К сожалению, в правоприменительной практике двойной стандарт как явление имеет место быть.

Приведу лишь два примера:

Пример первый:

15 октября 2008 года пенсионерка, инвалид первой группы Ю.И. Прищепа обратилась в Центральный РО с заявлением на мошеннические действия внучки, которая, злоупотребляя доверием, обманным путем завладела ее домом, выгнав на улицу.

В течении двух лет райотдел шесть раз отказывал в возбуждении уголовного дела, мотивируя свои решения гражданско-правовыми отношениями, но довести их в суде не смогли.

Все решения были отменены в судебном порядке как несостоятельные.

5 мая 2010 года седьмую по счету «дополнительную» проверку на этот раз было поручено провести городскому Управлению милиции.

Тогда как общественная организация «Дети войны» и народные депутаты Украины обосновано просили начальника УВД области поручить проверку специалистам аппарата УВД и взять ее под личный контроль.

Этого не было сделано, в результате 4 июня появился очередной (седьмой по счету) отказной.

Профессионал НГУ, как его представил начальник Управления, О.Литвинчук превзошла находчивостью своих коллег из Центрального райотдела — так «слиповать» отказной, могли действительно только в городском Управлении.

Пример второй:

23 июня 2010 года УБОП Николаевской области возбудил уголовное дело по признакам ч.1 ст.190 Криминального Кодекса (мошенничество) по факту завладения квартирой.

В чем же уникальность этой квартиры, если ею занялось Управление по борьбе с организованной преступностью?

Ничего примечательного!

До 1992 года обычная «комуналка» общей площадью 31.60 кв.м. — собственность Николаевского городского совета.

27 ноября 1992 года горсовет продал ее Л.Х.Парфеновой, та в свою очередь в 1995 году перепродала ее Л.Я.Шакуле.

Последняя в 2003 году продала квартиру А.М. Зайцеву, тот в 2004 году перепродал ее Т.Богдановой.

Все сделки оформлялись через Южную товарную биржу, о чем в журнале бирживых сделок сделаны соответствующие записи.

Итак, в первом случае работники милиции под микроскопом не видят мошенничества, во втором УБОП выявило «мошенников», так сказать, не вооруженным глазом. Под мошенничеством понимается «завладение чужим имуществом или приобретение права на него путем обмана или злоупотреблением доверием» (ст.190 КК Украины).

В первом случае внучка, злоупотребляя доверием, завладела домом бабушки, обманным путем выписала ее в Одессу и затем, применяя силу, выгнала за ворота.

Последствия такой «любви» и «заботы» привели бабушку к двум инсультам, к потере речи.

Семь отказных для очевидного мошенничества и двух лет укрытия данного преступления достаточно для оценки профессионализма работников милиции, в том числе и для последнего профессионала-новатора.

Во втором случае УБОП гражданско-правовые отношения выдает за преступление. Кого же обманула Т.Богданова, купив в 2004 году указанную квартиру?

Оказывается, некий «заявитель», претендовавший на наследство Парфеновой, которая умерла в 1995 году, обратился почему-то не в суд за защитой «нарушенных» прав, а в УБОП.

Супругу Т.Богдановой компетентные товарищи пояснили, что нужно «уладить» вопрос и назвали договорную цену квартиры, которой уже, по сути, нет.

Чтобы «клиент» долго не раздумывал — возбудили уголовное дело, забыв при этом ему вручить, как заинтересованной стороне, копию постановления.

Дабы привести в чувства несговорчивого товарища, накануне дня его рождения последовала акция устрашения — обыск по месту жительства и работы.

Для оказания психологического воздействия на супругов к участию в рядовом следственном действии было привлечено более десятка работников спецподразделения «Сокол» в масках.

На требование юриста предоставить копию постановления о возбуждении уголовного дела и на производство обыска, ему зарыли рот.

Чтобы сломить «упрямство» супругов следователь УБОП Д.Осецкий изъял на трех фирмах компьютеры с программным обеспечением производственной деятельности, на которых, по его «мнению», могли «печататься» поддельные договора купли-продажи указанной квартиры.

Например, фирма «Гринпис» обеспечивала социальный проект, реконструкцию средней школы в Николаевском районе.

В изъятых компьютерах была введена строительная программа АВК-5, практически вся база строительства, отсутствие которой привело к остановке работ.

В данном случае следователь заботился не о доказательствах «преступной» деятельность Богдановых, а о максимальном воздействии на них.

Пример первый:

Липа профессионала НГУ по бабушке заключалась в фальсификации материалов проверки.

В постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела О.Литвинчук сделала ссылку на показания свидетелей, которые не давали ей никаких пояснений. Так, она преподнесла якобы телефонное свидетельство внучки Прищепы — Юлии.

Якобы она, опрошенная в телефоном, подтвердила добровольное желание бабушки подарить дом сестре и рассказала об их душевных отношениях.

В отличие от проверяющего, я лично встретился и побеседовал с Юлей, которая заявила, что не давала работники милиции никаких пояснений.

Она собственноручно ответила на мои вопросы относительно обстоятельств дела, подтвердила показания бабушки и тети об истинных намерениях и действиях сестры.

Эти ответы отличаются от телефонных откровений работника милиции.

По этой причине НГУ и прячет отказной материал от суда.

Пример второй:

Чтобы Богдановы не расслаблялись, Д.Осецкий в канун нового года (29 декабря) пригласил «преступника» — А.Богданова на допрос, в качестве свидетеля.

До возбуждения дела и спустя полгода после возбуждения у работников УБОПа не нашлось для этого времени.

О том, что основной «подозреваемый» не опрошен, вспомнили лишь в канун праздника. Поскольку дело касалось прав и законных интересов А.Богданова, он попросил следователя дать ему копию постановления о возбуждении уголовного дела, тот, не объясняя причин, отказал ему.

Во время обыска в офисе Д.Осецкий потребовал у одного из директоров выдать документы, подтверждающие преступную деятельность Т. Богдановой и А.Богданова, это требование нашло отражение и в протоколе обыска, тогда как интересовавшие его документы он получил в Центральном суде.

Самое интересное, что предмет «преступления» — квартира, которой супруги завладели «преступным» путем, работников УБОПа не интересовала, а ее развалины виднелись в глубине двора офиса.

В протоколе обыска А.Богданов фигурирует как подозреваемый, повесткой вызывается как свидетель, так кто же он?

Следователь так и не смог пояснить нам его статус, также как и причину отказа в предоставлении копии постановления о возбуждении уголовного дела.

Задачами криминального судопроизводства является ...быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения Закона.

В приведенных примерах мы видим обратное.

Завладение домом бабушки работники милиции выдают за гражданско-правовые отношения, а законное приобретение квартиры — за преступление.

И первое, и второе являются фактами грубейшего нарушения законности, серьезным поводом для внутренних расследований.