Хотим мы или нет, но атомные электростанции (АЭС) — это один из столпов современной мировой экономики. Уже в 1990 году 17% всей производимой электроэнергии приходилось на атомные электростанции. Они использовались в 30 странах и строились еще в пяти. Во Франции, Швеции, Бельгии, Финляндии, Швейцарии энергия, производимая на АЭС, занимает от одной четвертой до половины общей производимой энергии. А энергия атомных станций США составляет 20% от всей производимой на Земле ядерной энергии. Международным энергетическим агентством ОЭСР прогнозируется прирост ядерной энергетики на 2,2%, прирост гидроэнергетики составит 2%, биомассы и отходов — 1,7%. Уголь будет расти на 0,6%, нефть — на 0,5%, газ — на 1,4%.

Однако ядерная энергетика не терпит к себе халатного отношения. Пример тому одна из самых трагических катастроф — авария на Чернобыльской АЭС, сыгравшая немалую роль в подозрительном и негативном отношении к атомной энергетике у неискушённого обывателя.

Южно-Украинская АЭС — одна из пятнадцати ныне действующих АЭС бывшего СССР (Армянская, Балаковская, Белоярская, Билибинская, Ростовская, Запорожская, Калининская, Кольская, Курская, Ленинградская, Нововоронежская, Ровенская, Смоленская, Хмельницкая, Южно-Украинская) расположена в Николаевской области. По праву считается одной из самых надёжных и безопасных среди советских станций. Прежде всего, благодаря высокопрофессиональной работе коллектива. Южно-Украинская АЭС в течение года генерирует свыше 10 процентов производства электроэнергии в государстве и около четверти ее производства на украинских атомных электростанциях.

Немного высокотехнологичных и наукоёмких предприятий выжило в условиях независимости. Кстати, закрывались и АЭС. Из советских станций остановлены Игналинская, Обнинская, «Памир», Сибирская, Чернобыльская, Шевченковская. Южно-Украинская АЭС успешно продолжает жить и работать. А вместе с ней и город. Город, где в квартирах тепло, в кранах есть горячая вода, а жители обеспечены работой и достойной зарплатой. О том, как и чем живут станция и город, мы попросили рассказать руководителя Южно-Украинской АЭС Виссариона Владимировича КИМА.

- Город всегда был продолжением станции и родился благодаря станции. Как сейчас складываются взаимоотношения города и Южно-Украинской атомной? В Николаеве, например, из-за обременительности расходов предприятия передают социальную сферу городу. Какие у вас сейчас отношения с городом, что происходит с объектами социальной сферы?

- Южноукраинск действительно строился как город-спутник, в котором должны были жить на первом этапе — строители, затем эксплуатационники и в дальнейшем те, кто останется на постоянное место жительства. Поэтому вся инфраструктура до недавнего времени принадлежала атомной станции, начиная с жилищно-коммунального управления. Но изменились время и ситуация в стране. Многое передано городу. И это правильно, потому что этой сферой должны заниматься те, кто за неё отвечает. В то же время есть ряд объектов культуры, спортивных сооружений, которые остались на балансе атомной станции. Это, прежде всего, спорткомплекс «Олимп», со стадионом и бассейном, спортзалы, физкультурно-оздоровительный комплекс, Дом культуры, плавательный бассейн. Эти объекты нам обходятся ни много ни мало от 50 до 60 миллионов в год. Это на текущие расходы. А кроме того, приходится нести затраты на поддержание их в достойном состоянии — это капитальный и текущие ремонты. В этом году мы выполнили ремонт площади перед Домом культуры, на что ушёл миллион гривен. Для станции, сегодня, это достаточно обременительно. Есть проблемы с финансированием этого направления, и каждый год, когда начинается планирование, то без проблем не бывает. Но в ближайшее время мы не планируем перенести эти проблемы на плечи города. Мы прекрасно понимаем, что городской бюджет этого не выдержит. Однако многое зависит не только от нас. Это нужно понимать и быть реалистами.

- Если я не ошибаюсь, станция была построена в 1982 году, и в следующем году истекает срок ее эксплуатации. Насколько известно, срок эксплуатации Ровенской станции продлен. Она эту процедуру проходила. Как эту ситуацию встретит Южно-Украинская АЭС, и какова поддержка со стороны государства и со стороны украинской науки?

- В 2012 году, в декабре, истекает проектный срок эксплуатации Южно-Украинской АЭС. Установленный срок — тридцать лет. По некоторым документам и 40 лет. Но мы консервативно считаем тридцать. Мы уверены, что никаких проблем не будет. Эта работа уже ведётся, и мы не видим проблем, по которым продление срока эксплуатации могло бы не состояться. Это рутинная работа, ее просто надо выполнить. Необходимо опять произвести оценку безопасности. Определить, какой будет проектная безопасность на момент окончания срока эксплуатации, и выполнить мероприятия, которые бы максимально приблизили нас к новым правилам, потому что за 30 лет правила изменились, и мы должны максимально им соответствовать. Для этого существуют мероприятия, которые согласованы с регулирующим органом. Это наши обязательства, и мы их выполним в любом случае. Хотя и затраты на их выполнение не маленькие. Стоимость продления срока эксплуатации составляет порядка 10-15 процентов от стоимости нового блока. Таковы существующие в мире оценки. Это значит, что если на сегодня блок стоит около 5 млрд. долларов, то затраты должны составить до 500-750 млн. дол. Понятие продления срока эксплуатации — это понятие ядерной безопасности. Мы как бы отчитываемся, что придерживаемся норм по максимуму и обеспечиваем безопасную работу блока. Вот в этой части мы и работаем. Процедура затратная, но механизм уже отработан. Что касается финансирования. Централизация — это не всегда плохо. Есть возможность концентрации ресурсов в случае острой необходимости.

В отношении науки. Атомная энергетика уже столько лет работает, что из области научной перешла в область практическую. Существуют отработанные программы, отработанные методики, в чистом виде академической науки почти не осталось. И поэтому как таковая Академия наук, вернее, та ее часть, которая занимается академической наукой, мало участвует, у нас больше участвуют те организации, которые занимаются прикладными темами. Например, исследование сейсмической площадки, — этим занимается Институт геофизики, который, несомненно, является лидером в этой области. Если выделить основное звено в продлении срока эксплуатации, то самая большая проблема — доказать прочность корпуса реактора, поскольку в силу временного процесса и воздействия радиационного поля на металл происходит изменение его свойств. И мы, через 30 лет, оценивая все эти свойства, должны сказать, что корпус реактора сохранил необходимую прочность и никакие проблемы ему не грозят. Это тема Института ядерных исследований, занимающегося исследованием «образцов свидетелей», которые являются аналогами корпуса металла. Когда реактор загружали, внутри есть выгородки, в которых расположены эти образцы. По определенным программам мы их достаем и отправляем на исследование. Они стоят в активной зоне, получают облучение и, испытывая их свойства, производится контроль свойств металла. С прикладной наукой в действительности есть проблемы, но только с точки зрения того, что основные организации все-таки остались в России. А базовое образование физика ещё не всё. Теоретически вы можете делать расчеты нейтронно-физической характеристики зоны. Но это только теоретически. Чтобы это состоялось, вас надо обучить на практике, дать вам программное обеспечение, и еще техникой обеспечить. Вот после этого вы сможете работать.

- Электроэнергия атомных станций дешевле, нежели угольных. Коэффициент использования электроэнергии в Украине невысок в связи с тем, что, с падением объёмов производства, потребление её сократилось. В Украине атомных станций довольно много. Вместе с тем угольные станции экологический ущерб наносят больший, чем атомные, потому что атомная станция может нанести ущерб в связи с аварийной ситуацией, а угольные делают это каждый день. Государство могло бы сократить количество угольных станций, сделав упор на более дешевую электроэнергию атомных станций. Планируется ли увеличение доли электроэнергии, вырабатываемой АЭС?

- В стратегии предусматривается, что доля выработки атомной электроэнергии будет сохранена на ближайшую перспективу до 30-го года минимум. Это значит, что должно быть построено 20 новых блоков. 20 миллионников до 2030 года.

- А планируется ли это в Южноукраинске?

- В Южноукраинске четвертый блок в стратегии был прописан как замещающая мощность после блока № 1. Мы опережающими темпами провели научно-технический совет в прошлом году и получили согласие на подготовку технико-экономического обоснования для организации строительства четвертого блока. В связи с чем? Все станции — Запорожская, Хмельницкая, Ровенская по электрической части «заперты» и без проведения новых линий не могут наращивать мощность. Не считая, конечно, и других проблем. На Ровенской станции и площадка не выбрана, на Хмельницкой есть возможность, на Запорожской тоже есть, но это уже другая площадка, не шестиблочная. А на Южно-Украинской в этом смысле мы почти два миллиона можем переварить без всяких больших изменений выдачи в систему. Но зато у Южно-Украинской проблема другая — не хватает охлаждающей способности, чтобы тянуть эти блоки. И поэтому нами разработана схема, по которой мы собираемся строить дополнительные устройства для повышения охлаждающей способности Ташлыкского водохранилища, что позволит нам фактически обеспечить мощность в 4 тыс. мегаватт. Над этим мы работаем. Это будущее, востребованность в электроэнергии есть, поэтому надо над этим работать.

- Самой больной, и не только для Южно-Украинской АЭС, является тема экологии, распространяемая в средствах массовой информации. Время от времени возникают всевозможные слухи и на бытовом уровне вокруг станции создается такая аура, что это источник зла для всей природы. Мне недавно пришлось побывать в Доманевском районе, где вопросы некоего подтопления связывают исключительно с Ташлыком, с Южно-Украинской станцией, хотя, по логике вещей, расстояния таковы, что этого произойти не должно.

- У нас очень большая часть работы посвящена именно охране окружающей среды. К мониторингу окружающей среды, к контролю, это всё — выбросы, сбросы, влияние на санитарно-защитную зону, на 30-километровую зону наблюдения, мы относимся более чем серьёзно. Все это Минздравом отнормировано и контролируется. Величина реальных сбросов от нормативов у нас составляет от десятых до тысячных долей процента. Наше влияние в этой части минимально.

Что касается проведения работы среди населения. Это делается ежедневно, если не ежечасно. Практически у нас нет недели без посещений. К нам приезжают группы, более того, мы же сами их и привозим, обеспечиваем транспортом, устраиваем экскурсии, показываем ситуацию, и рассказываем о той реальной ситуации, которая сложилась. Мы постоянно размещаем информацию в районных центрах, в Николаеве. Мы каждый месяц печатаем отчеты по сложившейся обстановке за предыдущий период по выбросам, по сбросам, по всем направлениям. Поэтому, при желании, каждый эту информацию может увидеть. Если по каким-либо причинам этого недостаточно, у нас есть телефон, на который можно позвонить и получить в нужном объеме необходимую информацию о текущем состоянии. Единственный способ борьбы со слухами — постоянная работа со СМИ и населением. Более того, если возникает какое-то двойное толкование информации, то лучше всего эту информацию опубликовать и прокомментировать ее заранее. Это что касается самой АЭС. Однако очень много разговоров ходит про влияние Ташлыкской гидроаккумулирующей станции. Если вы бывали здесь, когда водохранилища не было, реку можно было перейти по камням, такой была глубина. На сегодня уровень воды поднят примерно до восьми метров, а местами и больше. Хочу вам напомнить, что вообще-то планировалось Константиновское водохранилище раньше, чем Южно-Украинский энергокомплекс. Должно было быть мелиоративное Константиновское водохранилище, которое не состоялось, а было построено — Александровское, взявшее на себя часть функций Константиновского, потому что предполагалась еще одна гидроаккумулирующая станция на Буге. Так вот, это водохранилище планировалось в связи с тем, что район засушливый, малообеспеченный водными ресурсами. Вы знаете, что особенно в засушливые годы есть проблема в пропуске воды. Вознесенск обычно каждый год лихорадит, потому что даже всасывающие коллекторы насосов, которые обеспечивают его водой, оголяются и город водой обеспечить не могут. Бывают годы, когда расход падает до 2,6 куб. в сек. — это просто ручеек.

Несмотря на то, что в 2010 году лето было засушливое, и было тяжело, за счет того, что уровень был поднят, мы регулировали пропуск воды и все санитарные нормы выдержали. Сегодня экологическая ситуация лучше, чем до постройки ГАЭС.

Теперь в отношении подтопления Доманевки. Я не берусь делать окончательные выводы. Но, вы знаете, есть еще и Бакшалинское водохранилище. Я вас уверяю, нам Бакшалинское водохранилище не нужно. Оно чисто мелиоративное. Мы до сих пор не знаем, кто будет эксплуатировать это водохранилище. Одним вода нужна, а другие утверждают, что поэтому в Доманевке происходят подтопления. Мы приглашали экспертов, эта связь не подтвердилась, но, тем не менее, если у кого-то вода появляется, то эти проблемы надо решать. Только наша ли это вода? Это вопрос.

- Кроме того, забывают еще одну маленькую деталь, что объем средств, который получила область на развитие социальной сферы за счет строительства Ташлыкского водохранилища, достаточно велик.

- Он составляет 316 миллионов.

- С одной стороны, это не аргумент, а с другой — не учитывать этого не следует. Никогда в жизни Николаевская область не получила бы таких денег на развитие социальной сферы. По большому счету, это тоже колоссальный источник.

Южно-Украинская АЭС работает стабильно, проблем с точки зрения влияния на окружающую среду она не создает. 2012 год, который будет последним годом в проектном сроке эксплуатации, не видится сложным, он будет нормальным. Да, большой объём рутинной работы, да, весь коллектив напрягается, но это нормальная ситуация, это загруженность персонала и подрядчиков, это налоги, это бюджет и городской, и областной.