В почте «ВН» оказываются разные письма — с благодарностями конкретным людям и организациям, с рассказами о коммунальных неурядицах, с просьбами о помощи. В письме, подписанном Григорием Чантурией, была изложена весьма запутанная квартирная история, с которой многодетная семья самостоятельно справиться отчаялась, — поэтому обратилась в редакцию. История, действительно, запутана и неоднозначна. Но самое страшное, что под ударом оказались судьбы трех детей, так как продолжительное время ведется судебный процесс по выселению из квартиры по ул.Карпенко, 4, кв.29 семьи Елены и Григория Чантурия, воспитывающих 11-летнюю Мзию, 13-летнего Юрия и 16-летнего Александра. Иск на выселение подал Николаевский горисполком. Но обо всем по порядку.

Заложники «по-родственному»

Все обитатели трехкомнатной квартиры в день нашей встречи уже были дома — дети вернулись из школы, глава семьи отдыхал после ночной смены, домохозяйка Елена хлопотала по хозяйству. Все — как в обычной семье, разве что только в глаза бросилось, что в жилище срочно необходим ремонт. Об этом заговорил и сам хозяин, показывая обои и другие заготовленные стройматериалы и с сожалением заметив, что неопределенность ситуации вынуждает откладывать ремонтные работы. А Елена начала рассказывать.

- Семья моей мамы родилась в Николаеве, в 1937 году их репрессировали: дедушку, бабушку, их троих детей, — мою маму, ее сестру и брата выслали. Годы спустя вернулся сюда только мамин брат, дядя Костя, Константин Никифоров, который и был хозяином этой трехкомнатной квартиры. Я родилась в Туркменистане, а в 1979 году приехала в Николаев и поступила в НКИ.

Дальше все сложилось, как у многих. В институте Елена познакомилась с Григорием, они поженились, — 25 января, кстати, отметили 26 лет со дня свадьбы. Сначала жили в общежитии, потом — на съемных квартирах. О своем родственнике дяде Косте, его жене тете Ане и их сыне Сереже Елена с мужем не забывали, часто гостили в их семье, поддерживали отношения.

- В 1994 году дядя умер, и тетя, которая стала ответственным квартиросъемщиком, звала нас жить с ней и двоюродным братом. Говорила, что места хватит всем. Мне не очень хотелось этого, — у них своя семья, у нас своя, и мне не нравилось поведение брата, который пил, не работал, обижал тетю, — рассказывает Елена. — Через три года у тети случился инсульт. Мы и до того им помогали, но когда она заболела, требовалось еще больше внимания. В 1998 году я поставила тетю Аню на ноги, но ей было под 80 лет, и она была очень слабенькой. Брат Сережа все время звал нас жить к себе. Я понимала, что Лена ему не сильно-то и нужна, он боялся, что, если умрет мать, ему не на что будет жить, — а жил он на ее пенсию. Как-то мы встретились и под предлогом, что мать совсем плохая, он настоял, чтобы мы переехали к нему. С августа 1999 года мы вселились в эту квартиру, потом по месту жительства в СШ №18 определили на учебу детей. Вскоре тетя Аня умерла, мы ее похоронили и остались жить вместе с Сергеем. В том же году именно в этой квартире родился наш третий ребенок — Мзия.

- Как мы жили? — переспрашивает Елена. — Сергея все устраивало. Поесть было всегда, об уплате коммунальных платежей ему не надо было беспокоиться, — все платили мы. Он постоянно кого-то приводил ночевать в свою комнату, выносил вещи из квартиры. Выносил все — кастрюли, сковороды, книги, даже детские ботиночки мог прихватить и продать. Мы готовились к ремонту, купили краску, кафельную плитку, — все вынес и продал. Пропадал иногда на недели, месяцы, потом его не было два или три года, опять появлялся. Он жил одним днем, его накормили, напоили, одели, обули — и хорошо. А потом его условно осудили за наркотики. Он был хороший, образованный парень, электронщик. Только пил сильно. А мы, как заложники этой квартиры, ни прописаться не могли, ничего.

- Что я могла сделать? Он же брат мой, а брат есть брат, — говорит Елена.

На «птичьих правах»

- Я еще раньше, когда была жива тетя Аня, говорила, что квартиру надо приватизировать, оставляла им деньги, и только потом узнала, что квартира так и не приватизирована, накопились долги по коммунальным платежам. Когда мы вселились, за квартиру платили только мы, — на платежных чеках мы специально просили указать, что плательщик — Чантурия. Гасили и прежние долги, которые накопились, какие-то из них реструктуризировали.

- С Сергеем мы неоднократно говорили о том, что нам надо прописаться, Сергей соглашался, но не знал, где его паспорт, — продолжает Елена. — Скорее всего, он его где-то оставил под залог. Паспорт он так и не сделал, а я боялась, что если я ему сделаю паспорт, то он квартиру приватизирует, и в итоге останется вообще без квартиры, — продаст за бутылку или мизерную цену. Особенно тревожно стало, когда выяснилось, что Сергей куда-то дел все документы на квартиру. Сам он утверждал, что ничего не знает, не помнит, был пьян. Были и другие основания беспокоиться.

- В 2008 году Сергей принес доверенность, оформленную на гражданку Корух, которой он доверил вести все свои дела, срок этой доверенности, которая была составлена на три года, истекает 9 октября нынешнего года. Этот документ вызвал подозрения, так как не был заверен нотариусом, а подписан начальником нашего ЖЭКа-6 и паспортисткой. На наш вопрос, как он мог подписать эту доверенность, начальник ЖЭКа Леонид Рожанский предположил, что, видимо, просто подмахнул ее среди других документов.

Кстати говоря, общаться с «ВН» начальник ЖЭКа-6 Леонид Рожанский отказался, мотивируя это тем, что по данному вопросу уже разговаривал с журналистом одного из изданий, который якобы «перекрутил его слова», и отправил нас испрашивать разрешение к «учредителю». В свою очередь, Александр Юлевич (предприятие «Корунд») аргументировал, что его подведомственная организация (ПП «ЖЭК-6) только эксплуатирует жилье и к тем, кто там проживает, не имеет никакого отношения. Эти вопросы должны интересовать собственника жилья (в данном случае исполком Николаевского горсовета), и комментировать ситуацию также должен собственник жилья.

По словам Елены, когда «всплыла» доверенность, именно в ЖЭКе им посоветовали временно не платить за квартиру, так как с долгами ее никто не сможет приватизировать и, следовательно, не смогут «выкинуть нас на улицу». А брат сразу куда-то на полгода исчез. «Мы тут же обратились в милицию, — говорит Елена, — где с нами согласились, что его надо искать, — в жилплощади кто-то мог быть заинтересован. Что это действительно так, мы поняли после одного с ним разговора. Как-то он упомянул про то, что ему взамен квартиры, за которую он получит деньги, дадут еще домик в селе Весняное недалеко от города».

- Он появлялся время от времени, говорил, что все нормально, и снова уходил. Мне сейчас говорят, что надо было добиться прописки, но как я могла давить на Сережу, чтобы он нас прописал? Как-то договорились: все, завтра идем прописываться, — а он развернулся и ушел. Где его искать, как? Не побьешь же его, он взрослый человек. Хотя и такое обвинение в адрес мужа прозвучало.

В октябре 2008 года к нам пришла женщина, которая преставилась, что она из БТИ, и предложила помощь в приватизации квартиры. Мы не согласились на ее услуги, а позже оказалось, что она направилась в Заводский РОВД и написала жалобу на Григория Чантурию. Она заявляла, что муж избивает Сергея, выживает его из жилья. Пришлось ему писать объяснительную.

В конце 2009 года Сергей вернулся домой, больной, немощный, он практически только лежал, а в феврале 2010 года Сергей Никифоров, 1959 г.р., умер.

Спорная квартира

К трехкомнатной квартире площадью 40,2 квадратных метра, о которой идет речь, настойчивый интерес некие граждане проявляли несколько раз. В том числе женщина, имеющая на руках доверенность. Впрочем, узнав о степени родства Елены Чантурии и Сергея Никифорова, она больше не появлялась. Сразу после похорон Сергея тоже от одного посетителя поступило деловое предложение продать квартиру и поделить деньги пополам. Чантуриям намекали, что существуют еще некие люди, заинтересованные в этой квартире.

Но, как бы там ни было со слухами и предположениями, вопрос о спорной квартире, где двенадцатый год проживает семья Чантурии, должен решаться в зале суда. Однако некоторые пункты, изложенные в исковом заявлении, датируемом 23 июля 2010 года, вызывают недоумение. А именно то, что в этом документе указано, что во время обследования жилого фонда ЖЭКом-6 выявлено, что семья Чантурии вселилась в квартиру после смерти Сергея Никифорова в феврале 2010 года. Это противоречит справке, которую выдал вышеназванный ЖЭК Григорию Чантурии о том, «что он действительно проживает с 1981 года в Николаеве по адресу ул.Карпенко, 4, кв.29», а также свидетельствам соседей, которые письменно подтверждают, что «семья Чантурии проживает в этом доме с 1998 года, и во время проживания показали себя как отзывчивые и добросовестные соседи, принимают активное участие в ремонте и благоустройстве дома». Подписавшиеся под этим заявлением соседи просят суд вынести решение в пользу семьи Чантурии.

В исковом заявлении указано также, что в связи с тем, что семья не зарегистрирована по настоящему адресу, не имеет ордера на квартиру и вселилась в нее самовольно, выселение производится без предоставления другого жилья. Для семьи это означает одно — оказаться на улице. На порог дома, где формально зарегистрирована Елена, по ее признанию, ее не пускают.

- Да я и не могу этого требовать. К себе без права проживания (ну, существовал раньше такой неофициальный вид прописки!) меня прописал знакомый, когда мы с мужем заканчивали институт. Мы не претендовали на его дом, а жили на съемной квартире. Теперь хозяева умерли, дом продавался-перепродавался.

Дети не зарегистрированы нигде, и, как многодетная семья, Чантурии не получают никакой помощи от государства. Помогает, как подчеркнула Елена, только школа. И именно они, дети (заметьте, граждане Украины) в этой ситуации заслуживают особенного сострадания — они же ни в чем не виноваты.

Что учебное заведение в этой ситуации не остается в стороне, выяснилось в беседе с директором школы №18, депутатом горсовета Н.К. Колечко.

Нина Константиновна рассказала, что эту семью знает с 2000 года, знает, что Чантурии в данной квартире проживали все время, никуда не выезжали, и это можно доказать. Их, как многодетную семью, регулярно посещали учителя, смотрели, в каких условиях находятся дети. Ей известно также, что Чантурии досматривали хозяина квартиры, ухаживали за ним.

- Эта семья особо ничего не просила и не требовала, в частности я знаю, что никакой помощи на детей они не получали, — говорит Нина Константиновна. — Только потому, что они не могли прописаться в этой квартире. Несмотря на тяжелые, сложные условия, — это редкость, когда дети всегда аккуратны, всегда с выполненными домашними заданиями, мама постоянно бывает в школе, интересуется учебой детей. Вы знаете, это очень хорошая семья, очень, и самое главное, что на данное время они не имеют другого места жительства, у них нет даже возможности снимать квартиру — кто возьмет на квартиру семью с тремя детьми? И что — на улицу выбросить этих троих детей! Конечно, может, это мое субъективное мнение, но, как правило, по опыту такие квартиры не уходят очередникам, уходят куда угодно, но только не очередникам, и мне бы не хотелось, чтобы благополучные дети, которые могут принести пользу нашему городу — они не пьяницы, не наркоманы, не тунеядцы, — чтобы они оказались на улице. Поэтому всеми доступными мне законными средствами я буду отстаивать интересы этой семьи.

Нина Колечко, как директор и как депутат, написала обращение к городскому голове с просьбой отказаться от иска о выселении, встретилась с Владимиром Чайкой, который обещал разобраться в ситуации. Она выступала на судебном заседании и настроена в любом случае интересы этой семьи отстаивать.

За детей, которые хорошо успевают, она рада. Особенно за младшую Мзию, которая сейчас, когда родители в этой запутанной квартирной истории почувствовали поддержку людей, тоже стала более общительной, спокойной, приобрела некоторую уверенность.

...Судебные разборки продолжаются. Не в чем винить действия органа местной власти, который поступил согласно законодательству, ибо неприватизированное жилье, в котором умер последний в ней прописанный человек, является собственностью общины. С другой стороны, не хотелось бы, чтобы судьи следовали только букве закона, не учитывая его дух. Адвокат семьи настроена на борьбу, но комментировать перспективы дела, пока идут судебные разбирательства, согласно закону отказалась. Подробнее рассказать о квартирном вопросе семьи Чантурии не согласились и в отделе учета и распределения жилья горисполкома:

- Иск подан, будем ждать решения суда, — сказала заведующая отделом Юлия Вихрова. — Если суд решит оставить квартиру за семьей, — будем оформлять соответствующие документы. Все зависит от решения суда.