Какой самый малочисленный в мире славянский народ? На этот вопрос ответит не каждый. Мы привыкли, что среди славян нет малочисленных народов, и даже сравнительно небольшие славянские народы насчитывают минимум несколько миллионов человек. Но, оказывается, на земле существует славянская народность, общая численность которой — не более 60000 человек. Это — лужицкие сербы (они же серболужичане или просто лужичане) — реликтовый этнос, проживающий на территории современной Германии, а сама современная Германия в давние времена чуть была густо заселена славянами.

Слово «серб» вызывает у русского человека четкую ассоциацию с мужественным балканским народом, жестоко страдавшим под натовскими бомбами, и страдающим сегодня от навязанной западной опеки. Но не все знают, что сербы балканские — это южные сербы, у которых есть близкий генетически, но не совсем близкий культурно, северный родственник — лужичане. С. Д. Прямчук, российский исследователь истории и культуры серболужичан, представитель «Общества дружбы россиян с лужичанами-лужицкими сербами в Полабской Германии», замечает, что «с южных берегов Балтийского моря на Восток двинулись две волны славян: кривичи, создавшие Смоленск, Полоцк, Витебск, Псков, и словене, создавшие Новгород и расселившиеся в Верхнем Поволжье. Радимичи и вятичи «пришли от ляхов». Современная Лужицкая Сербия — это осколок некогда мощного славянского государства, граничившего на Западе с немецкими государствами, а на Востоке — с поляками и чехами, и включавшего в себя также огромные площади современной Польши. «Прийти от ляхов» как раз означало то, что лужицкие переселенцы двинулись в сторону Руси через Польшу. Попутно многие из них, особенно лужичане-католики, оседали на польской территории, меняя национальную идентификацию и превращаясь в поляков, но определенная часть продолжала считать себя серболужичанами.

Датчане и немцы видели в них серьезных противников. «Если нападают чехи, выводите треть войска. Если нападают сербы — выводите все войско». Такой приказ отдал своим воинам Карл Великий, который упорно воевал с лужичанами. Веками немцы старались подмять Лужицу под себя, и веками серболужичане с оружием в руках громили армады немецких рыцарей. Но силы были слишком не равными, и постепенно германцы стали теснить лужичан, выигрывая одно сражение за другим. Взяв под контроль большую часть Лужицы, немцы принялись за искоренение серболужицкого языка и культуры. Запрещалось использовать лужицкий язык даже в личном общении и праздновать лужицкие праздники. Все больше сербов Лужицы переходили на немецкий язык. Даже многие светочи немецкой культуры относились к лужичанам с презрением. Мартин Лютер, богослов и реформатор XVI века, называл их «худшим народом из всех» и предрекал, что через 100 лет от их языка не останется и следа. Но еще задолго до времен М. Лютера, в ХІІ-XIV веках, власть в Лужицкой Сербии сосредоточилась в руках немецких феодалов, которые развернули небывалые репрессии против коренного населения этих земель. После этого лужичане оказывались то в составе чешских княжеств, то в составе Польского королевства, которые боролись против германцев. Но постепенно более сильные в военном отношении немцы окончательно оккупировали серболужицкие земли, оттеснив и поляков, и чехов в пределы их государств.

Из 60000 современных серболужичан далеко не все владеют серболужицким языком. Еще каких-нибудь 100 лет назад их численность доходила до полумиллиона (!), и теперешние 60000 тысяч — это остатки оригинальной славянской культуры, затерянной в «немецком море». Известно, что бабка «железного канцлера» Бисмарка не знала еще ни слова по-немецки и разговаривала по-серболужицки. Степень интеграции молодых лужичан в немецкое общество очень высока и практически все они — лютеране и католики, т. е. принадлежат к основным религиозным конфессиям Германии, растворяясь в общей массе верующих. Тем не менее, многие названия немецких городов имеют серболужицкое происхождение, в т. ч. столица Германии — Берлин. Лейпциг, Цвиккау, Альтенбург, Дрезден назывались когда-то иначе — Липск, Цвиков, Старьград, Дрезна. Созвучие с русским языком не должно удивлять, поскольку ряд исследователей полагают, что лужицкие сербы дали своих переселенцев на Восток, на земли будущей Киевской Руси.

Части этого народа удалось сохранить свою этническую самобытность вплоть до ХХ в., но в истории им пришлось столкнуться с не менее жестокими испытаниями, чем те, что выпали на долю их предков в далеком Средневековье.

Когда к власти в Германии пришли нацисты, средневековый мрак опустился над Германией. Серболужичан объявили ославянившимися немцами со всеми вытекающими последствиями. Массово закрывались лужицкие школы, музеи, библиотеки. Подлежала запрету деятельность серболужицкой национальной организации «Домовина», а ее активистов бросали в нацистские застенки. Называться серболужичанином стало опасно. Их поголовно записывали в немцев, давали им немецкие фамилии и призывали в ряды гитлеровской армии. За время краткого господства национал-социалистов в Лужице стало невозможно найти ничего серболужицкого. Многие, спасаясь от преследований, эмигрировали в соседнюю Чехословакию или Польшу. Но и туда ступил фашистский сапог. И уже в Чехословакии и Польше начались преследования не желавших онемечиваться лужичан.

В 1945 году на территорию Лужицы вступила победоносная Красная Армия. Отступая, гитлеровцы угнали большинство взрослого мужского населения Лужицы в «фольксштурм». Ожесточенные бои были еще в разгаре, когда в штабе 1‑го Украинского фронта (командующий Маршал Советского Союза И. С. Конев) появилась делегация лужицких сербов, приветствовавшая вступление на территорию Германии советских воинов. Приход братьев-славян предотвратил национальную гибель серболужицкого народа… «Если бы не было русской оккупационной власти в Лужице, сегодня не существовало бы и серболужицкого народа», — сказал один из руководителей серболужицкого движения Павло Недо, освобожденный советскими войсками из гитлеровской тюрьмы.

Надо сказать, что солдаты вермахта лужицкой национальности воевали крайне неохотно против сил антифашистской коалиции (за исключением, разве что, совершенно онемечившихся лужичан). Гораздо охотнее они сдавались в плен, потому что в немцах видели своих вековых угнетателей. И всегда стремились возродить культурную и политическую жизнь славянской Лужицы. Уже на следующий день после капитуляции Третьего Рейха, 10 мая 1945 года, возобновила работу «Домовина» — первая на тот момент демократическая организация в послевоенной Германии. Случилось это благодаря пониманию советских властей, которые всячески способствовали установлению мирной жизни на лужицкой земле.

12 мая 1945 года Лужицкий Народный Совет (находившийся в эмиграции в Праге) направил Иосифу Сталину первый меморандум, в котором просил оказать содействие в возвращении Лужицкого Народного Совета в Лужицу и высказывались планы по укреплению связей с Чехословакией под защитой победоносного Советского Союза. В июне того же года увидел свет второй меморандум, в котором лужичане просили образовать единую административную область Лужица с дальнейшим присоединением к Чехословакии. Затем были третий и четвертый меморандумы с просьбой отделить Лужицу от Германии. Лужица находилась в Восточной Германии, т. е. в зоне советской оккупации. В случае предоставления Лужице широкой автономии или даже собственной государственности оставался открытым вопрос, под чье влияние попадут эти земли. Поскольку после войны восточные немцы были союзниками СССР, было решено оставить Лужицу в составе ГДР. Особого восторга у серболужичан это не вызвало. В Германии уже не было нацистов, но в Германии оставались немцы — народ мощных и бескомпромиссных ассимиляторских устремлений. И если раньше немцы давили их силой, то теперь ассимиляционные процессы имеют естественный характер. Все больше лужичан забывают родной язык, все больше из них записываются немцами. Штирлиц, Тирпиц — кто не слышал этих «немецких» фамилий? Но кто знает, что эти фамилии — серболужицкого происхождения — Штирлич, Тирпич? Даже фашистский фельдмаршал Браухич носил серболужицкую фамилию.

Как пишет С. Д. Прямчук, «в России было известно о существовании лужицкого народа еще в конце XVII в. В 1697 г. Императору России Петру I, проезжавшему через Полабскую Сербию во время «Великого посольства» в Западную Европу, в Дрездене (Дрезне), лужицкий филолог Михаил Френцель (1628 — 1706) от имени лужичан подарил несколько своих книг на лужицком языке». Он же написал письмо Петру I, где были и такие строки: «На и яснейшего и на и сильнейшего царя, непобедимого императора и великого князя, на и милостивейшего господина, царя Казанского и Астраханского, пре могучего князя очень многих стран и многих миллионов подданных, говорящих на нашей сербской или сарматской речи, который своим приездом осчастливил Полабскую Сербию — Саксонию и основанный лужичанами — Дрезден. Русская земля есть великое и обширное царство, так что великий царь могущественно владычествует от литовских границ и от Каспийского моря до самого Ледовитого океана и до границ царства татарского. Нам, лужичанам, также известно из истории, что ваше царское величество со всеми своими подданными принадлежит к греческой православной религии с 989 года. Так как русские — московитяне говорят на нашем сербском — славянском языке, то я покорно представляю на и милостивейшему царю переведенные и изданные мною в пользу сербского народа вендские или сербские священные книги и покорнейше прошу привезти их в вашу Русь, чтобы московитяне из них узнали, что истинная и апостольско-лютеранская религия процветает в Полабской Сербии у лужицких сербов».

Судьба лужичан всегда волновала русских дипломатов, ученых и литераторов. Посол Российской Империи в Константинополе Е. Новиков защитил по серболужицким языкам магистерскую диссертацию. Известный славист XІХ в. И. Срезневский изучению лужицких языков посвятил не один год. Историк А. И. Тургенев, путешествуя по Германии, писал родителям (цит. по С. Д. Прямчуку): «Для русского славянина Лужица и Поморяния должны быть интересней Италии: потому, что в Италии жил народ, для нас совершенно чуждый, здесь же, в Лужице и Поморянии, все дышит славянизмом, здесь находим мы следы древних предков наших и в потомках их, лужицких сербах, и кашубах — поморянах видим еще некоторые остатки древних славянских нравов и обычаев. Мы купили себе Библию и некоторые другие вендские — лужицкие книги и будем стараться собирать Библии на всех славянских диалектах».

Один из идеологов возрождения серболужицкого народа, Ян Смоляр, славянофил и поклонник России, предпринял в 1859 г. поездку в Петербург для встречи со своими русскими единомышленниками. Затем он побывал в России еще дважды. Я. Смоляр от имени российского правительства был награжден орденом Святой Анны II степени за научные заслуги и избран членом-корреспондентом Харьковского университета. Соратники Я. Смлояра тоже с надеждой смотрели на Российскую Империю, видя в ней защитницу славянства.

Классик серболужицкой литературы, автор гимна Лужицкой Сербии Хандрий (Андрей) Зейлер (1804‑1872), написал проникновенное стихотворение «Где серба родной край?», в котором вопрошал, где же родина сербов — в Пруссии ли, Литве ли, Чехии, Польше, на Балканах или в России (на всех этих территориях проживают сегодня потомки лужичан). В конце Зейлер сам дает ответ на свой вопрос, что родина сербов простирается от берегов Лабы (Эльбы) и Дуная до Черного моря и Камчатки.

Это значит, что без помощи остальных славян Лужицкой Сербии будет выжить непросто.