Когда читаешь комментарии российских и украинских политиков по поводу смерти Виктора Степановича Черномырдина, понимаешь, как изменился масштаб — личностный масштаб тех, кто руководит постсоветскими странами в последние десятилетия.

90-е годы, которые в России любят называть «лихими», бесперспективными, откинувшими государство назад, но которые на самом деле были прерванной эпохой поиска этой страной своего достойного места в цивилизованном мире, требовали по-настоящему сильных и ярких личностей. Именно такой личностью и был Виктор Черномырдин, который вполне мог бы стать вторым президентом России, если бы не жадность приватизировавших государство «олигархов», не глупость : ельцинской «семьи», не предательство амбициозных чиновников. Колоритному, способному развиваться и действовать человеку они предпочли серого неприметного и ограниченного чиновника, способного понять даже не то, что государство — это он, а то, что государство — это клан. Именно такая — клановая, деградирующая, с ужасом и непониманием вглядывающаяся в будущее Россия-Лиллипутия и похоронила своего несостоявшегося президента, который мог бы сделать ее страной великанов.

Бесконечно жаль человека, к которому я всегда относился с искренним интересом и сочувствием — и бесконечно жаль страну, которая не дала ему реализоваться по-настоящему. Черномырдина привыкли воспринимать человеком фразы, острого слова, которое неожиданно все расставляет на свои места даже самой незаконченностью высказывания. Но Черномырдин был человеком поступка. И тогда, когда принял на себя

ответственность за происходящее в стране в трудные годы реформ, и тогда, когда поддержал Ельцина в 1993 году -многие ближайшие соратники предпочли предать стремительно теряющего власть президента. И даже тогда, когда страшной ночью Буденновска пошел на переговоры с Басаевым. Сейчас этот транслировавшийся в прямом эфире крик премьера принято воспринимать как признак слабости. Конечно, сила — это Дубровка и Беслан, это когда твои собственные сограждане превращаются в муравьев и количество жертв становится бездушным процентом, демонстрирующим уровень поддержки твоих решительных действий. Но на самом деле сила — в сострадании к маленькому живому человеку, который не может сам защитить себя в безумной ситуации и вынужден рассчитывать исключительно на благородство своих руководителей.

Черномырдин, который, собственно, чеченской войны не начинал, а Буденновск расхлебывал, эту силу и проявил — после него Россией управляли только бессильные, кичащиеся военными победами и не считающие людишек, положенных ради этих побед. Последняя миссия Черномырдина -посольство в Киеве — тоже, как ни странно, выглядит доказательством его политического мастерства и человечности. Он, конечно же, не был здесь послом — но не был и генерал-губернатором. Он прекрасно понимал, что находится уже в другой стране и, как мог, удерживал собственных правителей от откровенных глупостей и чванства по отношению к Украине. Это отнюдь не всегда получалось, постоянно сказывалось различие в масштабах между «прошлыми» и «новыми» политиками — причем не только российскими, но и украинскими, потому что с точки зрения масштабов и. уверенности, что политика — это пропагандистское противостояние — Путин и Ющенко куда лучше понимали друг друга и соответствовали друг другу, чем Черномырдину. Глорификацией образа я не хочу заниматься даже сегодня — всю противоречивость Черномырдина нетрудно себе представить даже по его биографии. Человек, который из советского министра становится постсоветским премьер-министром, просто не может не быть противоречивым.

Черномырдин — это старый «Газпром», это превращение отраслевого министерства в монстра-монополиста, до сих пор сковывающего развитие России. Черномырдин — это еще и подмена публичной политики бизнес-корпоративностью. Но отнюдь не он был архитектором этой подмены. Важно то, как действуют люди в предложенных обстоятельствах, а Виктор Степанович практически всегда действовал достойнее и куда разумнее, чем другие. Можно и не говорить, что его будет не хватать — то, как меняется ведомство с уходом конкретного человека, в Украине могут представить, вспомнив о российском посольстве до Черномырдина и глядя на российское посольство после Черномырдина. И понять, что и сама Россия после Черномырдина менялась таким же незатейливым способом. Так что нам есть о ком и о чем жалеть. О ком — о незаурядном человеке. О чем — об упущенной, нереализованной эпохе...