Позвали меня в гости живописец Валерий Сыров и скульптор Александр Коваленко. О дружной семье Сыровых газета писала еще шесть лет назад — читайте в номере от 11 января 2014 года. Об Александре Коваленко — совсем недавно, в номерах за 23 и 30 июля. Позвали в родную Беляевку, знакомую мне и... незнакомую.

Музей чистой воды

За день до моего визита у Сыровых побывала жена нашего «человека дела», краеведа-журналиста Олега Губаря керамист Наташа Евстратова. И вместе с Наташей Сыровой — Натальей Михайловной, преподавателем мировой литературы в здешней средней школе № 1 и заядлым рыболовом, — рыбачила часов семь на Турунчуке, и натаскали две Наташи двенадцать кило отборной рыбы!

В Музее чистой водыВ Музее чистой воды

Мне же художники устроили познавательную экскурсию. Экскурсоводом был Виктор Ксенофонтович Корепанов — заведующий местным Музеем чистой воды. В Беляевку он, выпускник Одесского инженерно-строительного института, специалист по теплогазоснабжению и вентиляции, попал по распределению в 1971 году и прижился. С 1986 года на протяжении 27 лет был директором стратегической для региона водной станции «Днестр». «Предприятие, — вспоминает, — было серьезное, ответственное. Особенно, на моей памяти, когда мэром Одессы был Валентин Симоненко, а первым секретарем Одесского горкома партии — Валерий Хмельнюк».

А в 1985 году открылся музей, одним из создателей которого был Корепанов. Первым экскурсоводом стал работник станции «Днестр» Григорий Ляхивский, полный кавалер Ордена Славы.

День рождения станции «Днестр», рассказывает заведующий музеем, — 22 сентября 1873 года. В этот день в Одессе на Соборной площади отслужили молебен и открыли фонтан, к которому была подведена днестровская вода. На этом самом месте впоследствии был поставлен другой, тот, что получил прозвание «филатовский», и который имеем честь видеть ежедневно мы с вами: великий врач Владимир Петрович Филатов, как известно, похлопотал в свое время о том, чтобы перенести фонтан на точку, где ранее находился алтарь разрушенного коммунистами Спасо-Преображенского собора, и так отметил поруганную святыню. В «Музее чистой воды» есть архивная фотография торжеств по поводу открытия первого фонтана.

...Каждому одесситу известна кинематографическая легенда станции «Днестр»: художественный фильм «Жажда», снятый в 1959 году на Одесской киностудии Евгением Ташковым по сценарию поэта Григория Поженяна, оператором был Петр Тодоровский, в главной роли — Вячеслав Тихонов. Сорок первый год, оборона Одессы, захваченная фашистами Беляевка, город без воды, героический десант матросов...

Вот список защитников Родины, работников водопроводной станции «Днестр», погибших в 1941—1945 годах: две внушительные колонки фамилий, золочеными буквами на мемориальной стеле. А у стелы — высеченная из белого камня фигурка девочки с флягой: с такими флягами одесситы приходили получать воду по карточкам в военное лихолетье. Скульптура называется «Жажда». Высечена и подарена Беляевке в День Победы, в нынешнем году, Александром Коваленко.

Здание музея, сообщает Корепанов, принадлежит 1900 году: это была церковно-приходская школа; современная отделка фасадов делает ее неузнаваемой, теперь это — Дом культуры с актовым залом (Александр Коваленко, кстати, активно участвовал в реставрации интерьеров). И вот музейная экспозиция. Много информации! Начиная с указа императрицы Екатерины Второй об основании порта и города и документов о проблеме его водоснабжения. Но это — Одесса. А откуда, спрашиваю, название — Беляевка? Есть версия, что здешние земли в конце 80-х годов XVIII столетия принадлежали кошевому атаману Черноморского казачьего войска Сидору Белому.

А вот документально неоспоримая, недавняя историческая персона: доктор и заведующий лабораторией Владимир Сергеевич Манкевич, в память о котором в Беляевке открыта мемориальная доска. «Я застал в живых его жену, — говорит Виктор Корепанов, — а тогдашние старожилы Беляевки его отлично помнили: бескорыстно и самоотреченно лечил всех, был награжден орденом Ленина».

На целый музейный зал размахнулся макет станции «Днестр»: территория — более 200 гектаров. «Было здесь четыре медленных фильтра, — поясняет мне бывший директор станции, — а в 60-е годы состоялся переход на скорые фильтры, пиковые нагрузки были, с начала 70-х по начало 90-х, под миллион кубометров в сутки, даже в Коблево воду подавали».

И чего тут в музее только ни увидишь. Даже коллекция бумажных денег представлена. Вот украинская гривна периода Центральной Рады. Вот 25-рублевая купюра Одесской советской республики, просуществовавшей три месяца в 1918 году. Вот сторублевка времен Николая Второго, с портретом Екатерины Великой, — эту, что ли, денежку «катенькой» величали? А вот румынская лея времен оккупации, «губернии Транснистрия».

Там чудеса, там леший бродит...

На то и заповедные днестровские угодья, чтобы завестись лешим и русалкам! Своя «Поляна сказок» — дело рук Александра Коваленко.

Начало Поляны сказок. Продолжение следуетНачало Поляны сказок. Продолжение следует

У него действительно золотые руки... автомеханика и водителя. Сорока шести лет от роду вдруг увлекся скульптурой, хотя с детства проявлял склонность к изобразительному искусству. Надо сказать, Наталья Сырова, тогда молоденькая филологиня, у Александра в классе преподавала. А Валерий Сыров приметил увлечение бывшего ученика своей супруги — и тоже стал наставником. Для начала подарил начинающему скульптору знаменитый роман Ирвинга Стоуна «Муки и радости» — о Микеланджело. Роман подействовал так вдохновляюще, что Александр решился взяться и за обработку камня. Иные из одесского сообщества членов Союза художников носом крутили: мол, самопал, любительщина. А вот именитый Александр Князик отнесся с симпатией: художника надо судить по законам, им самим над собою призванным, не нами сказано.

Вы помните ялтинскую Поляну сказок? Ну, какой такой Микеланджело ее ваял? Даже и не Сергей Коненков. А вот, поди ж ты, всякий, кто Ялту посещал, тот не ленился тащиться на ту поляну куда-то к черту на рога в троллейбусе. И воспринимал ее на ура.

Так вот, доложу вам, что беляевский самородок Александр Коваленко умеет нисколько не хуже! И если голова Беляевской громады Михаил Бухтияров хорошо смекнет, какой весомый вклад в туристический потенциал вверенного ему населенного пункта может внести Александр Коваленко, да громада крепко поставит дело на поток, изыскав скульптору и вознаграждение достойное... Справедливости ради: Коваленко получает от местной громады «минималку», но я дерзаю намекнуть, что работа его стоит несколько дороже, да и не гонится скульптор за длинной купюрой, но в материалах очень даже нуждается. В общем, в Беляевку устремился бы турист со всей Украины, прослышав о местной «Поляне сказок», надо лишь ее до ума довести.

Вот, смотрите, у Музея чистой воды: через леса, через моря колдун несет богатыря, да такой экспрессивный этот Черномор, делающий стойку на бороде, что тут уже не скажешь — «любительщина». А в гараже-мастерской у Коваленко готовая Русалка — пока что не на ветвях — сидит: воплощенный секс-символ, и без пошлости, в наилучшем вкусе! Иван-царевич дожидается возможности стрелу пустить, и уже коронованная Лягушка готова ухватить эту стрелу Амура.

У причала канала к речке Турунчук гордо возвышается сам Великий Комбинатор: у народа уже примета есть — потереть «золотое» блюдо, свисающее на цепи с мощной выи, чтобы и у тебя деньги завелись. Это ведь местные остроумцы придумали байку: а если Остап Бендер к румынской границе через Беляевку шел? Коваленко и отреагировал — скульптурой. Эта легенда тоже в туристическую копилку! Комплексно смотрите на вещи, цените «пророка в своем отечестве»! Рядом с Бендером скульптор посадил Шуру Балаганова с «золотой» гирей, а по соседству на скамье — Паниковского и гусака. И уж тут никакой не «самопал», тут здоровый народный юмор — пластический эквивалент золотой южнорусской литературной традиции.

...А на берегу Турунчука разинула род чудо-юдо-рыба, вырезанная Александром Коваленко из рухнувшего древесного ствола.

Русалочье озеро

Помножить бы эти рукотворные беляевские чудеса, эти легенды — на восхитительную возможность прогулок по Турунчуку и Днестру!

Нас четверых — Александра Коваленко, Наталью и Валерия Сыровых и меня — повез по Турунчуку в моторной лодке молодой житель Беляевки, инженер Одесского морского порта Андрей Пищанский. Конечно же, к Белому озеру: «Там лилии цветут»!

Насколько живописны берега Турунчука... нет, это лучше воспроизвести не словами, а посредством фотокамеры. Народ по берегам там и сям рыбачил. Надо сказать, Наташа Сырова в этом сезоне в День рыбака получила от местной общественной организации «Остров мечты» удостоверение почетного рыбака: с правом на бесплатные доставки в лодке на рыбалку, бессрочно, и с раскладным стульчиком в придачу. А откуда они знают, спросила я, кто здесь каков рыбак? О, все рыболовы здесь знают друг друга, ответили мне. Голова Беляевской громады это увлечение в населении очень поддерживает. И отец Владимир, настоятель отреставрированной Успенской церкви суворовских еще времен, — заядлый рыбак.

Озеро Белое раскинулось в дельте Днестра, неподалеку от впадения в Днестр Турунчука. Впрочем, Википедия называет Турунчук — «рукавом». Хотя он и сам сплошь из «рукавов», разделенный на протоки живописными островками. Несколько лет назад именно я подбила редакцию на прогулку к Белому озеру на катере: в жизни не видала, промышленная горожанка, водяных лилий в естественной среде. Дело было на Троицу, прогулка по Днестру была чудесная, а с озером не повезло: ни одного цветка. Теперь я знаю, и вы имейте в виду: белая кувшинка, она же нимфея, цветет, в основном, с июля до осени. И на этот раз они таки цвели!

Александр Коваленко и скульптура ЖаждаАлександр Коваленко и скульптура Жажда

Вот прочла теперь, что именно этот водяной цветок называли в славянстве одолень-травою и носили кусочки корня в ладанке как оберег. Корень съедобный и целебный и, как мне сказали, прячется в грунте, тянется метров на двенадцать в длину. А глубину Турунчука нам прибор показал — что-то два с половиной метра. Цветок, вдохновляющий поэтов, считается ординарным и ни в какие «красные книги» не занесен. Впрочем, одна особенность хранит белую кувшинку от хищнического истребления: вырванная из водоема, нимфея живет не дольше двадцати минут, и ничем ее не оживить.

Валерий Сыров дома показал мне пейзаж: на растянутой по горизонтали картине — Белое озеро, сплошь в белых лилиях. «Да это кич какой-то!» — вырвалось, было, у его гостя, актера, бывшего одессита. Поверить невозможно! В живописи Валерия Сырова, вправду, всегда присутствует момент стилизации, декоративное начало, иногда переходящее в озорной лубок. Но вот же вам Белое озеро порукою реализму: сказки иногда становятся явью!

И, да, о Валерии Сырове: его неповторимое творчество — тоже достопримечательность Беляевки. Сейчас в Музее чистой воды работает небольшая выставка, Сыров там представлен. Но этому художнику нужен солидный зал — и, в перспективе, музей! Ежели бы, размечталась я — не подумайте, отнюдь не с подачи художника, человека скромного, — горсовет купил бы несколько работ для собственного интерьера! Наследие Сырова — тоже весомый вклад в туристическую сокровищницу Беляевки.

Одесса—Беляевка—Одесса