Да. Таково решение нашего правительства. Классифицировать не по группам, как было прежде, но согласно проценту потери трудоспособности человека.

Такая классификация, объясняют, соответствует рекомендациям Всемирной организации здравоохранения (ВОВ), а также Международному классификатору функциональности (МКФ). Соответственно будет строиться и социальная политика по отношению к лицам с инвалидностью, в том числе социальная выплата. Не менее важно, что пересмотрят нормы по трудоустройству таких людей, и это увеличит их шанс получить работу. До сих пор кое-кто из работодателей считал рабочей лишь 3-ю группу инвалидности, не соблюдал квоты (4% рабочих мест в частном секторе) и, как правило, не очень-то боялся штрафа. С введением системы определения инвалидности «по МКФ» квоты будут иметь и государственные службы.

Процент потери трудоспособности предполагается определять примерно так: 0—4 (проблемы со здоровьем незначительные или отсутствуют); 5—24 (легкие проблемы); 25—49 (проблемы значительные, средние или умеренные); 50—95 (тяжелые, значительные, интенсивные проблемы); 96—100 процентов (тотальные, абсолютные проблемы).

Словом, обществу дается надежда, что большинство наших граждан с частичной потерей трудоспособности работу таки найдут, не будут физически и морально страдать, замкнутые в четырех стенах. Надо надеяться, что для них найдется работа не только по силам, но и по душе, что тоже немало поддерживает человека. Есть и у меня такие знакомые — с инвалидностью. Вызвала их на разговор о новой классификации, пообещав изменить, по их просьбе, имена.

Вероника, молодая девушка, инвалид детства, передвигается в коляске, благо, рядом мама. Образование высшее; умна, симпатична, артистична, не лишена фантазии, что сказывается на выборе хобби, у нее руки-трудяги, способна сама и обед приготовить. Немного своенравна, с обостренным чувством собственного достоинства, в суждениях бывает категорична. О грядущих переменах в законодательстве знает, оценивает так: «Нас что — теперь принудительно будут устраивать на работу? И на такую, к которой душа не лежит? Я это почувствовала, поняла из моего разговора с некой чиновницей. Мы не такие люди, как все? Не моя вина, что жизнь так сложилась. Не хочу рассказывать о своей мечте — обожглась, но всеми силами стремлюсь делать все, чтобы она исполнилась».

Обществу дается надежда, что большинство наших граждан с частичной потерей трудоспособности работу таки найдут, не будут физически и морально страдать

Петр Иванович, пенсионер, участник боевых действий — тех, о которых человеку с инвалидностью еще и сегодня доводится, стиснув зубы, слышать в свой адрес: «Я вас туда не посылал». Инвалидность, 2-я группа, оттуда, из того ада. Он мастер на все руки, да вот «нога не ходит» — поврежден позвоночник; был даже момент, когда ногу хотели ампутировать, но обошлось — только надо быть начеку и усмирять боль недешевыми лекарствами и собственной волей. Сердце подводит, нервы пошаливают. Петр Иванович — балагур, не прочь и крепкое словцо в свою речь вставить — тут уж жена Людмила настороже, одергивает. Правдолюб, охотно откликается на просьбу о помощи. Застала его дома за работой: безделья не терпит, на том строил и свою программу обучения ребят в училище... Как раз полочку ладит, а куда ее пристроить, еще не придумал.

— Не успел что-то сделать, как уже берется за другое или задумал переделать первое. Вечное усовершенствование, в квартире вечный раскардаш, — ворчит Людмила. — Ему бы надомную работу, а то мается — руки дела просят, да и заработок нужен. И душа у него болит. Моя тоже. За него.

— Я человек ответственный, — несколько смущенно признается Петр Иванович. — Сказал — сделал. В срок. Но... Вот сегодня я дыбаю, а завтра, глядишь, подняться не смогу. «Скорая», больница ... А человек ждет, что я его заказ выполню. Не люблю подводить. Это — с одной стороны. С другой — не все здоровые, молодые могут работу найти, а тут — инвалиды. Кто нас будет «праздновать»? Пустой разговор...

«Не вмер Гаврило — його галушкою вдавило», — украинской поговоркой оценила нововведения моя третья собеседница Александра, теоретически, как мне кажется, попадающая по новой градации инвалидности под «0—4 процента». «Группы» не имеет. Имеет, как сама говорит, «диплом промышленного техникума». Переквалифицировалась в продавцы:

— Где она, наша промышленность? — разводит руками. — И что мы все время под кого-то подстраиваемся? А с тремя группами инвалидности нельзя было выход на рынок труда найти? Или совершенствовать ту же, будь она неладна, инфраструктуру? Вы, — обращается в пространство, очевидно, к правительству, к разработчикам новой классификации, — прежде добейтесь, чтобы дороги, по которым на работу добираешься, тротуары, на которых здоровый человек запросто может стать инвалидом, привели в порядок, наладили работу транспорта, соблюдали строительные нормы, чтобы инвалид чувствовал себя нужным человеком, восстановите или откройте предприятия — потом поговорим-обсудим.

М-да, учитывались ли при разработке нового законодательства подобные, «психологические», «ухабы»? Они, пожалуй, почище дорожных будут.