Пожар, уничтоживший купол болградского Спасо-Преображенского собора в январе текущего года, стал большой бедой не только для болгарской общины Бессарабии, но и для всех православных нашего региона. Эта трагедия вызвала множество вопросов. Почему памятник всеукраинского значения ремонтировался без соответствующего разрешения? Знало ли об этом облуправление охраны объектов культурного наследия, и если знало, то почему закрывало глаза на явную «самодеятельность»?

Почему местный отдел МЧС не проследил за соблюдением противопожарной безопасности при проведении работ в храме? Куда смотрело руководство епархии? В карман спонсоров? Если перечислить все ведомства, которые по долгу службы были обязаны контролировать состояние собора, то получается точно как в поговорке: у семи нянек дитя без глазу…

Мы, конечно, не сможем сейчас ответить на все эти вопросы, тем более что некоторые из них остаются без официальных ответов до сих пор. Однако хотелось бы обратить внимание на один аспект. «КН» в №8 от 25 февраля т.г. написал следующее: «До пожара в храме проводились работы по укреплению купола. Он обклеивался пенопластом, после чего шпаклевался. Художники должны были впоследствии восстановить роспись, копии которой предварительно сняли на фотоплёнку и на кальку». Это очень любопытный момент: выходит, что оригинальная настенная живопись Пискарёва по эскизам Васнецова (как сказано во всех справочниках) была утеряна ещё до пожара, и вместо неё планировался 100-процентный новодел? Но если так «реставрируются» памятники национального значения, то о чём вообще говорить дальше?

Причина пожара не установлена. А на нет

и суда нет?

Нам удалось взять эксклюзивное интервью у начальника областного управления охраны объектов культурного наследия Натальи Штербуль. Наталья Анатольевна так прокомментировала события, предшествовавшие пожару:

- Сразу же хочу расставить всё по своим местам. Действительно, после произошедшего я заявила о том, что наше управление не давало разрешения на проведение ремонтных и реставрационных работ в соборе. Однако не следует путать законную реставрацию, которая осуществлялась ранее за счёт бюджетных средств, с самовольными работами накануне трагедии (подразумеваются работы при финансовой поддержке народного депутата от ПР Игоря Плохого — А.П.). Также не следует путать необходимость восстановления настенной росписи с возможным вмешательством в конструкцию храма, а именно усилением купола или чем-то ещё. Да и не было там строительных работ, связанных с реконструкцией, сваркой и так далее — под роспись это не нужно было делать.

Теперь — что касается вашего вопроса о том, почему мы отказались от воссоздания первоначальной оригинальной росписи Пискарёва и приняли решение сделать её фактически заново. Я отвечу языком документов. Передо мной — результаты технико-технологического исследования настенной живописи купола Спасо-Преображенского собора Болграда от 20 августа 2010 года № 44. Исследование провёл Одесский филиал Национального научно-исследовательского реставрационного центра Украины. Цитирую результаты: … Живопись купола многослойная… В основном все слои прочно сцеплены между собой и не имеют отчётливой границы, но в то же время связь с основой в значительной степени утрачена… Кроме образцов авторской живописи, представлены образцы с реставрационными материалами… Установлено, что реставрационные поновления (записи) выполнены масляными красками в конце ХХ века и составляют более 80%». Выводы: «Состав пигментов авторской живописи и характер связующих материалов не противоречат времени росписи (10-е годы ХХ века). Основная площадь живописи — поздние записи

90-х годов, в настоящее время практически утратившие связь с основой. Аутентичная живопись составляет не более 15%. Основа — ветхая, находится в аварийном состоянии, требует срочных реставрационных вмешательств».

В сентябре 2010 года на имя настоятеля Спасо-Преображенского собора протоиерея Василия Шкимбова я направила официальное письмо, в котором сказано: … Учитывая выводы технико-технологического исследования относительно аварийного состояния аутентичной живописи… управление охраны объектов культурного наследия не возражает против проведения внутренних ремонтных работ в Спасо-Преображенском соборе. Однако, поскольку собор является памятником архитектуры национального значения, в случае вмешательства в конструктивные элементы здания Вам необходимо получить разрешение на проведение указанных работ в установленном законом порядке». Ещё раз повторяю: у строителей, работавших в церкви перед пожаром, не было разрешения на проведение реставрации.

В ходе интервью мы, разумеется, поинтересовались, на какой стадии находится сейчас процесс восстановления храма. Н. Штербуль сообщила, что в настоящее время есть разрешение Министерства культуры на производство первоочередных противоаварийных работ, после чего предстоит определить дальнейшие мероприятия и провести тендер для их осуществления. На первоочередные работы в бюджете предусмотрено 1,5 млн гривен.

На вопрос о том, каким образом будут использоваться добровольные пожертвования граждан и организаций (как известно, деньги на восстановление храма поступают даже из Болгарии), Наталья Анатольевна ответила следующее: «Сейчас открыто два счёта — счёт при епархии и счёт при областном управлении охраны объектов культурного наследия. Счёт при управлении открыт в казначействе. Те деньги, которые приходят на наш счёт, могут быть использованы только в рамках соответствующего решения облсовета. То есть деньги аккумулируются параллельно, но наличие бюджетных средств влечёт за собой тендерные процедуры, определение подрядной организации и разработку проектной документации. По предварительным расчётам фирмы «Экострой» (она имеет большой опыт работы на объектах такого уровня), ориентировочная стоимость первого этапа восстановления купола собора — около 4,5 млн грн. Цену всего комплекса работ назвать пока невозможно — её мы узнаем только после утверждения проектной документации, а она на данной стадии не разрабатывается. По поводу продолжительности восстановления купола могу сказать, что первоочередные противоаварийные работы мы планируем выполнить до конца текущего года».

Беседуя с Н. Штербуль, мы, естественно, задали закономерный вопрос: как вообще могло случиться, что при существующем порядке контроля над состоянием памятников национального значения один из них самым банальным образом ремонтировался силами «левых» строителей? И предусмотрена ли за это какая-то ответственность? По словам Натальи Анатольевны, прежде чем говорить об ответственности, нужно как минимум знать причину возгорания. Установить её должна была специальная лаборатория МЧС, однако выяснить причину пожара так и не удалось…

Грамотную реставрацию никто не гарантирует?

По нашей просьбе в роли независимого эксперта выступил ренийский художник Сергей Костов. Он учился в Софийской национальной художественной академии (Болгария), жил и работал в Вашингтоне (США), его работы не раз выставлялись за рубежом. Будучи глубоко православным человеком, мастер участвовал в росписи нескольких церквей.

- Я не считаю себя большим знатоком творчества Павла Пискарёва, но очень сомневаюсь, что он расписывал болградский Спасо-Преображенский собор по эскизам Васнецова как таковым, — сказал С. Костов. — Думаю, что это просто общепринятое мнение, которое со временем стало официальной версией специалистов. Да, роспись Пискарёва очень похожа на работу Васнецова в киевском Владимирском соборе. Но надо помнить, что в то время этот собор считался передовым в плане художественных новшеств, там творили ведущие мастера живописи. Васнецов, например, пытался объединить древнее византийское и русское искусство с искусством академическим, в результате чего появились некоторые новые решения. И хотя Пискарёв был вполне самостоятельным и самодостаточным автором, я рискну предположить, что ему просто поставили в пример настенную живопись Васнецова. То есть, заказчик росписей в Спасо-Преображенском соборе мог попросить Пискарёва, чтобы тот взял васнецовские работы в качестве образца. В итоге роспись купола болградского храма во многом повторяет роспись купола Владимирского собора. В то же время различий между росписью Васнецова и Пискарёва довольно много: видно, что работу в Болграде делал другой мастер, с другой творческой психологией и т.д. В конце концов, каждый художник имеет право на определённую свободу творчества, и даже иконопись, — а она всё же подчиняется канонам, — может носить черты индивидуальности.

Отвечая на вопрос о том, была ли возможность в процессе реставрации максимально сохранить оригинал настенной живописи Спасо-Преображенского собора, С. Костов подчеркнул, что не является реставратором и не возьмёт на себя смелость оценивать выводы и решения специалистов. Тем не менее, художник сделал несколько любопытных замечаний общего характера:

- Я сам видел, до какой степени аутентичная роспись была переписана, и меня не удивляет, что профессиональные реставраторы определили её сохранность как 15-процентную. Тут дело в том, что любая краска имеет свой возраст и меняется под влиянием различных внешних воздействий. Соответственно, новая краска стареет с другой интенсивностью, нежели первоначальная, и рано или поздно реставрационная ретушь «выскочит». И в болградском соборе это было очень заметно. Назвать это дефектом я не могу, поскольку видел в Вашингтонском музее картину Тициана с такими же «дырками». Проще всего сказать, что в обоих случаях работали некомпетентные реставраторы. Однако я даже мысли не допускаю, что для реставрации Тициана американцы пригласили плохого специалиста.

По словам ренийского мастера, многое зависит от основы настенной живописи, и если эксперты установили, что связь с основой утрачена, то этот фактор, конечно же, влияет на определение характера реставрации. Значит, и в дальнейшем будет стоять вопрос о качестве материалов для подготовки основы под роспись. К слову, в старину строители применяли известковую штукатурку, причём в известь, которая гасилась, кидали шкуры животных. Известь при высокой температуре растворяла их, но волос оставался и служил как внутренняя армирующая (скрепляющая) составляющая штукатурки. Кстати, в прежние времена известь для храмовых нужд гасилась по 30-50 лет! Это делалось с целью не допустить наличия в штукатурке негашеных частиц, которые со временем «ловят» влагу и приводят к образованию так называемой «цементной розы» (она разрывает штукатурку изнутри).

Понятно, что сегодня никто не будет гасить известь по 30 лет (существуют хорошие современные материалы, но, по мнению Сергея, их нужно грамотно подобрать). К тому же, сегодня известковую штукатурку в Украине не делают, тогда как в Болгарии, например, эта традиция сохранилась. Вместе с тем в той же Болгарии реставрацию масляной живописи (первоначальная роспись Спасо-Преображенского собора была выполнена именно масляными красками) считают делом чрезвычайно сложным и неблагодарным, сопряжённым с множеством рисков. К сожалению, такая роспись имеет ряд объективных недостатков и зачастую не выдерживает испытание временем.

«Очень важно, чтобы реставрацию росписи собора после пожара производили специалисты, хорошо знакомые с творчеством Пискарёва, — говорит С. Костов. — Ведь они должны не просто сделать копию произведения, а «расшифровать» и задачи, которые ставил перед собой мастер, и то, каким образом решались эти задачи — вплоть до особенностей технологии и техники живописи. Напомню, что именно так была отреставрирована роспись Пискарёва в измаильском Покровском соборе. Как известно, эту работу сделали измаильские художники, и сделали её прекрасно».