Интервью в стиле журнала «Esquire»

Я считаю 2010 год, в принципе, удачным для себя. Приобретенный опыт участия в двух предвыборных кампаниях бесценен: все-таки ощутить на себе все прелести штабной работы, которые без сомнения запомнятся надолго — это нечто. Особенно кампания по местным выборам. Бедненькая, зато насыщенная документной и событийной ерундой до такой степени, что долго еще не захочется поучаствовать в чем-либо подобном. Впрочем, как знать...

В моей биографии есть красивая штука: я начинал трудовую деятельность учеником печатника в местной типографии, а сейчас я журналист и пишу тексты, которые называются статьями. Эти профессии всегда ходят рядом, мне удалось их каким-то образом соединить. Мне этот факт кажется Божьим даром. Не то, что я умею слова складывать в предложения, а то, что мои тексты кому-то интересны. И я знаю, как они ложатся на бумагу.

Жить надо сегодня. Не у всех есть завтра. Это сказала одна очень мудрая женщина; с ней невозможно не согласиться.

Я очень не люблю нашу политику и наших политиков. Все что творится в стране — отвратительно и мерзко. Но я прекрасно понимаю, что это реальная жизнь. Мы так голосуем. Мы получаем то, за что голосуем. Каждая новая власть на поверку еще более отвратительна, чем власть предыдущая. Все разговоры о модернизации экономики, реформах и прочем кажутся очередной профанацией на фоне арестов и гонений на представителей прошлой власти. Власть нынешняя в какой-то перманентной эйфории совершенно, абсолютно уверена в том, что она пришла навсегда. Я считаю это громадной ошибкой. Как метко написал кто-то: «Вместо вертикали власти у нас построили пирамиду, в центре которой покоится мумия справедливости». Причем, я твердо уверен в том, что если бы к власти пришли оппоненты нынешней, ситуация не очень бы отличалась от того, что мы видим вокруг. Кошмар ситуации заключается именно в этом.

Не ищите благодарности от того, кому вы что-то дали. Благодарность придет с другой стороны. Я убежден в том, что добро должно идти куда-то, а приходить — отовсюду.

Джаз для меня — это слишком много. Обожаю джаз. Вообще, это из детства: мой отец всегда слушал джазовые пластинки, а я ненавидел тогда это звучание. Мне хотелось играть на гитаре или барабанах, а родители отдали меня в музыкальную школу учиться играть на кларнете. Когда у меня появился первый магнитофон, я лихорадочно начал записывать рок-музыку. К счастью, первой записью был альбом группы «Queen». Наверное, это спасло мой мозг от разрушения. В более зрелом возрасте я пришел к джазу. Но и рок-музыку я тоже слушаю с удовольствием.

Я не помню, почему меня в школе долго не принимали в комсомол. Зато я прекрасно помню, когда меня в комсомол приняли. Я играл на гитаре, кажется, в школьном ансамбле, и в какой-то момент наш коллектив пригласили выступить на фабрике «Эвис». После этого я был торжественно принят в коммунистический союз молодежи. Музыка иногда помогает.

Я не считаю кино — искусством. Как метко заметил кинорежиссер А.Балабанов: «Искусство — это когда человек что-то делает один». Наверное, поэтому я очень люблю смотреть блокбастеры. Мне, почему-то, совсем не страшно от вида кинематографической крови и кучи трупов-манекенов. Это — кино.

Моя дочь — ровесница независимой Украины. С одной стороны, я очень этим фактом горжусь. С другой стороны — ну и что? Она не слушает новости, не интересуется политикой, на кой оно ей? Иногда я понимаю, что дочь живет в некоем параллельном мире, в который мне уже заглянуть очень нелегко. Но для меня это не главное. Главное, дочь иногда говорит, что она мной гордится. Может быть, это и есть смысл жизни? Не знаю.

У нас в семье живет кот. Его зовут Портос, рыжий персидский котяра. С рыжими глазами и добрым нравом. И хотя он и делает лужи порой в самых неожиданных местах, все равно он член семьи. На него невозможно разозлиться. Глаза очень уж рыжие.

Я твердо уверен в том, что ручная работа не может стоить дешево. Это касается и журналистики. Мне очень нравится высказывание: «Когда вы начинаете писать то, что нравится всем — это не журналистика. Это — шоу-бизнес». К сожалению, состояние нашей журналистики можно охарактеризовать следующим образом: скорее нет, чем да. Я способен понять тех людей, которые пишут заказные статьи. В принципе, в этом нет ничего предосудительного. Если это не касается политики. Писать политическую заказуху — это мерзко. Сегодня журналисту заработать на жизнь крайне трудно. Поэтому я никого не осуждаю. Не имею права. Просто сам не пишу заказуху.

У меня не много вредных привычек. От одной из них — втягивания в себя сигаретного дыма, я когда-нибудь избавлюсь. Это точно. А других у меня, вроде бы и нет.

11 лет я работаю в одной газете. Это очень долгий срок. Я не представляю, что было бы с коллективом, если б не мой ангельский характер. Я очень уважаю и искренне люблю тех людей, с которыми работаю. У нас очень странная редакция. Нет начальства, нет подчиненных. Все равны. Все друг с другом советуются. И друг друга ценят. Никто никому не завидует. Все равны. В общем, нетипичная редакция.

Новый год — семейный праздник. При кажущейся скуке от традиционных блюд и опостылевшего телевизора. А ничего лучшего и нет. Вся семья вместе, что может быть лучше? Есть возможность подарить что-нибудь друг другу — счастье. Выпить вкусного вина под вкусный салат всем вместе — счастье. Проснуться к обеду на следующий день — все живы, здоровы — разве не счастье? Поздравить родителей, дай Бог им здоровья, — неужели не счастье?

На самом деле, для счастья нужно совсем не много. Конечно, каждому свое. Но, не много.