Едва ли не каждый день мир узнает, видит на телевизионных экранах и воочию, как растекается по нашей планете «бунт бессмысленный и беспощадный». Он давно потерял одну национальную окраску, пылает костром многонациональным в разных уголках Земли. Доведенные до отчаяния нищетой насущной и духовно й, ослепленные, оглушенные ненавистью толпы на Западе и Востоке все чаще и чаще крушат все вокруг, убивают себе подобных, огнем и мечом завоевывая гражданские права и лучшую жизнь. Льется кровь. В руины превращаются плоды многовекового созидательного труда. Сменяются власти. А жизнь простых, т.е. не обласканных госпожой Фортуной людей к лучшему радикально не меняется. А тут еще и Матушка-Природа стала сердиться. Выходят из берегов реки. Горят леса и даже болота. Сдвигаются с «насиженных» мест оползни. Носятся остервенело ветры — суховеи, превращая животворящие нивы в мертвые пустыни. Плачет Земля. А вместе с ней и люди: погорельцы, лишившиеся крова, матери убитых в кровавых разборках сынов, дети, потерявшие родителей, обездоленные вдовы. Подмечено, там, где больше нищеты, кровавых столкновений между людьми, там и природные катастрофы чаще. Великие умы и простые смертные задумывались и задумываются над извечными вопросами: Что делать? Как приостановить убийственное противоборство? Однозначного ответа нет, есть разумные мнения.

Мой собеседник художественный руководитель Николаевского академического русского театра, заслуженный деятель искусств Украины Николай Кравченко резонно считает, что нынче, как никогда, обществу в целом и искусству, в частности, надо искать точки соприкосновения, духовные ценности, объединяющие людей разных этносов, верований, социальной принадлежности, политических пристрастий, эстетических вкусов и т. д. Роль классики, искусства, театрального в том числе, в этом плане чрезвычайно велика. Мысль, созвучная наставлению, которое оставил коллегам расстрелянный в 1937 году в концлагере на Соловках талантливейший деятель украинского театра Лесь Курбас: «Театр — искусство наиболее социальное из всех прочих. При любом режиме действенным оказывался тот театр, который острее чувствовал дыхание времени».

- «Лесная песня» Леси Украинки — драма-феерия сродни притче. Вразумительно напоминает людям о животворности любви и разрушительности предательства, о том, «что такое хорошо, а что такое плохо». Предостерегает от укоренившейся в обществе тенденции искусственно создавать образ врага, искать его в соседях, чужестранцах. Помогает пересмотреть отношение к близким, к людям другого цвета кожи и этноса. И, конечно, к природе. Своего рода нравственное лекарство от бездуховности. Я изначально решил не приспосабливать автора к новомодным тенденциям, наводнившим театральные подмостки. Не делать из классической пьесы шоу, мюзикл, римейк, спектакль «по мотивам». Хотя такие предложения были. «Лесная песня» в добротном, бережном переводе на русский язык М. Комиссаровой, расширила территорию взаимопонимания украинской классики и русскоязычного зрителя. Постановка классической «Лесной песни» профессионально и духовно обогатила и театр, и зрителя — откровенничает режиссер-постановщик спектакля Николай Кравченко.

...Написала пьесу «Лесная песня» выдающаяся украинская поэтесса Лариса Петровна Косач (1871 — 1913), литературный псевдоним Леся Украинка, на одном дыхании, за десять дней. Широко образованная, страдающая с детства неизлечимой болезнью, необыкновенно талантливая, она обладала недюжинной силой духа и работоспособностью. Это о Лесе Украинке писал Иван Франко: «Со времени шевченковского «Поховайте та вставайте» Украина еще не слышала такого сильного, горячего и поэтического слова, как из уст этой малосильной, больной девушки». Тему «Лесной песни» поэтессе навеяли предания старины глубокой и собственные воспоминания о сказочно красивой природе Волыни, родовом имении семьи Косачей Колодяжное, где прошло ее детство и отрочество. Тенистые кущи, голубоглазые тихие озера, разноголосые птицы, таинственная сень лесов. И — личная драма поэтессы. Ее жертвенная, самозабвенная любовь к обреченному на раннюю смерть революционеру Сергею Мержинскому. Великие мастера слова нередко черпали «материал» для шедевров из глубин своей души.

В пьесе Украинки лес и его обитатели — живые, одушевленные существа. Взимосвязаны, целесообразны, живут в гармонии. Тотктоплотинырвет ласкает Русалку водяную. Водяному помогает приятель — Осенний дождик. Но в разумных дозах — «в моих владеньях знать берега обязана вода». Лесовик, мудрый, рачительный и добрый хозяин леса, запретил искусительнице Русалке топить людей. Русалка полевая любит красивого юношу Перелесника. Ему тоже хочется навестить Русалку, «да жалко будить, она заснула в жите...» Роза с Ясенем разговаривает. Хмель кудри вьет. И т. д. Словом, лес не глух и не нем. Лес доброжелателен. Надо только уметь его слышать и знать заветное слово, чтобы он открыл свои тайны.

Мавка, внучка Лесовика, — добрый дух леса, зримо похожий на человека. Для нее верба — матушка, вдовица. Береза — сестра, нежней которой нет на свете. Жухлая осенняя трава — мягкая постель, на которой она засыпает до весны. Птица — мудрая. Лесные обитатели тоже любят Мавку. Лесовик надевает на свою любимицу вышитую золотом порфиру, предостерегает от опасностей. Мавка впервые вышла из радушного мира леса, когда ее сердце отозвалось на сладкую мелодию свирели. Ее играл, углубившись в лесные дебри, юноша Лукаш из ближнего села. Тогда-то «звезда упала в сердце» Мавки... Любовь и привела ее к людям.

А что же люди? Как ни старалась Мавка, мать Лукаша иначе как «пролазаю», «лесной поганью», «бездельницей, негодницей, лентяйкой» ее не назывла. И поле родило лучше, когда его Мавка засевала, и от злыдней дом милого она оберегала, и угодить старалась свекрови, никакой работы не чураясь — все не в счет! Все равно «приблудой», чужачкой считалась. Аналогов в реальной, не сказочной жизни — предостаточно. «Проворная» Килина отняла у Мавки любимого. Из всех людей только дядя Лев понимал и жалел лесную пришелицу. Вразумлял мать Лукаша: «Все ведьмы в селах водятся. Лесное племя вовсе не погано. Идет из леса все богатство... Знать бы только слово, и в лесовичке может поселиться душа такая, как у нас...». Но злобная, сварливая свекровь не внимала разумным наставлениям. Душевно глухими и слепыми злобность делает не только отдельных людей... Свидетельств тому тоже предостаточно.

«Лесной песней» Русский театр напомнил провидческие слова великого Ивана Алексеевича Бунина: «Бог дал человеку разум для добрых дел, прощать ближних, увеличивать добро в мире... Зло всегда возвращается на голову того, кто его выпустил в мир». В пьесе Леси Украинки люди «спилили столетний дуб, продали и проели свою силу». Горемычная Мавка превратилась в вербу. Лукаш ударил ее топором по стволу. И вспыхнула огнем безмолвная верба. И перекинулось неукротимое пламя на хату Лукаша, превратив ее в черное пепелище...

...Артисты, с которыми мне довелось беседовать, охотно рассказывали, что рождалась «Лесная песня» постепенно, но не в муках, а в атмосфере созидательного доброобмена. Сценические партнеры, первый и второй составы спектакля постигали суть пьесы, характеры своих персонажей, советы и замечания режиссера чутко, прилежно. Репетировали с удовольствием. Возможно, сказалась ностальгия артистов по вечной теме красивой, преданной любви, светлой, доброй драматургии, персонажам сказочным и живым одновременно. Зрителям, думаю, что и профессиональным служителям Мельпомены тоже, набрыдли борделетипажные, оголенные до отвращения, бездумные марионетки из стряпни тщеславных драмоделов и новоявленных «новаторов».

Режиссер-постановщик «Лесной песни» Николай Кравченко вместе со сценографами Людмилой Веренкиотовой и Еленой Видяпиной, хореографом Анатолием Бедычевым и композитором Владиславом Коршуновым, артистами искали наиболее точные, выразительные средства, чтобы словом, музыкой, пластикой, декорациями помочь современному зрителю, изрядно развращенному шоу-зрелищами, изобилующими примитивными текстами, голыми телами и полным отсутствием мысли, ощутить всю полноту, красоту чувств персонажей Леси Украинки. Трагедию попранной людским бездушием и цинизмом жертвенной любви. Вызвать сопереживание зрителей сценическим героям. Стремились, чтобы зрители услышали не только хрустальное слово поэтессы, а и песню, дыхание леса. Ощутили его тепло и «таинственную сень», солнечное утро и «болезненный рассвет поздней осени», тихий плеск озера и шепот деревьев... И осознали ответственность людей за нанесенные Матушке-Природе увечья.

Артисткам (в спектакле — два состава) в роли Мавки впервые довелось играть существо в буквальном смысле не от мира сего, чистый, трепетный дух в образе человека. Говоря современным языком, посредника между Человеком и Природой. Артисты в роли дяди Льва стремились создать эпический и в то же время живой, теплый образ человека — провидца, пророка, знающего, понимающего, чувствующего то, чего не ведают его соплеменники, друга и защитника Природы. Мрак, тлен, мертвенный холод небытия являет Тотктовскалесидит. И т. д. Не называю фамилии тех, кому роли удались больше, кому — меньше. Максимально точно, ощутимо передать суть своих персонажей старались все.

Есть в пьесе и в спектакле «Лесная песня» персонаж по имени Доля, читай — Судьба. В финале действа кружит по пепелищу среди злыдней Доля, с укором молвит Лукашу: «Здесь когда-то весною я по лесу ходила, дивоцветы садила. Ты сломал дивоцветы, смяли их твои ноги... Все кругом бурьяны... Где искать дороги?» Вещие слова Леси Украинки актуальны. Есть над чем подумать и человеку, и человечеству XXI электронного века. «Сказка — ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок» молвит русская пословица. «Лесная песня», спектакль-предостережение, призывает людей опомниться. Пока мы окончательно не сломали, не растоптали в себе, в обществе, в природе оставшиеся дивоцветы...

В 2007 году жюри Второго театрального фестиваля «HOMO LUDENS» («Человек играющий») городов Международного Черноморского клуба в номинации «Лучший спектакль» определило и удостоило гран-при спектакль Николаевского художественного русского драматического театра «Лесная песня». В номинации «Лучшая мужская роль второго плана» стал победителем и удостоен приза артист Анатолий Соколов за роль дяди Льва. Спектакль «Лесная песня» не сходит с афиши театра по сей день. Его просмотрели тысячи николаевцев разных возрастов, национальностей, эстетических вкусов.