Окончание. Начало в «Южной правде» N№ 16 за 12 февраля 2011 г.

Богатство, занятое у потомков

Кто-то мудрый сказал: земля — богатство, занятое нынешними поколениям и у потомков. Эта максима предостерегает от безжалостной эксплуатации естественного плодородия почв, обеднения их на гумус, макро- и микроэлементы. Обидно, но у нас пока выходит иначе. Конечно, причины беды земель Николаевщины во многом лежат в прошлых системах хозяйствования. Однако никуда не деть недостатки и просчеты наших дней. Их еще в 2006 году признали депутаты областного совета: «В условиях перехода к рыночным отношениям плодородие почв остается вне внимания многих сельхозтоваропроизводителей». Более жесткая позиция у составителей уже упоминавшегося Национального доклада о состоянии плодородия почв Украины: власть фактически допустила бездеятельность в последние 18 лет в вопросе защиты почв, не выполняются законы, постановления и регламенты, касающиеся охраны и рационального использования почвенного покрова. Практика подтверждает эти оценки.

Взять ситуацию с внесением органики. За годы реформ поголовье крупного рогатого скота на Николаевщине сократилось примерно впятеро. Уменьшилось производство молока, мяса и такого продукта животноводства, как... навоз. Гектар стал получать этого удобрения в среднем 0,1 тонны. Но нет худа без добра: с гибелью большинства колхозных ферм высвободился такой резерв органики, как солома. По подсчетам ученых, 37 центнеров этого сопутствующего продукта равноценны по гумусовому эквиваленту 100 центнерам подстилочного навоза, или 270 центнерам «зеленых удобрений», то есть массы сидеральных посевов. Припаши этот грубый корм советской эпохи, сдобри его разведенными туками. Однако во многих местах над полями, с которых убрали зерновые, поднимался дым. Говорят, был даже семинар по правильному сжиганию стерни. Но все равно нередко огонь переходил на лесополосы. Когда власти спохватились, организовали проверки, тысячи деревьев уже были повреждены или загублены. Экологическая инспекция запротоколировала ряд таких фактов, подсчитала ущерб, нанесенный лесополосам. Сколько этими палами было уничтожено гумуса, никто не знает.

Другой резерв органики — «зеленые удобрения». Его использовали еще древние народы Востока, затем египтяне, греки и римляне. Собрав зерновые, они тотчас засевали опустевшие поля рожью или горчицей. Глубокой осенью поднявшийся травостой припахивали, пополняя землю необходимой ей органикой. При Юлии Цезаре эту систему называли сидеральной, то есть звездной. Римляне наивно полагали, что питательные вещества, вынесенные урожаем зерновых, вбираются пожнивными культурами вместе с излучением, идущим от созвездий. Это заблуждение нисколько не умаляет роли «зеленых удобрений». Но, согласно областной Программе охраны земель на 2006 — 2015 годы, сидераты размещаются на площади всего в 3,3 тысячи гектаров. Причем лишь в семи районах.

Известно, что в Древнем Риме сидеральную систему пропагандировали. История земледелия знает также поучительные примеры поощрения аграриев к возделыванию тех или иных культур. Так, в свое время в Германии, чтобы расширить посевы гороха, включили в солдатский рацион гороховую колбасу. А вот в соседней Франции ввели в армии красные шаровары и синие шинели, побуждая крестьян культивировать марену и вайду, из которых получали красители соответствующих цветов. У нас в вопросе стимулирования сделан пока лишь робкий шаг — вышло постановление правительства о нормативах оптимального соотношения культур в севооборотах. В этой бумаге заложена идея предупреждения усталости почв, вызываемой бессменным выращиванием одной и той же культуры на одном и том же поле.

В «упряжке» с указанным постановлением должны работать проекты землеустройства с эколого-экономическим обоснованием севооборотов и мероприятиями по охране земель. Но к августу 2010 года на всю Украину были разработаны считанные единицы таких документов, в том числе на Николаевщине на два землепользования общей площадью 4,8 тысячи гектаров. Пришлось назначить новый срок введения проектов землеустройства. Ряд хозяйств и сельхозпредприятий области подали заявки в Николаевский институт землеустройства. Здесь говорят о возможности поэтапного выполнения и финансирования проектов, чтобы заказчикам было легче с оплатой и важное дело двигалось.

Но, пожалуй, самое сложное в запуске механизма охраны почв — это уменьшение площади пашни. Слишком тугой узел завязали авторы аграрной реформы: перед приватизацией сельхозземель из них не вывели сильно эродированные и малопродуктивные участки. Необходимость такой конверсии в общем-то признается. Так, разработанной в 1996 году Региональной программой защиты земель от водной и ветровой эрозии (вошла в проект аналогичной Национальной программы) предусматривалось уменьшение площади пашни с 1,7 миллиона гектаров до 1,4 миллиона. Кое-что даже было сделано. Николаевский филиал института «Укрземпроект», обследовав земли запаса Новоодесского района, определил 5 тысяч гектаров, подлежащих исключению из интенсивного оборота, и предложил механизм такой конверсии. Документ получил одобрение в области и был направлен в Госкомзем Украины. Замечаний из Киева не поступило. Тогдашний первый заместитель губернатора Иван Шульга подписал в районы письмо, предлагая для оперативного выведения из оборота сильно смытых и деградированных земель создать комиссии, подготовить проекты решений советов об изменениях в земельном кадастре, составить и утвердить графики.

Шло время, были приняты другие программы, в которых имелись пункты об исключении из интенсивной обработки эродированных земель, однако на Николаевщине все те же 1,7 миллиона гектаров пашни. Собеседники затруднялись с ответом на вопрос, как задним числом урезать крестьянский надел на величину участка со смытой почвой или склонить землевладельца к добровольному переводу «больных» соток или гектаров в разряд пастбищ? В первом случае требуется закон о реприватизации или средства на выкуп, во втором — финансы на компенсацию собственнику упущенной выгоды. Кстати, о деньгах. Их не хватает на противоэрозионные мероприятия. Так, областной Программой развития земельных отношений на 2007 — 2010 годы предусматривалось исключить из интенсивной обработки деградированные и малопродуктивные земли с последующим их переводом в естественные кормовые угодья и под залесение. Однако оговоренные на эти работы 3,22 миллиона гривень не были выделены.

Не лучше ситуация и с посадкой новых полезащитных лесополос. Так, читая Программу охраны и повышения плодородия почв на 2006 — 2015 годы, можно понять, что с момента ее принятия уже должно быть создано порядка полутора тысяч гектаров таких древонасаждений. Но где они в натуре?

Не удалось также найти примеров, когда бы фермерское хозяйство или сельхозпредприятие реализовало противоэрозионное мероприятие и, согласно Закону об охране земель, получило частичную компенсацию понесенных затрат. Хотя, как утверждал один из собеседников, в некоторых сельсоветах на спецсчетах есть «экологические» деньги, но они заморожены из-за отсутствия регламентов их использования.

Так как же запустить механизм по охране и повышению плодородия земель? Мнения на этот счет слышны разные, в том числе и такое: нужна политика кнута и пряника. Она, дескать, проверена временем. Так, в XIX веке контора опекунов новороссийских иностранных поселенцев могла посадить в смирительный дом или подвергнуть другим наказаниям колонистов, которые «земли держат в небрежении». Позже в эти села назначили смотрителей из унтер-

офицеров, имевших право назначать нерадивым хозяевам до 25 палочных ударов. Впрочем, есть и более гуманные способы побуждения к охране земель. Об одном из них в свое время поведал публицист-рыночник Василий Селюнин, уверявший в конце советской эпохи, что приватизация земли не страшна. В штате Мэриленд (США) — 16 тысяч ферм. Если хотя бы на одной из них началась эрозия почвы, власти не ждут, пока овраг протянется на милю. Они предписывают, что фермер обязан сделать. До 80 процентов этих расходов оплачивается из казны штата. Поэтому хозяин не может сослаться на нехватку денег на мелиорацию. Если не выполнит указаний властей — будет крупно оштрафован. Придем ли мы когда-нибудь к чему-то подобному?

Можно долго перечислять вещи, которые могли бы поработать на сохранение плодородия и улучшение качества земель. Здесь и возврат на поля гусеничных тракторов, оказывающих вдвое меньшее давление на почву, чем колесные. И дооснащение тяжелых полевых машин на пневматическом ходу дополнительными шасси. И оптимальное сочетание вспашки с поверхностной и нулевой обработкой почвы. И поощрение экологически ориентированного земледелия. Кто-то скажет: не до жиру — быть бы живу. Но ведь авторитетные ученые бьют тревогу: наши черноземы превратились в почвы со средним уровнем плодородия. А ведь кроме людей на уменьшение гумуса работает изменение климата. Значит, тем более нужна минимизация воздействия на агроландшафт.

Приведенная выше отрицательная динамика гумуса просто обязывает нас спуститься с небес на грешную и во многих местах сильно деградированную землю. Что касается доли украинских черноземов в их мировых запасах, якобы позволяющей нам почивать на лаврах. Оказывается, и здесь не все мажорно. К привычной оценке (25 — 30 процентов) добавилась сегодня более скромная: на Украину приходится лишь около десятой части мирового фонда черноземов.

Вот что хотелось сказать в этой думе, отнюдь не претендующей на исчерпанность обозначенной темы: земля в беде.