Эта статья, пожалуй, могла никогда не появиться на свет. По двум простым причинам. Первая: то, о чем будет дальше идти речь, не коснулось ни меня, ни моих родственников, ни кого-либо из близких, а принципа «моя хата с краю» пока еще никто не отменял. Вторая: об этой проблеме уже столько сказано и написано: статей, докладов, историй, исповедей, книг, — что, если собрать все воедино, можно до отказа забить не одно книжное хранилище, к примеру, в библиотеке им. А. Гмырева. И тем не менее что-то все же заставило меня заговорить об этой проблеме. Как ни банально, таким толчком стал недавно увиденный фильм.

Сюжет довольно прост. Юрий Орлов, советский эмигрант, решил открыть в США свой бизнес. Идти по стопам родителей и держать маленькую забегаловку он не хотел, зато быстро понял, на чем можно заработать деньги. Оружие — вот то, что было не так сложно достать и еще легче продать. Постепенно Юрий становится одним из самых влиятельных людей среди торговцев оружием: без его поставок не обходился ни один конфликт, будь то война в Афганистане, на Балканах или в Африке. Его компаньоном в торговле становится младший брат Виталий. И вот за одну из партий оружия вместо денег братья получают партию кокаина. «Что будем делать? — Как что, отпразднуем!» — этими словами и сопровождалось знакомство с наркотой: у Юрия — первое и единственное, а вот Виталий подсел основательно. Чтобы избавить брата от зависимости, Юрий отвозит его в одну из лучших клиник Нью-Йорка (сомнений в том, что она лучшая, нет никаких, ведь «оружейный барон» с миллионными счетами в банках не станет пользоваться услугами дешевых лечебниц). А дальше случилось то, что заставило меня задуматься. Спустя некоторое время сцена повторилась с точностью до нельзя: та же зависимость, та же клиника, та же сцена прощания — и Виталий снова оказывается в больнице. «Неужели, — подумалось мне, — неужели за те бешеные «бабки», уплаченные за лечение в первый раз, его не могли избавить от наркозависимости?»

В ЖИЗНИ НАДО ПОПРОБОВАТЬ ВСЕ

Наркоманию называли «бедой ХХ столетия», «бичом ХХІ. Интересно, какое устрашающее название придумают ей в ХХІІ? Хотите секрет? Никакое. К концу текущего века наркомания имеет все шансы, чтобы превратиться не более, чем в обыденное явление. Достаточно взглянуть на статистику. От 250 до 300 тысяч человек — таково число наркозависимых в Украине по данным Всемирной организации охраны здоровья. Это все равно, что население, к примеру, Полтавы или Чернигова. Представляете: жить в городе наркоманов. А в стране? Ведь 300 тысяч — всего лишь официальная статистика. Неофициальная, утверждают эксперты, в десятки раз превышает имеющиеся показатели: на 46-миллионную Украину приходится 2 миллиона наркоманов. Фактически — каждый 20-й. Пока каждый 20-й. Значит ли это, что среди ваших коллег, друзей, знакомых, родственников могут быть наркозависимые? Вполне. А теперь учтите и то, что каждый год это количество возрастает на 8-10%. Это по официальным данным. Несложно сосчитать, сколько лет потребуется Украине, чтобы стать наркостраной. Причин достаточно. Первую и главную я назвала еще в начале статьи — «моя хата с краю». Вторая — не менее страшная. Сегодня наркотики стали средством ухода от проблем, улучшителем настроения, зарядом адреналина, всем чем угодно, только не гадостью, которая подавляет в человеке силу воли и не оставляет права выбора. И если раньше подростки, чтобы не быть белой вороной в компании, начинали курить, то теперь пробуют наркотики. И вряд ли кто-либо скажет, что это так уж страшно или опасно. «Страшно» — это прыгнуть с парашютом или хотя бы с тарзанки, страшно сплавиться по горной реке, страшно, в конце концов, в заброшенном доме переночевать на спор, а наркотики — нет, это не страшно, это из области «в жизни надо попробовать все».

ПРИНОСЯЩИЙ РАДОСТЬ

Конечно же, наркотики плод не сегодняшнего дня. Они были известны еще шумерам за 5 тысяч лет до нашей эры, в артефактах которых уже есть упоминания об опиуме, или «gil», то есть «приносящем радость». Знали их древние греки и римляне, которые опиумом лечили различные заболевания, а один из китайских императоров рекомендовал гашиш как лекарство от склероза и рассеянности. Жрецы и маги использовали наркотики для достижения состояния транса. В таком состоянии чего только не привидится, можно и будущее предсказать. К слову, в некоторых религиях и доныне сохранилась традиция употребления легких наркотиков.

Активизация завоевательных походов и торговых взаимоотношений между народами и культурами, кроме всего прочего, приводила и к проникновению наркотиков на новые территории. Так, в результате крестовых походов и путешествий Марко Поло европейцы узнали опиум и гашиш, а открытие Америки дало миру кокаин, табак и различные галлюциногены.

Следующее упоминание о наркотиках в истории можем найти в описании попыток колонизации Китая Великобританией — пресловутые «опиумные войны».

К середине ХІХ века Англия наладила массированную поставку опиума на территорию Китая — одной из своих колоний. Взамен вывозились материальные ценности, золото и мех. Кроме того, сама наркоторговля давала огромные прибыли. Англия сбывала наркотики, убивая таким образом сразу двух зайцев: с одной стороны, государство (а точнее, власть имущие) получало прибыль, не позволяя в тоже же время расти наркотической зависимости внутри страны, хотя опиум широко использовался в медицине. С другой — достигалась и побочная военная цель — разложение китайской армии, потому что курение опиума приняло в Китае поистине широкий размах. Китайское правительство утвердило множество законов, начиная от сокращения импорта до полного запрета употребления опиума, но ни один из них не дал желаемого результата и миллионы китайцев продолжали потреблять новый наркотик. Тогда в 1839 году китайский император начал массированную операцию по конфискации и уничтожению запасов опиума. Колониальные суда с грузом наркотика просто напросто топили в море. Началась первая опиумная война, в которой Китай потерпел поражение. Проиграл он и во второй раз — в 1856-1858 годах.

Тогда на этих войнах нагрел руки не один чиновник Великобритании, в том числе и королевская семья.

К слову сказать, и война в Афганистане была ничем иным, как способом передела наркорынка. В 1979 году правительство США начало поставки оружия афганским моджахедам для борьбы против Советского Союза. Проблема была в том, что закупка оружия происходила на деньги, вырученные от продажи опиума, чему активно помогало ЦРУ. И к 1980 году 60% героина в США имело афганское происхождение.

До начала ХХ века практически не существовало ограничений на производство и употребление наркотиков. Иногда делались попытки сократить или вообще запретить использование определенных веществ, но все они были непродолжительными и, как правило, неудачными. Возможно, кощунственно, но как нельзя кстати будет здесь вспомнить слова великого Маяковского «Если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно». В нашем случае, если производят что-либо, пусть даже то, что убивает человека, не сразу, пускай даже принося удовольствие, значит, на этом кто-то хорошо нагреет руки. Ведь наркобизнес — отлично спланированная система с двумя главными составляющими — деньги и «кайф». И пока в людях живет жажда наживы, тяга к наслаждениям и другие пороки, наркоторговля остается одним из самых прибыльных видов человеческой деятельности наряду с проституцией, торговлей людьми, оружием.

БОЛЬШАЯ ПЕСОЧНИЦА

Весь наркорынок поделен, все каналы поставок и сбыта имеют своих хозяев. Их не так уж много, но тем не менее каждый норовит отхватить кусок побольше. С другой стороны — никто не хочет лишаться прибыльного бизнеса. Отсюда — то здесь, то там при загадочных обстоятельствах умирают высокопоставленные чиновники (либо их просто подрывают в собственных автомобилях), происходят перестрелки, умирают люди. Наркорынок поделен и перераспределить его можно только с помощью жестокости и жертв.

Но зачем возиться в маленькой песочнице, если рядом огромная куча песка? Название ей — легализация.

Первыми по пути легализации пошли голландцы. Уже в 1978 году в Амстердаме появилась кофейня, лицензированная на торговлю марихуаной, а в настоящее время в Нидерландах насчитывается около полутора тысяч подобных заведений. Далее — определение и узаконивание допустимой дозы наркотиков, так сказать, для собственного употребления, в разных странах мира, создание комнат потребления наркотиков, к примеру, в Германии. Недавно — легализация наркотиков в Чехии, где теперь каждому гражданину разрешается иметь при себе до 15 граммов марихуаны, до четырех таблеток экстази, двух граммов амфетамина, полтора грамма героина, один грамм кокаина (неплохой наборчик, не правда ли?). Сейчас — сотни стран (в том числе и наша), в которых активисты ратуют за легализацию наркотиков. Главный аргумент один, зато какой (!): употребление наркотиков — личный выбор каждого, и правительство не должно вмешиваться. Отсюда и утверждения, мол, наркокриминал является исключительно результатом запрета, что политикой запретов государству не удается снизить число наркозависимых или уменьшить количество преступлений.

Но все это легализация видимая, открытая. А ведь есть еще другой путь. Назовем его латентной (скрытой) легализацией.

Наркотики пришли к нам как средство врачевания, почему бы не вернуть их в лоно медицины?

Сегодня уже более 60 стран мира взяли на вооружение и признали эффективность так называемой заместительной терапии — приема (под медицинским контролем) людьми с наркотической зависимостью назначенного врачом психоактивного вещества, по фармакологическим свойствам близкого к веществу, вызвавшему эту зависимость. Другими словами, в ходе терапии назначаются медицинские наркотические препараты, близкие по своим свойствам к употребляемому наркоманом наркотику. Если еще проще: наркозависимость лечат наркотиком. Только другим. Вместо опиума, героина, ширки получаешь бупренорфин или метадон.

Первоначально, при первых обсуждениях, представители Всемирной организации охраны здоровья исходили из того, что метадон не является наркотиком, но уже в 1961 году он был включён в Список наркотических средств Единой конвенции о наркотических средствах ООН. Применение метадона поначалу вызвало критику со стороны врачей, других специалистов и общественности стран, где была внедрена метадоновая программа. Далее все поутихло, и сейчас около миллиона пациентов получают препараты заместительной поддерживающей терапии в разных странах мира: США, Франция, Великобритания, Италия, Испания, Германия, Канада. Вся Европа сидит на «официальной» наркоте. А чем мы хуже?

В Украине программы заместительной поддерживающей терапии под постоянным медицинским контролем и надзором со стороны правоохранительных органов реализуются с мая 2004 года. Но, тем не менее, число наркоманов как росло, так и продолжает расти, по количеству ВИЧ-инфицированных и больных СПИДом Украина как была среди первых в мире, так и остается. Что же изменилось?

ЖОНГЛИРУЕМ ПОНЯТИЯМИ

А изменилось многое. Первое и главное — статус наркомана. Если раньше он считался преступником, пребывал вне закона, то сейчас он больной. А больных, соответственно, надо лечить. Бесплатно. Ведь наркоман асоциален, он не сможет заработать на оплату курса лечения. А курс заместительной терапии не бесплатен. Откуда возьмутся деньги? Правильно. Обеспечение метадоновой терапии станет одной из обязательных статей госбюджета, который наполняется за счет налогов. Наших с вами налогов. Никто не сомневается, что вся медицина, все здравоохранение держится на государственном финансировании, но, в таком случае, почему бы не помочь больным хронической почечной недостаточностью, онкозаболеваниями, лейкемией? Людям, которые не по своей воле оказались на больничной койке, которые не искали кайфа или забвения, покуривая марихуану или нюхая кокаин!

Еще одна ремарочка: по мнениям специалистов, заместительная терапия может длиться 20-30 лет (такой опыт уже имеется в развитых странах — США, Германии, Швейцарии). Тридцать лет обеспечивать наркоманов наркотиками! Помните вопрос, поставленный мною еще в начале статьи: «Неужели за те бешеные «бабки», уплаченные за лечение в первый раз, его (Виталия) не могли избавить от наркозависимости?» Ответ до боли прост: это не выгодно. Избавляя наркомана от зависимости навсегда, теряют потребителя, уменьшают рынок сбыта. И это понимают не только криминогенные элементы, находящиеся вне закона, но и «законная» медицина. Лучше подлечить немного и выпустить или затянуть лечение надолго. Наркоман ведь теперь больной, он выведен из-под удара закона, наркорынок имеет возможность расширятся, причем совершенно легально. И все это сделано красиво и незаметно: стоило всего лишь подменить понятия.

Сегодня из медицины исчезло понятие «милосердие», оно также удачно было подменено на другое — «бизнес». Фармация — это бизнес. Себестоимость изготовления любой таблетки — минимальна, стоимость же готового лекарства больным часто не по карману. С другой стороны, любой медицинский препарат может быть использован как во благо, так и во вред, стоит лишь немного отступить от предписаний рецепта. Первитин, фенамин, метадон, фентанил, морфин, снотворные препараты... В чем же разница? Пожалуй, в цене, в букве закона, в статусах потребителей. Только долго ли она еще продержится, эта разница, если грань между медициной и наркобизнесом так стремительно стирается?