Так или иначе, но COVID-19 сказался на работе всех социальных учреждений. В том числе и на таких, как приюты, которые оказывают помощь пострадавшим от торговли людьми. Этот вопрос исследовался в рамках мониторинга, проведенного Общественной организацией «Ла Страда-Украина». О его результатах сотруднику Национального пресс-клуба «Украинская перспектива» Владимиру Доброте рассказала вице-президент «Ла Страда-Украина» Катерина БОРОЗДИНА.

— Сколько в Украине приютов для пострадавших от торговли людьми? Кто их содержит?

— К сожалению, сегодня у нас нет специализированных приютов для таких людей, которые содержатся за счет государства. Есть соответствующий специализированный приют, который создала и поддерживает Международная организация по миграции (МОМ). Но это деньги международной помощи.

На государственном уровне функцию приютов, в которых могут находиться пострадавшие от торговли людьми, выполняют несколько социальных учреждений. Преимущественно это центры социально-психологической помощи. Но доступность к ним — это серьезная проблема. Ведь такие приюты обычно работают в областных центрах. Пострадавшему человеку из какого-то района очень трудно в них попасть.

Центры социально-психологической помощи принимают абсолютно всех, кто оказался в сложных жизненных обстоятельствах. Это и пострадавшие от торговли людьми, и от домашнего или гендерно обусловленного насилия. Могут быть даже специальные отделения, которые принимают освободившихся из мест лишения свободы. В центрах могут принимать семьи с детьми, попавшие в сложные жизненные обстоятельства, а также внутренне перемещенных лиц. Учреждение, которое в среднем рассчитано на 10–15 койко-мест, может принимать до 20–30 льготных категорий людей. И если не будет свободного места, то человек, нуждающийся в срочном устройстве, просто не сможет туда попасть.

Один из вопросов нашего анализа-мониторинга к обладминистрациям был о том, нуждается ли область в расширении сети учреждений, принимающих пострадавших от торговли людьми, или всех категорий лиц, оказавшихся в сложных жизненных обстоятельствах. Только Хмельницкая область дала на него утвердительный ответ. Все остальные отметили, что не нуждаются в расширении сети. Причин тут может быть много, одна из них банальна: люди часто не верят, что смогут получить помощь в этих центрах и поэтому к ним не обращаются.

В то же время в Украине есть несколько негосударственных организаций, которые поддерживают приюты для пострадавших от торговли людьми. Но мы должны понимать, что наиболее качественную работу таких учреждений, ее постоянство и непрерывность должно обеспечивать именно государство.

— Сколько пострадавших от торговли людьми воспользовались услугами приютов в течение первого полугодия текущего года?

— По информации, которую мы получили от администраций и негосударственных организаций, государственными приютами за это время воспользовались 13 человек. Это 1,5 % от общего количества тех, кто находился в учреждениях. В частности, в Одесской области таких оказалось трое. Относительно гендерного распределения, то среди них было 9 мужчин и 4 женщины.

— Получается, что торговля людьми сейчас больше касается мужчин?

— На Национальную горячую линию по предупреждению домашнего насилия, торговли людьми и гендерной дискриминации, которая действует при «Ла Страда-Украина», часто обращаются за консультациями относительно трудоустройства за границей. Так было даже в период жесткого карантина весной. В том числе запросы поступали от мужчин об устройстве на строительные, другие физически тяжелые работы. Но это вовсе не означает, что женщины сейчас больше защищены. Например, во время пандемии их чаще могут принуждать к оказанию сексуальных услуг в режиме онлайн. А это является разновидностью торговли людьми.

— Повлиял ли на работу приютов карантин?

— Все регионы отметили, что — да. Больше всего уменьшилось количество направлений. И уменьшилось количество обращений. При ограничении транспортного сообщения человек, находившийся далеко от приюта, просто не мог к нему доехать.

Некоторые регионы ввели дополнительные документы для лиц, претендующих на устройство в приют. К примеру, результаты анализов на COVID-19 или же развернутый рентген легких. В действительности это очень осложняет попадание в приют. Стоимость анализа на COVID-19 является высокой, не всегда есть доступ к рентгену. Поэтому люди часто отказываются от устройства в приют и вынуждены возвращаться в ту опасность, от которой хотели спрятаться.

Очень классным является пример Черновицкой области. Здесь для защиты всех лиц, которые находятся в приюте, также просят результаты анализа на COVID-19. Но при его отсутствии пострадавших поселяют на 2 недели с соблюдением условий изоляции в специально отведенный корпус. Если потом выяснится отсутствие болезни, этих людей могут устраивать в приюте. Этот пример является очень показательным для всех других регионов.

— Может ли приют отказать в предоставлении услуг, если человек оказался больным коронавирусом?

— Положение о приюте содержит некоторые ограничения, при которых человек не может быть устроен в нем. Например, если он болен острыми инфекционными заболеваниями. И если бы еще до пандемии человек пришел с признаками того же гриппа, его бы не приняли в приюте, учитывая безопасность всех других лиц. Но обычно работники приюта помогают больным получить медицинскую помощь, они вызывают врачей, устраивают в больницу. С учетом коронавируса меры безопасности просто возросли, стали жестче.

— Что будут делать сотрудники приюта, если среди его персонала или пострадавших от торговли людьми окажутся больные коронавирусом?

— Приют будет действовать по тому же алгоритму, что и все заведения, в которых находится много людей. Скажем, общежития, другие учреждения, где круглосуточно проживают люди, есть общий быт. В первую очередь включается двухнедельный режим самоизоляции всех, кто контактировал с больным коронавирусом. В течение этого срока будут делаться тесты.

Сейчас в каждом приюте введены дополнительные меры для защиты от коронавирусной инфекции. Там проводится постоянный температурный скрининг — и персонала, и клиентов, обеспечивается режим проветривания, кварцевания, дезинфекции. Это делается по расписанию. И все клиенты и персонал обеспечены средствами индивидуальной защиты — медицинскими масками, перчатками.

Также активно проводится информационно-разъяснительная работа по соблюдению гигиенических мер, необходимости дезинфекции рук и осторожного поведения за пределами приюта.

— Как долго пострадавший человек может находиться в приюте в условиях карантина?

— В центре социально-психологической помощи любое лицо, оказавшееся в сложных жизненных обстоятельствах, в частности, пострадавшее от торговли людьми, может находиться не более 90 суток. Пока никаких законодательных или нормативных регулировок относительно срока самоизоляции у нас нет. Фактически 90 суток должны включать и 14 суток самоизоляции.

На практике же если человек нуждается в мерах реабилитации, работе с психологом, юристом, других действиях, которые должны в будущем ему помочь справиться с ситуацией, то не всегда их можно проводить онлайн в течение этих 14 суток. Так, не у каждого есть возможность подключиться к тому же мобильному Интернету. Поэтому срок самоизоляции, который мог быть потрачен на быструю качественную работу с потерпевшим лицом, скорее всего, будет потерян. И что важно — его отнимут от 90 суток. Необходимые решения по этому вопросу могли бы быть приняты на местном уровне.

— Как в условиях коронавирусной пандемии медицинские учреждения, местные администрации и общественные организации контролируют работу приютов, какую помощь им оказывают?

— Опять-таки, законодательного регулирования контроля и помощи приютам во время пандемии на сегодняшний день у нас нет. Все областные государственные администрации говорят о том, что постоянно присылают руководству приютов информационные материалы, касающиеся профилактики коронавирусной инфекции, информационно-разъяснительные материалы для клиентов этих учреждений. Но специальные проверки соблюдения санитарных норм не проводятся. Все осуществляется в обычном режиме, как и в докоронавирусные времена.

Наш мониторинг призван не просто выявить существующие проблемы функционирования приютов, но и побудить к их решению, что особенно важно при существующей пандемии COVID-19.