«Обещанного 9 лет ждут — у Дворца торжественных событий открыли памятник николаевской невесте. Большое скопление народа предвкушало это событие задолго до его начала.

Мэр Владимир Чайка, прибывший на открытие памятника, отлитого из бронзы скульптором Виктором Макушиным, сказал: «Жена моя улыбается, мол, 9 лет ты обещал, и вот, наконец, сдержал свое обещание горожанам... Что ж, ранее не было возможности. Она появилась благодаря средствам, собранным депутатом горсовета Вадимом Мериковым и его сотоварищами при участии руководителя СМУ-8 Г. Стерпула, ЗАО «Гипроград» и других».

Людмила Бондарь, директор Дворца торжественных событий, отметила, что место для памятника было выбрано не случайно. Здание, которому больше 100 лет, можно смело назвать «храмом любви»... Кстати, бронзовую невесту-баскетболистку (ее рост около 180 см) после выступления Чайки уже окрестили «невестой Мерикова... . (www.mukola.net).

В городе появился еще один памятник. Бронзовая невеста заняла пространство на углу Cпасской и Лягина. Романтическая девушка с развевающейся фатой устремилась к баннерам, посвященным юбилею Великой Отечественной войны. Справа от невесты — здание налоговой администрации, слева — ряды цветочного рынка и платный туалет, позади — «храм любви».

Монументальная невеста выглядит одинокой на этом людном перекрестке. Первое впечатление — девушка сбежала из ЗАГСа, как сбегают женщины от нелюбимых мужчин. Впечатление настолько сильно, что сами николаевские художники уже назвали памятник «вдовой».

Почему романтический замысел скульптора обрел новую эмоциональную нагрузку? — Ответ на поверхности: памятник невесте помещен в устоявшееся архитектурное пространство, которое организовано именно так, а не иначе. Присутствие «войны» и отсутствие «жениха» превратили «невесту» во «вдову». Чтобы достигнуть гармонии, нужно менять либо памятник, либо пространство.

Наше пространство

Архитектурное пространство города — коварная вещь. Оно плотно контролирует всех. Люди привыкли вести активную жизнь и часто перемещаются. Урбанистическая среда несет поток информации, которая оказывает на человека психологическое воздействие.

Улицы, переполненные транспортом, вызывают напряжение, волнение, иногда стрессовые состояния. Как помочь горожанину в процессе адаптации к меняющимся ритмам? — Ответ один: комфортно организовать архитектурное пространство.

Нашему городу всегда не везло с внутренней архитектурой. Замысел изначально не совпадал с инструментами реализации. Архитектор Иван Старов обозначил в первоначальном плане застройки три осевые линии, к которым должны были привязываться будущие проектировщики зданий и кварталов. Это современный проспект Ленина, улицы Садовая и Адмиральская.

Главные коммуникации были широкими и сквозными. Одно — и двухэтажные дома, построенные в первые годы существования города, сразу потерялись на обочинах необъятных дорог.

Многие иностранные путешественники в начале ХIХ века говорили о том, что Николаев стоит в живописном месте, но в городе совсем нет архитектуры. Громадные перспективы сразу требовали тяжелых дворцов и высотных зданий. У жителей военного гарнизона на то время больших денег не было, поэтому маленькие строения диссонировали с творческим замыслом градоустроителя целых сто лет.

В конце века архитектурное пространство стало постепенно гармонизироваться. Люди, заработавшие состояния на хлебной торговле, начали возводить помпезные доходные дома и общественные здания. Появились четырех и пятиэтажные банковские конторы, присутственные места и гостиницы. Пустоты транспортных перекрестков заполнились вертикалями православных храмов. Николаев обретал свою неповторимую архитектуру. Памятники удачно вписывались в интерьеры площадей и не были инородными телами.

В начале ХХ века монументы, вносившие дисгармонию в архитектурный ландшафт, попросту «не приживались» в городе. Исчез с магистратской площади погрудный бюст Петру I, который хотели установить к 200-летию Полтавской победы (этот памятник «отбирал воздух» у рядом стоящего адмирала Грейга), исчезли, по разным причинам, еще несколько скульптурных творений.

Эволюционное наполнение внутригородского интерьера соответствовало архитектурной эстетике конца ХIХ — начала ХХ веков и не противоречило первоначальному проекту Ивана Старова.

Тревожная эклектика

После революции и гражданской войны Николаев, как и все города Советского Союза, пережил нашествие большевистских памятников. Садово-парковые пионеры-горнисты, девушки с веслами и колхозницы с дарами полей довольно скоро ушли в небытие со своих оштукатуренных постаментов. Исчезли фанерные мавзолеи и лозунги из металлических конструкций. От советской власти остались бронзовые памятники. Остались не потому, что они бронзовые, а потому, что удачно заполнили сложившуюся архитектурную среду.

Если отвлечься от идеологической составляющей всех советских монументов, то необходимо признать — они грамотно расположены в интерьере городских улиц и кварталов. Памятник Ленину, занявший место адмирала Грейга, масштабно гармонирует с прямоугольной площадью.

Скульптуру С.О. Макарова невозможно представить вне классически оформленного бульвара. Памятник Чигрину и бюст Лягина расположились на улицах своего имени, бюсты адмиралов — на Адмиральской, рядом с музеем Судостроения и флота, памятник Красным маевщикам — в Лесках, Маугли с Багирой — у зоопарка. Монумент павшим милиционерам скульптора Юрия Макушина соразмерен пространству транспортной развязки на улице Садовой и проспекте Ленина.

Жесткий экспертный контроль городской архитектуры не давал расслабляться авторам проектов. Благодаря именно этому контролю, нам от советской власти досталось гармоничная эстетическая среда. Исключением, пожалуй, стал знаменитый «шараев курган» — памятник, посвященный 200-летию Николаева, от которого ранее отказались Запорожье и Днепропетровске. Это досадное недоразумение символизировало общий упадок архитектурной эстетики под занавес социализма.

Настоящая катастрофа с внутригородским ландшафтом происходит в последние двадцать лет. Архитектурная экспертиза из жесткой государевой службы превратилась в карманное учреждение городских властей и депутатов горсовета, которые выражают интересы определенных финансовых кланов.

Свободной земли в городе не осталось. Интенсивно застраиваются придомовые территории, вырубаются скверы и парки. Население почти не увеличилось, но жить в родном Николаеве стало тесно. С памятниками вообще печаль большая.

Четыре года назад влиятельный городской бизнесмен вторгся в классический ландшафт БАМа и разрезал гранитный парапет лестницей, которая связала его ресторан с верхней террасой бульвара. Как ему это удалось сделать? — Знает только он сам, депутаты и городская архитектура.

Николаевские СМИ «подняли крик», но... обошлось. К «бешеной капусте» вскоре привыкли и успокоились. Напрасно успокоились. Пример бизнесмена оказался заразительным. Орхидейные листья на ровной линии бульвара дали отмашку всем желающим попробовать себя в роли ландшафтного архитектора. Пространство главной прогулочной зоны стало наполняться изделиями. Появился православный крест с надписью на постаменте: «Хрест встановлено старанням та турботою голови обласноi державно адмiнiстрацii О.М. Гаркуші, мiського голови В.Д. Чайки...».

Теми же стараниями рядом с крестом установлен памятник М.Л. Фалееву. Хорошая скульптура. Однако в масштабе БАМа, против громадного монумента Макарову, он выглядит оловянным солдатиком и не замыкает общую перспективу.

Через некоторое время, по инициативе Тамилы Бугаенко, напротив креста и памятника Фалееву появились стилизованные колонны с гипсовым ангелочком на капители.

Все, круг замкнулся.

Сегодня мы обрели такую «красоту» на БАМе: православный крест памятник Фалееву колонны с ангелочком артиллерийские орудия корабельные якоря мраморные шары детская площадка из железных конструкций платный туалет разнокалиберные пивные палатки фонтан «бешеная капуста» памятник С.О. Макарову шахматный клуб ... может быть, еще что-то забыл.

Впрочем, дело не в скрупулезном перечислении архитектурных метаморфоз. Динамичная эклектика строгого классического бульвара повергает людей в растерянность и заставляет чувствовать себя тревожно. По-человечески жаль Владимира Чайку, который хотел сделать строгий БАМ веселее, но... получилось, как всегда.

Эклектичная архитектурная среда обрушилась на николаевцев. Мы продолжаем переживать долгую «львиную эпопею». Сначала в городе было два аркасовских льва работы итальянского скульптора Улиссо Камби, в 2009 году хищников насчитывалось уже 24 штуки, сегодня городской прайд состоит из 42 (!) особей — 40 самцов и 2 самок.

Самые публичные львы — китайского происхождения. Животные гуляют по улице Садовой в парке им. Евросоюза. Они направляются к порту, встречая на своем пути православный крест и чекиста с мечом и щитом (авт. Юрий Макушин). Только у тренированного эстета голова останется в порядке от такой архитектурной гармонии.

Последнее обретение николаевской фауны — скульптура быка, установленная напротив офисного здания «Николаевгаз». Она заставляет подумать уже не о единичных явлениях, а о тенденции в формировании эстетики городской архитектурной среды.

Газовщики хотели подарить горожанам быка в его год по восточному календарю, но... не успели. Пришлось дарить памятник в год Тигра. Подарили от всей души. Бык — символ настойчивости, силы и трудолюбия. Модель умеренно стилизована и совсем не напоминает знаменитого «Атакующего быка» американского скульптора Артуро Ди Модика, который находится в Нью-Йорке рядом с фондовой биржей. Этот памятник по своей популярности соперничает со статуей Свободы.

Николаевский бык малоизвестен. Он расположен не возле стеклянного небоскреба, а напротив невзрачной хрущевки, на обочине напряженной магистрали, где большегрузные машины обдают животное выхлопными газами... Дальше можно не продолжать.

Создается впечатление, что автор привередлив, сгущает краски и выстраивает проблему на ровном месте. Думается, это не так. Городская архитектурная среда незримо влияет на эмоциональное состояние человека и его психику. В нас генетически заложено восприятие природной гармонии естественной организации пространств. Равнины, ущелья, зеленые луга и озера сопровождали жизнь наших предков и сформировали архетипные эстетические представления об окружающем мире. Ландшафтные архитекторы не выдумывают ничего нового. Они используют в городской застройке деревья, газоны фонтаны и бассейны. Малые архитектурные формы, в том числе и памятники, не должны противоречить устоявшимся представлениям людей о сообразности элементов окружающей среды. Если дисгармония происходит в таких масштабах, как в нашем городе, то это повергает жителей в маргинальные состояния отчаяния, неуверенности и агрессии.

Сегодня устроителям городских монументов (не архитекторам) удалось только в двух случаях относительно нормально привязать памятники к существующему пространству. Это поясная скульптура Вячеслава Черновола (автор Виктор Макушин) на углу Большой Морской и Никольской и памятник Святителю Николаю Чудотворцу работы Ивана Булавицкого в Каштановом скверике.

В первом случае унылый пустырь на перекрестке облагородили. Поставили красивые скамейки, сделали фонтанчик и замостили все плиткой. Теперь здесь в жаркую погоду можно отдохнуть и посмотреть на воду. Памятник на постаменте со списком благотворителей стоит как бы отдельно. Известного политика, по мнению киевских скульпторов, нужно было «посадить» на скамейку ближе к людям, чтобы он не казался инородным телом. В Каштановом сквере архитекторы А. Павлов и А. Бондарь справились с поставленной задачей так, как справились. Покровитель города стоит на постаменте, где тоже присутствует список меценатов.

Сегодня Николаев продолжает наполняться памятниками. Эклектичный ландшафт формируют представители городской финансовой элиты. Карликовый бюст Потемкина заперт под рестораном в яхт-клубе, фаллические колонны соседствуют с барельефом вождя на проспекте Ленина, быки пасутся на обочинах магистралей...

Ко дню города нам подарили памятник невесте. Нормальный подарок. Когда женщины переживают возраст невесты, они всегда радостны и тревожны. Надеются на счастливую семью и здоровых детей. Они верят в свое будущее, даже если у них никогда не будет жениха.