В поворотный момент истории — а для Одессы таковым станут предстоящие местные выборы, ведь выбирать придется не только завтрашний день, но и вектор развития на долгие годы — всегда нужно послушать мнение людей, которые посвящены в тайну духа города, понимают, что нужно сделать для того, чтобы вернуть в нашу жизнь все то, что мы любили и чем гордились.

В Одессе, слава богу, такие люди есть. Один из них — почетный гражданин города, журналист, заложивший основы интеллектуального фундамента нашей газеты, писатель, краевед, автор книг об истории Одессы Олег Губарь. Его мы попросили ответить на несколько вопросов. Спасибо — Олег Иосифович согласился.

Первый из вопросов звучал так: если сравнить город с человеческим организмом, то что у Одессы болит — сердце, голова, душа, тело?

— Все болит, много запущенных болезней, — говорит Олег Губарь. — Лечение должно быть долгим, кропотливым и чрезвычайно затратным. Диагностику начинают с наружного осмотра. Бросается в глаза нездоровый цвет лица, сухая потрескавшаяся кожа, блеклые глаза и т. д. Дилетанты советуют обратиться к косметологу. Но драпировка фасадов, лакокрасочный макияж, бижутерия не устраняют причины заболевания. Уже давным-давно основная часть старого жилого фонда требует капитального ремонта, даже многие объекты культурного наследия пребывают в плачевном состоянии. Но реставрацию, реконструкцию или воссоздание тех или иных сооружений бессмысленно начинать до капитальной реконструкции подземных коммуникаций — ливнёвки, водопровода, канализации. Почему?

Потому что Одесса — это букет инженерно-геологических неприятностей, катастрофически неблагополучный в этом отношении город. Основанием зданий и сооружений служат лессовидные суглинки, которые при замачивании изменяют свой объем, что приводит к неравномерной осадке строений. Во что может обойтись весь комплекс мероприятий по реконструкции всех подземных коммуникаций, даже трудно себе представить. И это будет лишь подготовительный этап к осуществлению, скажем так, наземного проекта, видимой его части реконструкции собственно домов. К слову, на кое-каких ответственных участках понадобится такая дорогостоящая процедура, как укрепление грунтов (силикатизация или др.). Уже не говорю о сопутствующих проблемах того же характера: абразии, оползнях, осовах, крипе, о том, что Одесса располагается в сейсмически активном анклаве.

Говоря короче, лечение требует таких ресурсов, которые и близко несовместимы с городским бюджетом. Так что болит повсеместно: как у города, так и у горожан.

— Какой период истории в жизни города можно назвать «золотым»?

— Существует две исторические мифологемы. Первая говорит о том, что некий Золотой Город когда-то был, вторая — о том, что такой город когда-то будет. Мы в данный момент живем, скорее, в пространстве первой из этих мифологем, за нашей спиной как бы ощущается дыхание некой счастливой романтической вневременной старой Одессы, и это помогает нам выживать и надеяться, что Город Солнца возродится. На самом же деле не вполне ясны критерии, по которым можно оценить «пробу» ретроспективной Одессы.

Если говорить о темпах роста, то пробирный камень поставил бы соответствующую оценку еще в самые первые десятилетия позапрошлого столетия. Потому что мы не имеем подобных примеров рождения и стремительного восхождения нового города на европейском континенте. То было демографическое и экономическое чудо. Город-выскочка, город-нувориш в созвездии долгоживущих городов-грандов.

К середине того же века Одесса стала крупнейшим в мире экспортером сельхозпродукции. Да, это уникальное и гордое прошлое. Но, скажем, в отношении благоустройства — сомнительное, прямо скажем, величие. Выгребная канализация, открытая ливневка, колодезная вода, чудовищная антисанитария и проч.

Другое дело, начало прошлого века — отменное благоустройство: водопровод, канализация, ливневка, электричество, общественный транспорт, озеленение и даже поля орошения. Однако «золотое прошлое» лидера мирового экспорта сельхозпродукции уже далеко позади. Или, скажем, 1960—1970-е годы: крупнейший промышленный, научный, культурный, курортный центр, знаменитое пароходство, превосходная сфера обслуживания, стабильность и т. д., однако уровень доходов все же оставлял желать лучшего.

Простите за тавтологию, но взять всё лучшее из всех «старых Одесс» можно только в научно-фантастическом контексте. Впрочем, стремиться к совершенству никто не возбраняет.

— Наверное, желание вернуть Одессе «золотой век» появилось от стойкого ощущения, что мы живем в эпоху исторического забвения. Как по-вашему, сколько времени эта эпоха уже длится?

— Как свидетельствует тот же исторический опыт, продолжительность движения с измененным вектором непредсказуема. Задача неразрешимая, поскольку не может учитывать всех факторов влияния: не только мгновенных, но и непрогнозируемо формирующихся по ходу истории. Кто, скажем, мог предполагать, что по итогам Крымской кампании 1853—1856 гг. Одесса навсегда утратит корону мирового хлебного экспортера? Кто прогнозировал, что советская власть — это ненадолго? Капитализм всё загнивает и загнивает, да так и не сгнил.

Поэтому мне представляется весьма наивным представление о том, что история всё расставит по местам. Ничего она не расставит. Другое дело, что направление исторического поворота зависит от нас с вами.

— Можно строить фантастические планы и мечтать о чем угодно: но, тем не менее, что в нынешних условиях следует сделать конкретно для восстановления облика города, для возрождения — пусть это выспренно прозвучит — духа Одессы? Или это вообще невозможно, и надо об этом забыть?

— Если абстрагироваться от общей, совершенно беспросветной ситуации, игнорировать идеологическое давление центральной власти, можно и нужно рассчитывать исключительно на себя. Впрочем, многие так и поступают.

Могу назвать десятки проектов — уже реализованных или находящихся в стадии реализации, — которые реально поддерживают одесский дух одновременно и самих одесситов, участвующих в таких благих делах, а равно и тех, кому адресованы все эти проекты. Скажем, общественная организация «Мой дом Одесса»: там, кстати, очень много молодежи. Многие читатели, вероятно, знают работу этой организации по восстановлению памятников известным одесситам, уходу за могилами на Втором городском кладбище, проекту реставрации старинных дверей и т. д. А подвижническая деятельность Михаила Пойзнера — установка мемориальных знаков, издание писательских архивов, восстановление памятников? А книжный фестиваль «Зеленая волна» и целый ряд других. А наш альманах «Дерибасовская — Ришельевская» под эгидой Всемирного клуба одесситов. Не хочу заниматься похвальбой, но и мне есть что предъявить, вплоть до музеефикации фасадов, проекта «Старики-деревья» и прочее.

Поэтому говорю так: нельзя подымать руки, но и опускать их тоже нельзя.

— Есть ли в Одессе люди, способные взять на себя миссию созидателей — но не каменных «джунглей», а новой Одессы, которой тоже можно будет гордиться?

— В принципе, я уже ответил на этот вопрос, но могу добавить. Не только одесситы, но и сочувствующие иногородние, например, харьковчане. Возьмите нашего товарища по целому ряду проектов Габриела Михайлова, который не только издает или помогает издавать превосходные книги об Одессе, но недавно подарил нам выразительный и дорогой арт-объект по мотивам произведений Ильфа и Петрова — он установлен в Летнем театре Горсада. Изготовлены и ждут своей очереди другие арт-объекты и книги. А руководитель Пушкинских поэтических фестивалей в Лондоне и Одессе Олег Борушко, с которым мы разработали пушкинский маршрут и установили уже три арт-объекта по Дерибасовской. Такие примеры можно множить.

— Какие мысли вас одолевают сегодня, когда в период избирательной кампании все, кому не лень, в том числе, пришлые и «беспородные», рвутся спасать, лечить Одессу?

— Здесь буду жёсток. Первое и главное: никакой поддержки национал-активистам всех мастей, включая «Евросолидарность». Я бы даже подчеркнул, что ЕС — в первую очередь, как повинной во множестве бед страны в целом и Одессы, в частности. Представителей подобных течений судить надо, а не избирать. Что касается скандальных, безродных, балаганных, фиглярских и прочих выдвиженцев, убежден: одесситы только посмеются на их счет.

— Что должно в городе произойти, чтобы появилось основание подумать: Одесса снова становится Одессой?

— Вовсе не парадокс, но это не одесский уровень решения проблемы. Надо полагать, что должна смениться верховная власть или, по крайней мере, кардинально перемениться ее отношение к регионам и, в частности, к Одессе. По-хорошему, должен измениться и сам формат государства с осуществлением постепенного перехода к федерализации, по примеру, как теперь принято говорить, продвинутых государств. Это сняло бы массу вопросов, а заодно внутреннее напряжение, каковое разрывает и будет неизбежно разрывать страну на части, причем на каких-то этапах с активным и вполне вероятно успешным воздействием извне. Это решит острую проблему региональных языков и процедуру формирования местных бюджетов, позволит Одессе излечиться по той схеме, которую обозначил в ответе на первый вопрос.

Самое главное — надо определиться с основной функцией Одессы. Если это действительно крупнейший порт страны, то и относиться к нему надо соответствующим образом. Ведь — вдумайтесь! — городской бюджет получает с порта налог на доходы физических лиц, как с госпредприятия. При том, что когда-то городской бюджет на 75% формировался из таможенных отчислений, в основном от морской торговли. То есть выходит так, что порт имеет к Одессе, как говорится, трамвайно-троллейбусное отношение...

Время и исторические обстоятельства меняют облик городов. Вот и мы должны дать себе ответ: что можем для Одессы сделать, дабы город стал таким, в котором мы хотим жить.