Не выходя долгое время из дома в связи с карантином, я посмотрел в Интернете большое количество фильмов. И старых советских, и зарубежных. Среди этих фильмов мне попался итальянский — «Легенда о пианисте», который получил первую премию Европейской академии киноискусства и премию «Золотой глобус». А игравший роль главного героя фильма знаменитый английский киноактер Тим Рот был номинирован на премию «Оскар».

И тут я вспомнил, что был свидетелем съемок этого фильма. И не просто свидетелем. А даже помогал снимать фильм!

А было так.

В конце 1997 года я прилетел в Одессу из Сингапура, не веря тому, что после всего пережитого на дальнем рейде этого прекрасного города я дома, в Одессе! Свои злоключения описал в очерке «Призрак сингапурского рейда», который был опубликован в «Вечерней Одессе», а потом вошел в одну из моих книг. А повторяться по литературным законам нельзя. Скажу только, что, когда Черноморское пароходство разворовывалось и разваливалось, я был старшим механиком теплохода «Петр Старостин». Туда меня послали после того, как мой «Аркадий Гайдар», на котором я проработал много лет, был продан в Индию на металлолом.

Там я увидел, как умирают пароходы. Судно с полного хода выбрасывается на песчаный берег и валится на борт. А когда рабочие начинают резать автогеном стальной корпус, кажется, что судно, умирая, кричит от нестерпимой боли.

«Петр Старостин» пришел в Сингапур ремонтироваться. В ожидании ремонта нас поставили на дальний рейд. Вскоре продукты, питьевая вода и топливо закончились. Мы дали в пароходство 10 аварийных радиограмм. Но ни на одну не получили ответ. Питались пойманной рыбой и спасались от жажды дождевой водой.

Для меня это длилось два месяца. С трудом мне удалось связаться по радио с представителем пароходства в Сингапуре. Он прислал за мной катер и помог улететь в Одессу. Там я пошел в прокуратуру и рассказал о бедственном положении моряков «Петра Старостина».

Не знаю, помогла бы морякам прокуратура, но вскоре я получил от капитана радиограмму, что судно продано пароходством какой-то одесской частной судоходной компании, снабжено всем необходимым и поставлено в ремонт. В Одессу оно вернулось через полгода, но уже под другим названием.

Так закончилась эта эпопея.

Я оформил пенсию. Но жить на ее копейки нельзя было. И, сев за руль своего «Жигуленка», занялся частным извозом. «Кастрюлил», как говорили тогда в Одессе. Однажды, проезжая по проспекту Шевченко, увидел на троллейбусной остановке Героя Социалистического Труда, капитана Кима Никифоровича Голубенко. Он ждал троллейбус.

Золотую Звезду Героя Ким Никифорович получил из рук самого Никиты Хрущева, за прорыв американской блокады Кубы, куда на турбоходе «Юрий Гагарин» Голубенко одним из первых советских капитанов доставил большое количество продовольствия и медикаментов. Это было в дни знаменитого Карибского кризиса, когда восставшую от американского диктата Кубу, взял в блокаду чуть ли не весь американский военный флот. Но капитан К. Голубенко пошел на прорыв. И когда «Юрий Гагарин» вошел в гаванский порт, на причале его встречала восторженная толпа кубинцев со своим вождем Фиделем Кастро.

Я написал тогда о капитане К. Голубенко большой очерк. Его напечатала газета «Правда». И когда на Кима Никифоровича в скором времени свалились неприятности (на него ополчились партийные чиновники из-за того, что он выгнал с судна пьяницу-помполита, номенклатуру парткома пароходства), и он был снят с судна, я позвонил в Москву, в редакцию «Правды». Из Москвы в Одессу прилетел корреспондент этой главной в то время коммунистической газеты Советского Союза. Он разобрался с делом К. Голубенко, и Ким Никифорович снова поднялся на капитанский мостик своего турбохода.

Потом он был капитаном самого большого в СССР балкера «Ялта». А после «Ялты» много лет работал в пароходстве капитаном-наставником и был избран председателем Ассоциации одесских капитанов.

Когда я увидел Кима Никифоровича на троллейбусной остановке, я знал, что он, оформив пенсию, продолжал работать, став капитаном тренажерного судна «Лесозаводск». Этот тренажер стоял в Одессе в Военной гавани, и на нем моряки проходили курсы по борьбе за живучесть своих судов. Тренировались: тушили пожары, заделывали пробоины, учились спускать спасательные плоты и пользоваться гидрокостюмами в случаях оставления гибнущего своего парохода или теплохода.

Остановив машину, я спросил Кима Никифоровича, куда ему нужно ехать. Он сел рядом со мной, закурил и сказал:

— Мне на «Лесозаводск». И мне нужен старший механик. Пойдешь?

— Вы предлагаете мне работу?

— Ну да. Правда, после развала пароходства мы сейчас беспризорные. Денег нам не платят. То нас хочет забрать Высшая мореходка, то порт. Но главное, нас взяла в аренду одна итальянская кинокомпания. Скоро они приедут в Одессу снимать на «Лесозаводске» какой-то фильм. Вот тогда мы с тобой и заработаем пару копеек.

Мне предложили работу! И кто? Капитан Голубенко! Конечно, я с радостью согласился. И уже утром был на борту «Лесозаводска».

Было это в начале февраля 1998 года. Старший механик «Лесозаводска» уходил с судна по болезни. Я быстро принял у него дела, задав только один вопрос: «Почему судно не отапливается? В каюте холодней, чем на улице!».

— А у нас котел топить нечем. Ни грамма мазута, — ответил стармех. — Так что смотрите, не простудитесь!

Итальянцы приехали к вечеру того же дня, и Ким Никифорович позвал меня в свою просторную каюту с ними знакомиться. Их было трое. Режиссер фильма Джузеппе Торнаторе, продюсер и кинооператор. Их фамилии не помню. В каюте было очень холодно. Итальянцы сидели в пальто и в меховых шапках-ушанках, купленных, очевидно, уже в Одессе. Разговор переводила молодая женщина, преподаватель Одесского университета, которую итальянцы пригласили на «Лесозаводск» на время съемок фильма.

Ким Никифорович угощал гостей армянским коньяком. А в качестве закуски — аккуратно нарезанный лимон.

Познакомив меня с итальянцами, Ким Никифорович сказал:

— Поезжай утром на нефтегавань. Я слышал, там можно купить мазут. Съемки будут идти весь февраль и март. Сколько нам потребуется топлива на это время?

— Тонн тридцать, — ответил я.

— Узнай, сколько это будет стоить. Деньги итальянцы дадут.

Рано утром следующего дня я был уже на нефтегавани, где стояло много бензовозов с различными видами топлива. С соляркой, бензином и мазутом. Торг шел, как на «Привозе», когда на зиму запасаются картошкой. Узнав цены на мазут, я быстро договорился с одним владельцем бензовоза, объяснил ему, куда доставить топливо, где он сразу получит деньги.

В тот же день мазут был доставлен к борту «Лесозаводска» и перекачен на судно. Мы разожгли котел, подняли пар, и в помещениях стало тепло. Электроэнергию «Лесозаводск» получал с берега по кабелю, так как судовые дизельгенераторы были не в рабочем состоянии. Но свет на судне, получаемый с берега, то был, то не был. За несколько дней я с двумя мотористами привел в порядок один из дизельгенераторов, запустили его в работу и обеспечили постоянное освещение судна.

И съемки фильма начались!

Фильм назывался «Легенда о пианисте». Сюжет картины такой. В начале прошлого века океанский лайнер «Вирджиния» совершает рейсы между Европой и Америкой, перевозя в США, помимо обыкновенных пассажиров, толпы эмигрантов. В одном из рейсов негр кочегар находит подброшенного в кочегарку в коробке из-под лимонов младенца. И младенец становится сыном кочегара. Мальчик растет на лайнере, нигде не сходя на берег. Он стал любимцем команды лайнера, в портах его прячут от таможенников и пограничников. Каким-то непостижимым образом он осваивает игру на стоящем в музыкальном салоне лайнера рояле и становится выдающимся пианистом, играя в оркестре лайнера и развлекая пассажиров. Его виртуозную игру замечают всевозможные продюсеры из пассажиров и приглашают выступать в разных городах Америки. Но его дом этот лайнер, и ни на какие предложения он не соглашается. В фильме есть и любовь, и драма. А вот чем заканчивается фильм, не помню.

На «Лесозаводске» снимались кадры в кочегарке лайнера. Для этого итальянские декораторы создали в машинном отделении судна имитацию корабельных паровых котлов, в топках которых пылало пламя. И такой же имитацией были кучи угля.

На палубах «Лесозаводска» снимались и массовые сцены. Людей привозили из города на автобусах. Они снимались как эмигранты, которые, видя американский берег, кричали в восторге: «Америка! Америка!». В фильме они видят статую Свободы и небоскребы Нью-Йорка. Но это уже монтаж.

Съемки фильма на «Лесозаводске» закончились в начале апреля 1998 года. Тепло попрощавшись с нами, итальянцы уехали. А вскоре после их отъезда капитан К. Голубенко заболел. А в мае умер. Похоронен Ким Никифорович на 2-м Христианском кладбище. А на доме по проспекту Шевченко, где он жил, Ассоциацией одесских капитанов установлена мемориальная доска. На ней значится: «В этом доме жил Герой Социалистического Труда, капитан дальнего плавания Ким Никифорович Голубенко». От себя добавлю: «Замечательный человек и превосходный капитан».