоположный случай. Напротив упоминаемой «Копейки» по проспекту маршала Жукова угол Левитана долгие годы пустовал участок. Пару лет назад его обнесли забором с наклеенным изображением фасада салона по продаже автомобилей. Подвели электрокабель, и сезон огороженная территория не подавала признаков жизни. Потом развернулись строительные работы. Рычал экскаватор, гудели вибраторы, уплотняющие бетон в фундаментах, подводились коммуникации. Потом автокраны монтировали металлический каркас, который обшили стеновыми панелями почему-то черного цвета. Начались работы по благоустройству. Уполаживались уклоны, возводились подпорные стенки. Бульдозеры разравнивали площадки, подъезжали грузовики с асфальтом. Еще горячую черную массу уплотняли катки... И вновь все стихло. Опять прошел почти год... Что будет дальше — неведомо. Стоит бесхозное, протяженное и мрачное сооружение. Непонятно ради чего затрачены немалые средства. Ведь огромные расходы пока никак не окупаются...

Казалось, мелочь. Для тех, кто с этим не связан. Совершенно исчезли из продажи ленты для пишущих машинок. В канцелярских магазинах отвечают, что не выпускаются. Узнаю телефон предприятий, распределяющих канцпродукцию. Созваниваюсь и с удовлетворением получаю сведения, что ленты имеются, причем разной длины. Еду на Дальницкую. Весьма представительные современные комплексы. Чего здесь только нет. Приносят со склада 13-миллиметровую ленту. Стоила когда-то 38 копеек, теперь — 14 гривен. К сожалению, она не на катушке, а просто уложена в коробочку. Пока извлечешь — перепачкаешься. Но это уже детали...

Иду к трамвайной остановке. Рельсы проходят посереди магистрали. Ни светофора, ни «зебры». Идет поток машин. Приближается трамвайный вагон 21-го маршрута, к которому с тротуара устремляются желающие попасть в центр города. Автомашины нехотя притормаживают. Неудобно и опасно...

По дороге на Школьный заглядываю на «Привоз». Наряду с благоустроенными, интересными в архитектурном отношении торговыми предприятиями еще много антисанитарии, горы мусора, торговля с земли буквально у трамвайных колес. Впритык стоят ряды частного транспорта. Случается, так близко, что вагон не может начать маневр. Водитель просит пассажиров выйти и вытолкнуть машину, оставленную неизвестно куда ушедшим владельцем...

О катастрофически растущих ценах — результате очередной эмиссии — говорить не будем. В общем — «nicht fantastisch!»