Если бы накал всеобщего возмущения по поводу любвеобильного и блудного депутата Яременко был адекватен целомудрию нашей общественной морали, то можно было бы возрадоваться нашей принципиальности. Можно было бы считать, что наш самый низкий уровень жизни в Европе мы компенсируем исключительно высокой моралью.

Однако не всё так просто. С парламентским любителем клубнички, надеюсь, разберутся. Скажу только, что лично мне не по карману за счет своих налогов содержать слугу, который за час сомнительных развлечений тратит сумму, адекватную минимальной пенсии за 50 дней.

Но возникает более сложный вопрос: а судьи кто? Слушая с экрана гневные осуждения из уст политологов, политтехнологов, общественных деятелей и экспертов по поводу засветившегося депутата и его подружек, я среди ярких ораторов вижу и тех, кто часто светится на экране с заказным, заранее оплаченным мнением по поводу важных политических событий. Чем такие представители новейшей профессии отличаются от представителей древнейшей профессии? Они отличаются разве что суммой получаемого гонорара и масштабом социального вреда, наносимого обществу политическим словоблудием.

А что слышно на рынке купли-продажи парламентских голосов? Не знаю, как сейчас, но в недавние времена за сто и даже за тысячу долларов с вами никто не стал бы разговаривать. Тут как в анекдоте: «А у вас есть непродажные люди? Конечно, есть! Но они стоят бешеных денег». Такие многотысячные гонорары жрицам любви даже не снились. А все ли разрешительные подписи на отвод земли под строительство высотного дома ставятся бесплатно? Если бы это было так, то стоимость жилья была бы существенно ниже.

Так что хуже и опаснее: когда человек торгует услугами своего собственного, дарованного природой тела, или когда человек торгует оказанным ему доверием и обогащается за счет обнищания народа, вручившего ему власть?

Теперь поговорим немного о странностях продажной любви. В большинстве стран Европы все, кому нужно, знают адрес легального Дома Любви, свободного от криминала, который обеспечен необходимым медицинским контролем и вносит определенную сумму в бюджет государства. У нас тоже все, кроме правоохранительных органов, знают нужные места сбора, адреса и телефоны, расценки и условия предлагаемых (якобы нелегально) интимных услуг. По этому поводу в обществе царит древнеримское спокойствие. Но попробуйте поднять вопрос об отмене крышевания, о ликвидации криминогенной составляющей, о резком снижении трудноизлечимых заболеваний, о перенаправлении миллиардного финансового потока (реально существующего) в бюджет государства и, наконец, о социальной защите тружениц интимного фронта — и вас тут же обвинят во всех смертных грехах и заклеймят общественным позором.

И последний вопрос. Почему мы тратим так много эфирного времени на отдельно взятого депутата-сластолюбца и мало уделяем внимания факту, что группа людей, которая довела страну и народ до крайней нищеты, остаётся без должного внимания правоохранительных органов и сохраняет рычаги влияния? Тут есть над чем подумать.